О ТВОРЧЕСКИХ ПЛАНАХ

- Лето удалось. В этом году в моем саду много яблок. Только уехал я с огорода, так и не попробовав яблок, потому что весь в делах. Дела у меня творческие. Приступил к съемкам фильма, где я играю папу Дмитрия Нагиева. Приказом объявлена новая постановка в Театре Моссовета, где я буду работать над ролью старика, который бунтует против цивилизации. Я много времени посвящаю главной своей работе – Театру Моссовета, в котором служу. Играю Порфирия Петровича в спектакле «Р.Р.Р.» по «Преступлению и наказанию» Достоевского, играю Федора Иоанновича в спектакле «Царство отца и сына», с большим успехом идет спектакль по пьесе Зорина «Римская комедия», где простой парень Витя Сухоруков в очередной раз играет императора. На этот раз – императора Домициана. Это Древний Рим, история о предательстве, схватка интеллигенции с властью. Хотя мне кажется эта тема сегодня какая-то скучная.

О КИНО

- Не снимаюсь. Давно. Видимо, мое время закончилось, и наступили другие времена. В 90-х годах, когда тоже был кризисный период у страны и у кинематографа, я-то был в полной обойме. И была реплика некоторых друзей-товарищей: «Господи, опять Сухоруков! Что они в нем нашли? Урод уродом!». Когда мне это передали, я расстроился, а потом подумал, что если я нужен, значит олицетворяю время и все не зря.

Сегодня кинематограф ищет, сочиняет нового, своего героя. Или не делает ничего, для того, чтобы изобрести героя нашего времени.

Этот герой должен быть честным, бесстрашным и с желанием возвращаться домой. Вот и все.

О ЧУДЕСАХ

- Да! И сейчас так называю. Те события, которые вели меня дальше – настоящие чудеса. Это было все так вовремя и правильно и неожиданно для меня самого… Я не могу к этому равнодушно относиться. Начиная с того времени, когда я бросил курить и пить, встретился с Маминым, у которого снялся в «Бакенбардах» и с Балабановым. Я много лет не снимался, а потом кино меня поманило и наградило сполна: я играл вождей, царей, маргиналов, сволочей, негодяев. Играл ярко, заметно, обаятельно. Интуиция для меня и есть ангел, лица которого мы не видим. Может быть, это и есть мой ангел?

О «БРАТЕ-3»

- Да! Он был склонен к продолжению. Интересно ему было, даже говорил: «Дай срок, переведем дыхание. Все может сложиться». Он не отрицал, а Леша не очень был готов. Когда Сереги не стало, мне Алексей сказал: «Как ты представляешь третий фильм без Бодрова?» Тогда я ему напомнил фильм «Форест Гамп», где технологии позволили Тому Хенксу повстречаться с президентами Кеннеди и с Никсоном. Мне показалось это было бы интересным – вдруг исчезнувший наш Сергей Бодров появляется на экране в роли Данилы Багрова. Но на это никто не пошел.

После ухода Сережи я предлагал и «Брат-3» про себя. Нельзя было найти тему? А вдруг у трамвайщицы из первого «Брата» родился сын? А вдруг девочка Кэтстала депутатом Госдумы? А как живут те герои, которые появлялись и в первом фильме и во втором. Интересно можно было рассказать и про хоккеиста из Америки, и про Кирилла Пирогова. Но прежде всего я думал о себе. Мне хотелось сочинить историю о том, как уже я ищу и нахожу брата. Я его нашел, встречаю, мы идем друг к другу на встречу, вижу его, бегу к нему… и падаю от выстрела. Кто-то Витю Багрова убивает из-за угла за прошлое.

ОБ ОПТИМИЗМЕ

- Да, потому что слишком быстро живу. Нет времени на отчаяние, депрессию и тоску. Когда я впадаю в эти чувства, начинаю злиться. А это отнимает время, которого мало. Я люблю людей, люблю именно после того, как я сформировался в новой шкуре. После того как снял старую кожу своих грехов, пороков и потерь, осознал, что надо быть жертвенным и терпеливым. Необходимо быть полезным людям и как это здорово, когда получается любить людей.

О ПАМЯТНИКЕ В СВОЮ ЧЕСТЬ

- Когда мне позвонили и сказали: «У вас юбилей, 65 лет, давайте мы вам памятник поставим», я ответил: «Вы что, обалдели?». Я обсмеял этого солидного человека, но он был настолько убедителен, что я согласился. Но я к этому отношусь иронично. И если вокруг этой скульптуры будут собираться разные люди, я не обижусь. Даже если мне отломают ухо или напишут поганое слово, я не обижусь.

(Александр Катеруша, «КП», 24.08.16)