2015, Believe

Ирина Богушевская считает этот альбом «невезучим» - если предыдущий «Шёлк» удостоился сколь масштабной, столь и трогательной рекламной кампании в соцсетях, то «Куклы» ограничились лишь скромной концертной презентацией. «Выпустим - и хоть трава не расти», - с некоторым даже раздражением говорила Ирина корреспондентам InterMedia в весеннем интервью. Альбом был готов в конце 2012 года, но певица не смогла выпустить его в 2013-м, поскольку в течение года занималась сыном, получившим тяжёлую травму. Потом от «Кукол» Богушевскую отвлекал проект «Детская площадка», а когда дело наконец дошло до оформления пластинки, Ирина подвернула ногу ровно в тот день, когда собиралась ехать к дизайнерам обсуждать эскизы.

- Не знаю, что за хрень с ним такая. Вообще я собрала туда свои самые мрачные песни... Может, дорогое мироздание говорит: «Богушевич, иди ты со своими мрачными песнями, и так тут сейчас мало поводов для радости». Дадим концерт-презентацию и забудем про него. Хотя там есть несколько песен, которые удались: композиции «Подруга», «Лузер-блюз» и «Ловушки» я очень люблю.

В общем, сдержанное отношение автора к своем детищу в данном случае понятно. В то же время слушатель имеет полное право оценивать альбом иначе. В «Куклах», которых Ирина Богушевская скороговоркой называет «традиционной пластинкой в стиле театрального джаза», кто-то найдёт красивые отсылки к первому альбому певицы «Книга песен», а кто-то заметит, как на фоне «традиционности» звучания выросла способность артистки экспериментировать с разными жанрами - от блюза до регги и балканского фолка. Добавим сюда «традиционную» скрупулёзность при работе в студии с живыми - «тёплыми ламповыми» - инструментами и удивимся авторскому определению «мрачные» по отношению к собранным здесь песням. Они разные и уж точно не отличаются жизнерадостным кретинизмом - но светлого в них, на мой взгляд, никак не меньше, чем тёмного.

Композиции «Куклы», «Ловушки», танго «Блудный ангел» и «Подруга» явно обрадуют любителей «Рио-Риты», «Тридцать девятого трамвая» и «Моего друга Серёжи», то есть раннего творчества Ирины. Блюз, причём совсем не театральный, есть не только в «Лузер-блюзе», но и в треке «Балчуг и Арбат». «Хорватский марш», который можно представить и в мюзикле, и в советском фильме 30-х годов, переходит в «Цыгана», где Богушевич демонструет глубочайшее - куда там Кустурице - погружение в цыганскую тематику и эстетику. Если это кого-то удивит, то подождите: время удивляться по-настоящему придёт в следующем треке «Жилетка». Те, кто знает Ирину Александровну как остроумного и даже язвительного человека, определённо обрадуется, что она наконец решила напрямую перенести эти качества в музыкальное творчество. «Жилетка» написана от лица жены-содержанки рублёвского олигарха и содержит массу едких наблюдений над этой социальной категорией. Ещё одним проявлением остроумия можно считать выбранный для песни музыкальный жанр - босса-нова, а то и регги. Не менее язвительна певица и в «Истории про дерево» - легенда об изгнании из рая представлена примерно в таких выражениях: «Не тронь то дерево, дева, потеряешь прописку и дом, и всё, что ты будешь делать, делать будешь с огромным трудом».

Словом, хоть певица и не полюбила эту пластинку, для поклонников «Куклы» точно станут одним из лучших альбомов в дискографии Ирины.

Алексей Мажаев, InterMedia