О ФИРМЕ «МЕЛОДИЯ»

— Мы всегда были и остаёмся государственным предприятием, но в этом и заключается наша проблема. Государственному предприятию конкурировать с коммерческими структурами на одном рынке достаточно проблематично, а когда ты единственный представитель государства, тем более. У «Мелодии» огромное количество отчетов, регламентаций, закон о закупках и другие ограничения... При этом «Мелодия» существует без финансовой государственной поддержки. Но мы справляемся, и даже неплохо получается. Раньше нашей целью было восстановление бренда, а сейчас это уже расширение присутствия бренда на мировой академической музыкальной арене.

О РАБОТЕ ДЛЯ ЗАРУБЕЖНОГО РЫНКА

— Да, 70% нашего тиража стандартно отправляется на мировой рынок — это и Европа, и Америка, и Япония. Ни один из российских лейблов ни в одном из музыкальных направлений не продаёт столько физических носителей за рубеж, как «Мелодия». Мы — номер один.

Только в 2016 году мы выпустили 117 новых релизов, включая юбилейный бокс Эмиля Гилельса из 50 CD. Мы стараемся соблюдать баланс между выпуском архивных материалов и современными записями, поэтому в прошлом году было выпущено 15 абсолютно новых альбомов, среди которых Хибла Герзмава, Алексей Гориболь, Лукас Генюшас, Айлен Притчин, Полина Осетинская, Антон Батагов.

А 17 апреля мы запустили очень важный проект — «Антологию русской симфонической музыки». Это 55 дисков с записями симфонической музыки Глинки, Даргомыжского, Балакирева, Мусоргского, Бородина, Римского-Корсакова и других русских композиторов. Стоит сказать, что из тысячного тиража 600 экземпляров были сразу предзаказаны западными клиентами, а иностранные журналисты уже пишут, что наш продукт обязательно должен получить премии.

Осенью выйдет второй бокс «Антологии» — это ещё 55 CD с полным собранием оркестровой музыки Глазунова, сочинениями Рахманинова, Скрябина, а также избранными сочинениями отечественных композиторов ХХ столетия, большинство из которых будут опубликованы впервые.

О ЗВУКОЗАПИСЫВАЮЩЕЙ СТУДИИ

— Да, в 90-е годы от «Мелодии», что называется, остались рожки да ножки. У нас была студия в Вознесенском переулке с великолепной акустикой, но её подарили англиканской церкви. Конечно, мы не против того, чтобы церкви возвращались церквям, но хотелось бы, чтобы «Мелодии» предоставили что-то равнозначное.

Сегодня же нам приходится договариваться с другими студиями, в частности, со студией Московской консерватории. В БЗК достаточно хорошая акустика и звукорежиссёры, но есть свои минусы. Например, мы всегда зависим от расписания концертов консерватории и, в основном, начинаем запись только в 22 часа. Звучит, конечно, романтично, но на самом деле это очень тяжело, ведь музыкантам приходится выкладываться в два часа ночи, в то время когда они привыкли спать.

ОБ ОЦИФРОВКЕ АРХИВА

— На сегодняшний день оцифровано порядка 60–70% архива. И трудно сказать, сколько ещё времени займёт эта работа: год, два или три. Можно оцифровать одну пленку за полдня, а можно потратить целый месяц, ведь если она хрупка и рвётся, то это уже реставрационная работа.

В архиве 239 тысяч носителей и на них около миллиона треков. Большая часть была издана в советское время на виниле, но фонотека «Мелодии» — это не только академическая музыка, эстрада и джаз, но и огромный пласт литературных записей для самой широкой аудитории, фактически от 3+ до бесконечности. Есть и документальные артефакты нашей звуковой истории: это речи Луначарского, Жукова, Гайдара, Циолковского, голоса Льва Толстого, Есенина, Маяковского, Ахматовой...

ПРИНОСИТ ЛИ ДОХОД ОЦИФРОВКА СТАРЫХ ЗАПИСЕЙ

— Сама оцифровка денег не приносит, но выпуск и продажа дисков, естественно, доход приносит. Эти деньги идут на дальнейшую оцифровку. У «Мелодии» прибыль полтора миллиона рублей в год при обороте в 60–80 млн. Так что мы работаем как инспекторы ФНС — выжимаем максимальную эффективность из любого возможного источника дохода. Наша основная задача — поддержание престижа лейбла.

(Елена Яковлева, «Аргументы и факты», 23.04.17)