О НАРЯДАХ ЛЮДМИЛЫ ГУРЧЕНКО

— Из этих 800 — две сотни костюмов, сделанных самой Люсей. Все они хранятся в нашей квартире — той, что сейчас Музей-мастерская. Мы открылись в прошлом году в день рождения Люси, 12 ноября. Под костюмы отдана комната, в которой стоят вешалы, на них развешаны платья. А часть костюмов, которые нуждаются в реставрации, находятся в горизонтальном хранении. По-хорошему, костюмы нужно так хранить, чтобы не рассыпались. Когда Люся жила в этой квартире, она с ними общалась, разговаривала, носила, меняла, улучшала, реставрировала. Ну а сейчас мы пытаемся всё это просто сохранить.

О СВОЕМ ПРОЖИВАНИИ

— Я снимаю угол с собаками. Если жить в музее, это будет квартира со всеми вытекающими последствиями: там надо спать, что-то готовить, собаки нет-нет да и поднимут лапку там, где не нужно. Поэтому я принял такое решение. Оно не навсегда. Я очень люблю эту квартиру, мне нравится месторасположение. Это было наше любимое с Люсей место в Москве — Патриаршие пруды. Но пока так. Я надеюсь, что рано или поздно появится помещение, где мы сможем всё это разместить, и вот тогда заживем с собаками.

О ПОМЕЩЕНИИ ДЛЯ МУЗЕЯ

— Я бы хотел, чтобы на уровне филиала, например, музея Москвы открылся бы Музей-мастерская Людмилы Гурченко. Мы выполнили главную задачу — сохранили ее наследие, всё описано, отснято. У нас есть попечительский совет, серьезные люди, которые помогают, но это не вопрос денег. Помещение — вопрос заинтересованности города или государства. Меценатство — хорошая история, но временная. Меценаты уходят из жизни, а вместе с ним уходит финансирование. Если оно не подхватывается законом, государством, городом, департаментом, теми, кто наследие гарантированно сохранит. Я счастлив жить в окружении всей этой красоты, но хочется ею поделиться. Это как с хорошей книгой, прочел ее — и хочется рассказать. Выставка костюмов Люси — то же самое, по сути.

(Зоя Игумнова, «Известия», 28.03.16)