О ПРЕМЬЕРАХ НОВОГО СЕЗОНА

— Первая премьера — "Иоланта" на Исторической сцене. Ею мы закрываем юбилейный год Чайковского и будем показывать "Иоланту" так, как это задумывал Петр Ильич, вместе с симфонической сюитой "Щелкунчик". Я уже сказал о "Роделинде" Генделя. Первая большая работа балета — перенос "Дон Кихота" Минкуса с Новой сцены на Историческую. Спектакль очень важный для Большого театра, так как был создан именно для московской сцены. К сожалению, это событие омрачено грустной новостью: "Дон Кихот" — последняя работа Валерия Яковлевича Левенталя, бывшего главного художника Большого театра. Его не стало, когда он только успел сделать макет. Затем в феврале состоится очень важная для нас премьера — "Катерина Измайлова" Д.Д. Шостаковича в постановке Римаса Туминаса. За дирижерским пультом Туган Сохиев. Дальше весной балет — Ханс ван Манен, Иржи Килиан, Пол Лайтфут и Соль Леон, одноактные балеты выдающихся голландцев. Если было бы можно, мы бы так и назвали спектакль — "Мы из Голландии". Я даже не знаю, была ли когда-то постановка не классических балетов (я имею в виду технику) на Исторической сцене. В апреле мы покажем "Дона Паскуале" Доницетти. Постановка, в которой будут заняты в основном молодые солисты нашего театра. И затем, в июне, балет "Ундина" на Новой сцене в постановке молодого и, как мне кажется, очень талантливого хореографа Вячеслава Самодурова, художественного руководителя балета Екатеринбургского театра оперы и балета. Завершим мы сезон сложной работой над "Осуждением Фауста" Берлиоза.

В этом году театр празднует несколько важных юбилеев. И одна из таких дат — 90-летие со дня рождения Майи Михайловны Плисецкой, к сожалению, не дожившей до этих дней. Все, что будет происходить на сцене, это то, каким она хотела бы видеть этот день. Но и это, конечно, не все...

О КОПРОДУКЦИЯХ

— Любая копродукция должна осуществляться только в случае, если в ней есть творческий интерес. Если, к примеру, речь о Бенджамине Бриттене, то кто может представить его лучше, чем англичане, которые имеют колоссальный опыт освоения его музыки. У нас его практически нет, и нам интересно, чтобы в этой копродукции поучаствовала английская команда — режиссер, художник, дирижер и певцы. Или "Роделинда" Генделя — эта опера постоянно идет на европейских сценах, новые постановки — почти каждый год. Так что в первую очередь для нас это интерес творческий. Финансового, к сожалению, почти нет, мы не Европа. Там совсем другая финансовая схема в производстве копродукции. В Европе нет границ, таможни... Они вместе вкладывают деньги, затем делят доходы, бесплатно передают друг другу оформление. А мы вынуждены это делать иначе. Брать в аренду оформление, покупать лицензию, так как сегодняшнее российское законодательство не позволяет делать копродукцию с участием иностранного капитала. А вот что касается того, почему не продаем свое... Как раз сейчас мы ведем достаточно интенсивные переговоры с крупнейшими театрами о возможности таких постановок. Пока не буду открывать, о каких постановках речь. Один пример: совсем недавно у нас был директор Парижской оперы, и мы договорились, что он приедет на одну из ближайших премьер, которая его заинтересовала, так что, возможно, это будет совместная работа.

ОБ ИТОГАХ РЕКОНСТРУКЦИИ ТЕАТРА

— Эта была грандиозная реконструкция, и она спасла здание, у которого — и это выяснилось, как только начались работы — стены висели в воздухе. Но, конечно, реконструкции такого масштаба не бывает без проблем. При этом сегодня Большой — одно из лучших театральных зданий, не только в нашей стране, но и вообще в мире. Есть частные проблемы, которые, возможно, я бы решал иначе. Когда реконструкция шла в театре Станиславского, я, естественно, советовался со своими друзьями и коллегами. И настаивал на решениях, которые были нужны театру. Я не знаю, как здесь шел процесс, и не хотел бы бросать камни ни в чей огород.

ОБ ОТСУТСТВИИ БИЛЕТОВ НА ПОСТАНОВКИ

— Первое, что хотел бы сказать: целый ряд спектаклей пользуется очень большим спросом, и, как только мы объявляем продажу, в течение одного-двух дней билеты заканчиваются. К таким относится "Щелкунчик", особенно новогодний. В наших правилах продажи билетов четко обозначено, что мы билеты продаем за три месяца. В интернете на нашем сайте объявляются все сроки предварительной продажи билетов, и каждую субботу мы эти билеты на следующие 10 дней предоставляем для продаж. Так вот в день 26 сентября, когда шла продажа в субботу на "Щелкунчик", очередь перед кассами в 7 часов утра уже была более 1500 человек. При этом в продажу поступают не все билеты, а если быть точным — 826 на каждый спектакль, так как остальные билеты лежат в брони, утвержденной учредителем, для правительственных организаций, Думы, Управления делами Совета Федерации, Протокола МИД России и т.д. Значит, если посчитать, то мы играем в декабре с 18 по 31 — 13 спектаклей по 826 билетов ежевечерне — получается, что в открытую продажу поступает 10 738 билетов.

Конечно, билеты разошлись в течение двух дней. Билеты, которые не были куплены в день открытия продаж, поступили в интернет. Они проданы еще в течение суток. Все, кто знает, каков спрос на новогодние показы балета "Щелкунчик", приходят и встают в реальную живую очередь. Так что о заговоре говорить не приходится, тем более что на январские "Щелкунчики" билеты до сих пор можно купить.

О ДРАМАТИЧЕСКИХ РЕЖИССЕРАХ В МУЗЫКАЛЬНЫХ ТЕАТРАХ

— Ну, во-первых, давайте признаем, что мы живем не в самое театральное время. Институт театра стал менее важен для общества, чем, предположим, в 60-70-80-е годы. А значит, падает и интерес к театру разносторонне талантливых людей. Количество людей, которые определяют развитие театрального искусства, на мой взгляд, сузилось. Когда я учился в театральном институте в Ленинграде, то почти каждую субботу-воскресенье приезжал в Москву. Интересных спектаклей было так много, и они шли все одновременно. Надо и на Таганку успеть, и к Борису Покровскому, потому что у него новый спектакль. И Григорович выпустил премьеру, и на Малой Бронной у Эфроса премьера, и в "Современнике"... Сейчас же, я не всегда могу посоветовать гостям, на какой спектакль пойти. Это не значит, что нет талантливых работ... Есть, но их намного меньше. Это объективная ситуация. И вторая сторона вопроса: я против искусственного деления на музыкальную и драматическую режиссуру. Есть режиссеры, которые занимаются и тем, и другим. Я часто привожу в пример Штайна, Дзеффирелли.

Могу назвать и современное поколение. Тот же Оливье Пи, который большей частью ставит драматические спектакли и при этом замечательно работает в опере. Другой разговор, что, конечно, есть режиссеры, которые не чувствуют музыки. Но мы стараемся работать с теми, кто и чувствует, и понимает.

ОБ ИЗМЕНЕНИИ ОТНОШЕНИЯ К ТЕАТРУ

— В советское время театр был определенной отдушиной. Там мы находили ответы на те вопросы, которые нас чрезвычайно волновали. Театр выполнял функцию и социальную, и политическую. Я помню, чем были для меня спектакли Георгия Товстоногова. Это было постижение того, что такое театр. Когда шел в БДТ "Идиот", возле театра стояла конная милиция. Я помню, как прорывался на этот спектакль...

Вся среда очень изменилась. Наше общество все больше трансформируется в общество потребления. Люди по-другому получают информацию — она доступна, и сами в состоянии в ней разобраться. А театр занимается искусством, общечеловеческими проблемами. Хотя сегодня социальный театр вновь возвращается в нашу страну, несмотря на достаточно серьезное сопротивление.

О МИНУСАХ ОТКРЫТЫХ ГРАНИЦ

— Ничего подобного. Границы открыты, громадное количество талантов выступают по миру. Замечательная певица Анна Нетребко бывает в России крайне редко. Она — мировая певица. А если бы она работала в то время, она бы была либо в Мариинском театре, либо в Большом, понимаете? Альбина Шагимуратова, которая вчера пела у нас Травиату, Хибла Герзмава — они сегодня имеют возможность петь в любом театре мира, зачем они будут себя ограничивать? В этом есть свои плюсы, но и минусы. Ведь Юрий Григорович всех своих артистов растил от партии к партии, так же, как Борис Покровский...

(Екатерина Данилова, «Огонек», 19.10.15)