ОБ ОТКРЫТИИ ФЕСТИВАЛЯ РОСТРОПОВИЧА «РЕКВИЕМОМ»

— Мне очень хотелось, чтобы на 90-летие мамы прозвучал именно “Реквием”. В год ее ухода мы исполняли “Реквием” Верди, на этот раз звучал “Реквием” Моцарта. Я пригласила итальянского дирижера Массимо Дзанетти, которого слышала в “Ла Скала”, – замечательный музыкант, который никогда не выступал в России, и мне хотелось открыть его для нашей публики.

ОБ УРОВНЕ ФЕСТИВАЛЯ

— Это для меня бескомпромиссная данность: если делать фестиваль с именами Ростроповича и Вишневской, то все должно быть на высочайшем уровне. Как мне всегда говорила мама: Оля, делай, как положено или не делай вообще. Ведь люди с такой любовью приходили слушать их концерты: это было всегда эмоциональным событием, после которого ощущаешь какой-то ветер вдохновения. Я помню, как девочкой слушала эти концерты, помню, что происходило тогда со мной, с моим внутренним миром. И сегодня хотелось бы, чтобы такая же атмосфера была на нашем фестивале, чтобы публика могла услышать у нас то, что ей вряд ли удастся услышать в Москве.

ОБ ОТНОШЕНИЯХ РОДИТЕЛЕЙ

— Об этом можно книги писать. Он готовился к этому заранее, и у него все приобретало невероятно романтические формы. Маму он не то что баловал: он просто единожды поставил ее на пьедестал, и с тех пор она с него не сходила. Мама для него была воплощением красоты, его идеал в настоящем смысле этого слова. Им всю жизнь было друг с другом интересно. Они каждый день разговаривали часами, хотя бы по телефону. И оба они прекрасно знали, чтобы ни случилось, они друг у друга – тыл на всю жизнь. Чтобы ни произошло, это самый близкий, самый родной твой человек, твоя стена. А это важно в жизни знать, что у тебя есть такой человек, который тебя не обманет. Это и есть любовь. Любовь в идеальном смысле этого слова.

(Ирина Муравьева, “Российская газета”, 28.03.16)