ОБ УЧАСТИИ В ОТБОРЕ НА «ЕВРОВИДЕНИЕ»

- Я всегда ко всему подхожу ответственно, но в этот раз решение было принято спонтанно. Песня "1944" лежала отдельным островком в моей папочке с работами и как-то не вставала в общую канву альбома "Подих". Мне показалось, что это не случайность и стоит попробовать исполнить ее на этом конкурсе.

ОБ ОТНОШЕНИИ РОДИТЕЛЕЙ

- Порадовались за меня. Хотя мама сказала: "Если у тебя есть лишние нервы - иди". Ведь она знает, как мне было больно тогда, когда не получилось. Вначале она меня даже отговаривала.

ПОЙМУТ ЛИ ЕВРОПЕЙЦЫ СМЫСЛ ПЕСНИ?

- Вспомните сербскую певицу Марию Шерифович, которая спела "Молитву" и победила. Мы не можем с вами гадать - воспримут или нет. И я не могу этого знать. Я не могу даже знать, что решит Украина - захочет она веселую песню или грустную. Это дело вкуса. Европейские народы тоже переживали много трагедий, и я думаю, что найдутся люди, которым эта тема станет действительно близка.

ПОЧЕМУ НЕ ЕЗДИТ В КРЫМ?

- Я не езжу домой, потому что не хочу испытывать судьбу и не хочу никого провоцировать в Крыму. Все-таки мое имя звучит достаточно точно и определенно, и, может быть, кому-то это не понравится. Хотя пока мне никто ничего не запрещал, слава Богу.

ГДЕ ЧУВСТВУЕТ СЕБЯ ДОМА?

- У меня есть песня "Шлях додому". Она для меня философская. Когда тебя окружают единомышленники, которые тебе близки и которые тебя любят, это дает нам ощущение дома. Но, самое главное, мне кажется, - почувствовать дом в себе: это когда ты ощущаешь полную гармонию с самим собой, с тем, что ты делаешь, говоришь, где ты живешь. А если не философствовать, для меня дом - Крым и Киев, в котором я живу с 17 лет. Для меня дом там, где мои сестра, папа и мама.

ОБ УЧАСТИИ В ПОЛИТИКЕ

- Ни за что! Не предлагали и не хочу. С одной стороны, я организованный человек, всегда пунктуальна, но все, что касается бумажек, - мне с этим сложно. Я не хочу принадлежать какому-то расписанию. Я сама себя пробуждаю, а если мне создают какие-то жесткие рамки, я все-таки буду сопротивляться. Такой я человек.

О ЗАПРЕТАХ

- Мне кажется, тут важно найти четкую грань. Мы запрещаем въезд кому-то, нам тоже запрещают. Это как пинг-понг, агрессия порождает агрессию. Надеюсь на наши умы, которые должны в этом разобраться, действительно найти правильное решение. Я бы не хотела, чтобы запрещали, например, Дмитрия Хворостовского, Анну Нетребко, Владимира Спивакова, потому что это классики международного уровня. Более того, они даже не живут в России. Это гениальные исполнители, которых мне довелось слышать вживую, знать их лично. Это наш с вами интеллект, наше образование. Ограждая себя от этого, мы себя ограничиваем. Так что очень сложно ответить однозначно.

О ВОЗМОЖНОСТИ АМЕРИКАНСКОЙ КАРЬЕРЫ

- Да, было такое дело. Меня пригласил Уолтер Афанасьефф, саунд-продюсер Мэрайи Кери и Уитни Хьюстон, с которыми он создал не один хит. Это было похоже на сон. Но когда речь пошла о конкретном контракте, то краски сгустились. Потому что контракт запрещал мне практически все: менять цвет волос, худеть-толстеть, все было прописано до мелочей. Это выглядело как красивая тюрьма. Взвесив все, я поняла, что если согласиться на все условия, то из тебя слепят то, что они захотят. Поэтому я решила, что буду строить вокруг себя ту картину, которую хочется мне, пусть гораздо сложнее и медленнее. Самое главное - не врать, не кривить душой, не играть, а быть тем, кто ты есть на самом деле. Публика сразу чувствует, когда ты не являешься тем, за кого себя выдаешь.

(Юлия Кацун, «КП в Украине», 15.02.16)