О СВОЕЙ РЕАКЦИИ НА ПАМЯТНИК ВЛАДИМИРУ ВЫСОЦКОМУ И ЕЙ В ЕКАТЕРИНБУРГЕ

— Когда я впервые встала перед ним, мне стало немножко неловко. Стало страшновато, что меня увековечили, как будто я уже умерла!

О МУЗЕЕ ВЫСОЦКОГО

— Это прекрасно… Но в первую очередь я должна сказать, что сердце болит: это очень тяжело. Тяжело нырять в прошлое, в прошлую жизнь, в эту замечательную и драматическую историю. Мы жили 12 лет вместе. Это мало!.. Сегодня, в моем возрасте, мне кажется, что умереть в 42 года — это просто скандал. Сегодня в музее меня потрясло. Я даже не хотела идти сюда к вам, потому что очень утомилась. Но это хорошая эмоция. Это не только печаль. Музей очень хороший, удивительный.

СЛЕДИТ ЛИ ЗА ПУБЛИКАЦИЯМИ О ВЫСОЦКОМ?

— Не слежу. Мне часто посылают по e-mail какие-то куски, но я их больше не смотрю, это меня бесит. Отвратительные люди говорят неправду. Врут. Пытаются получить славу, потому что они были знакомы с Высоцким или недолго знали его. Это очень неприятно. Я не смотрю, я игнорирую. Так легче жить.

О СВОЕЙ РЕАКЦИИ НА ФИЛЬМ «ВЫСОЦКИЙ»

— Не только не понравился. Я считаю, что этот фильм — очень нехорошая акция.

НАД ЧЕМ ВЫСОЦКИЙ РАБОТАЛ В ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ?

— Я не знаю, был ли какой-то сюжет, над которым он уже начал работать. Я знаю, что мысли об этом у него были. Точно знаю, что он хотел бросать поэзию, потому что она изматывала его. Он начал писать прозу, и ему казалось, что это больше подходит к его возрасту, к моменту его жизни. Он сильно утомлялся, когда писал стихи ночью, днем репетировал, а вечером играл Гамлета. Это была такая жизнь… Те люди, которые показали в кино, что он только пил и кололся, — они суки. Он работал как никто. Он оставил 800 стихотворений, как он мог их написать, если бы он все время пил? Это неправда. Он много работал. И да, он хотел пойти к прозе, потому что это более спокойная жизнь. Он хотел переехать ко мне домой, он сказал об этом: я приеду и буду писать, мне нужно успокоиться. Я переделала свой старый дом во Франции, все покрасила… Но, к сожалению, он умер, дом остался пустым.

КАК ДОБИВАЛАСЬ ВЫЕЗДА ВЫСОЦКОГО ВО ФРАНЦИЮ?

— Дорогой мой, но он же был невыездной. Я шесть лет бегала по послам, министрам, чтобы получить квартиру, эту проклятую визу. Это была такая борьба! И в конце концов мне ее дали, но для этого из Парижа звонили Брежневу… Его не пускали, хотя он был мужем француженки и имел право спокойно приезжать во Францию.

ПОМОГАЛА ЛИ СОВМЕСТНАЯ ФОТОГРАФИЯ С БРЕЖНЕВЫМ?

— Конечно. Но я же была вице-президентом общества «СССР — Франция», а еще членом Французской коммунистической партии. Была очень недолго, но этого хватало, чтобы меня принимали лучше.

МОЖЕТ ЛИ ХУДОЖНИК СОТРУДНИЧАТЬ С ГОСУДАРСТВОМ?

— Это такая проблема, об этом можно спорить часами. Большой вопрос: до какой степени можно продавать свою душу? Володя не продавал свою душу. Хотя иногда он давал концерты, где были сотрудники КГБ. Они тоже его любили и спасали, о чем я тоже писала…

ПОЧЕМУ ВЫСОЦКИЙ НЕ ХОТЕЛ ЭМИГРИРОВАТЬ НА ЗАПАД?

— Это язык. Он поэт. Вы же понимаете, что человек, который не говорит на своем языке, — это пустыня. Он давал концерты [на Западе], но люди, приходившие там слушать его, в основном были русскими или говорящими по-русски.

Кроме того, он любил Москву, любил своих друзей, театр. В начале 1970-х он мог остаться за границей. Я спокойно могла жить с ним в Европе. Но он не хотел этого, он не хотел быть «мужем актрисы». Он хотел быть поэтом, актером Владимиром Высоцким. Он чувствовал любовь народа. Вы думаете, это не чувствуется, когда зал кричит тебе?.. Он не остался, потому что хотел остаться на Родине. Он был патриот.

ЧЕМ БЫ ЗАНИМАЛСЯ ВЫСОЦКИЙ, ЕСЛИ БЫ ДОЖИЛ ДО НАШИХ ДНЕЙ?

— Я думаю, он бы продолжал писать. Он прекрасно писал прозу, он был талантливый прозаик. Думаю, он бросил бы театр — он давно хотел оттуда уходить. Какое бы у него было гражданство? Какая политическая позиция? Я не могу сказать. Но мы были с ним в этом довольно близки, так что, я думаю, он думал бы, как и я: это не совсем то, о чем мы мечтали для России.

(Дмитрий Колезев, Znak.com, 05.09.17)