О ТОМ, БЫВАЮТ ЛИ У НЕЁ ТВОРЧЕСКИЕ КРИЗИСЫ

- У меня все чаще появляются периоды, когда я не могу написать ни строчки. К тому же я постоянно в движении, на гастролях. И если в начале карьеры я наивно полагала, что смогу писать в дороге, - знаете, романтика, путешествие, - то позже оказалось, что сосредоточиться и перестать лениться у меня получается лишь дома, в Америке. Я запираюсь с музыкантами в студии, не вылезаю оттуда несколько недель, и в итоге альбом готов.

О ТОМ, ЧТО ОНА ПОЧТИ НЕ ДВИГАЕТСЯ НА СЦЕНЕ

- Мало кто знает, но на самом деле я просто обожаю танцевать. (Улыбается.) Помню, когда мы делали мой третий альбом «Ultraviolence» в Нэшвилле, то в конце каждого дня включали записанные треки и отрывались как могли. Мой музыкальный продюсер Дэн Ауэрбах приглашал в студию своих друзей, иногда мы просто приводили туда людей, которых встретили прямо в магазинчике за углом, а один раз вместе с нами танцевала актриса Джульетт Льюис. Я тогда впервые в жизни погрузилась в такую творческую атмосферу, заново открыла себя. И сама стала более открытой.

О ЗАМКНУТОСТИ ДО ЗАПИСИ «ULTRAVIOLENCE»

- До этого я просто чувствовала себя одинокой, лишней. Но когда вокруг тебя столько людей, которые любят то же, что и ты, когда все в тебя верят, ты и сам поневоле начинаешь верить в себя. И теперь, когда начинается запись, я словно в другой вселенной, где мне хорошо, и мне все равно, смотрит на меня кто-то или нет. Возможно, у меня все не так удачно в реальной жизни: не везет в любви, ссоры в семье... Но моя жизнь в студии - это одно сплошное счастье. Там у меня всегда хорошее настроение.

О ДЕТСТВЕ И ЮНОСТИ

- У меня тогда была куча подруг, мы были очень похожи и совершенно неразлучны. Мы сбегали на вечеринки, встречались с парнями постарше... А потом про все это узнали родители, и в 14 лет меня отправили в интернат. Там я в основном общалась только с одним учителем. Ему было 22 года, и именно он познакомил меня с песнями Джеффа Бакли и поэзией Аллена Гинзберга. Когда после окончания учебы я в 19 лет приехала в Нью-Йорк, то начала искать единомышленников, людей, которые думали и чувствовали как я. Но потом поняла, что опоздала. О романтике и песнях уже никто не говорил: мои сверстники были одержимы карьерой, деньгами, успехом. Я отказалась от этой гонки. Забросила обучение в университете Нью-Йорка, о котором так мечтали мои родители, и шесть долгих лет просто писала песни, работала официанткой и начала выступать в клубах друзей. Конечно, мне было страшно, что окружающие подумают: "Кем она себя возомнила?! Да какая из нее звезда!" Но мне, как бы нескромно это ни звучало, просто нравилась моя музыка.

О ТОМ, КАК ОТНЕСЛИСЬ К ВЫБОРУ ЕЁ ПРОФЕССИИ РОДИТЕЛИ

- Никогда не забуду, как ко мне уже после первого успеха пришел в студию отец. Шла запись моего второго альбома «Born To Die», и он был потрясен тем, как я уверенно давала указания продюсеру, как пела. Родители всегда знали, что я хотела стать певицей, и в чем-то даже помогали мне, хоть я и не оправдала их ожиданий по поводу карьеры. Но думаю, что именно после этого момента в студии они поняли, что я действительно способна многого добиться.

О ТОМ, ПОМОГЛА ЛИ ЕЙ МУЗЫКА НАЙТИ ЕДИНОМЫШЛЕННИКОВ

- Да, теперь я постоянно провожу время с музыкальными группами вообще и с мужчинами в частности. Они же в основном играют в музыкальных группах. (Улыбается.) Я люблю мужчин, с ними легко. Думаю, я сама скоро стану настоящей оторвой в такой компании.

О «КЛУБЕ 27» — ДЖЕФФЕ БАКЛИ, ЭМИ УАЙНХАУС, МЭРИЛИН МОНРО И КУРТЕ КОБЕЙНЕ

- Они никогда не нравились мне только потому, что рано ушли. Просто, видимо, такова судьба тех, кем я восхищаюсь. Мне не нравится эта романтизация ранней смерти. Любой артист гораздо полезнее, когда он жив.

О ТОМ, ВЕРИТ ЛИ ОНА В ТАЛАНТ И ВДОХНОВЕНИЕ

- Всю свою жизнь я была твердо уверена лишь в одном - что у меня есть талант. До моего дебюта я десять лет писала песни, и это была самая главная, самая стабильная сторона моей жизни. И единственное, что на самом деле расстраивает меня сейчас, - те самые "провалы" вдохновения, застои, которые стали случаться все чаще. Но я не отчаиваюсь, я нашла новый способ разбудить музу. Недавно я ехала к океану, чтобы поплавать, и начала напевать какой-то мотив во время езды. Так и езжу теперь - с диктофоном и распевая песни. Прямо как в кино.

(Вероника Чугункина, Hello!, 09.07.16)