КАКОЙ ТИП ТЕАТРА ЕЙ БЛИЖЕ?

– Если мне дадут выбор, куда пойти вечером, выберу, например, спектакль хореографа Акрама Хана. Люблю спектакли современного танца, получаю от них огромное удовольствие.

ОБ ИНТЕРПРЕТАЦИЯХ КЛАССИКИ

– Места под солнцем хватит всем. Кто-то хочет восстанавливать классику, как антикварную мебель, – пожалуйста, на это тоже найдутся зрители. Но в понятии художественном не имеет значения – авангардный это спектакль или классический. Есть только один критерий: талантливо или нет. Сто лет назад никто из нас не жил, и никакой специалист по Гоголю или Достоевскому не знает, что бы они думали сегодня. Может, они пришли бы и сказали: «О, вот именно это я и имел в виду»! Или посмотрели бы какую-нибудь классическую постановку и возмутились: «А почему так старомодно? Я вообще-то был передовым писателем в свое время».

В Европе люди говорят «мне нравится» или «мне не нравится», «я понимаю» или «не понимаю». Бывают скандалы, общественность или пресса возмущаются, но, по сути, единственное ограничение – это авторские права и закон. С текстом Теннесси Уильямса вы не можете обращаться, как хотите, потому что живы исполнители его воли, они обладают правами на произведения и могут диктовать условия. Но как только исполнится 70 лет со дня смерти автора и его наследие станет народным, публичным достоянием, что называется Public Domain, то всё – ставьте, как хотите.

ПРИГЛАШАЛИ ЛИ ЕЕ ДРУГИЕ МОСКОВСКИЕ ТЕАТРЫ?

– Я люблю Театр наций. Женя Миронов создал прекрасную команду. И он, и Роман Должанский (заместитель художественного руководителя. – «НИ») сделали все, чтобы театр стал мировым: Херманис, Остермайер, Лепаж, Уилсон. При этом все работают по взаимному согласию, собираются на конкретный проект... Я шесть лет работала в репертуарном театре. Там свои преимущества, но это – не мое.

ПОЧЕМУ УШЛА ИЗ МОЛОДЁЖНОГО ТЕАТРА ВИЛЬНЮСА?

– Я не ушла. Я уехала играть спектакль с Джоном Малковичем. Это был 1991 год, Литва отделялась от Советского Союза, становилась независимой. На дворе стояла неописуемая эпоха перемен. Но тогда люди еще не ездили за границу. Если кто-то ездил, то это было «вау», суперсобытие! Не говоря уже о том, чтобы работать за границей. Таких актеров совсем не было. И тут меня абсолютно случайно позвали на пробы в Лондон. Я получила разрешение на выезд и уехала на два дня, конечно, не надеясь ни на какую роль. Просто радовалась, что увижу Лондон. Кто такой Малкович, я себе слабо представляла, хотя он был звездой. Но когда мы стали читать на пробах, он подавал реплики так, что даже с моим не очень хорошим английским ответить плохо было просто невозможно. И когда я доехала до Вильнюса ночным поездом из Москвы и пришла играть дневной спектакль, в перерыве вдруг позвонили дежурному театра (мобильных тогда не было) и сообщили, что меня утвердили.

Мы сели с Някрошюсом и стали решать, что нам делать. А я тогда репетировала Кармен. И тут он сказал фразу, которую я навсегда запомнила: «Ладно, езжай. Вдруг твоя жизнь изменится. Не хочу, чтобы это осталось на моей совести». Если бы он не отпустил меня тогда по-доброму, не пожелал бы счастливого пути, было бы очень трудно.

Потом мы играли три месяца в Америке, четыре месяца в Лондоне. А когда вернулась, Валерий Тодоровский позвал сниматься в «Подмосковных вечерах», сразу потом следующая картина, и так пошло-поехало...

О ПЕРЕЕЗДАХ

– Все города разные, и я их люблю по разным причинам. Вильнюс – мой самый родной город, там я родилась и знаю его наизусть. В Москве и Лондоне у меня много друзей, работы. А самый привлекательный – Париж. Помню, как в 1984 году я получила роль в фильме, который три недели снимался в Париже. Там все актеры сразу согласились сниматься, не глядя даже на сценарий, потому что в советское время это было огромной роскошью. Моего отца играл Иннокентий Смоктуновский, и у мамы до сих пор стоит фотография, где мы с ним идем по Шанз-Элизе. Никогда не забуду первое впечатление. Казалось, что все вокруг вкусно пахнет: все женщины, все мужчины, все улицы. И конечно, невероятно красиво. Потом с Парижем было много связано в моей жизни. И это всегда был праздник.

О МОСКВЕ

– Я обожаю Москву с ее нервами, суетой, непредсказуемостью и... возможностями.

(Марина Шимадина, «Новые известия», 29.04.16)