О СЕКРЕТЕ ХОРОШЕГО САМОЧУВСТВИЯ

— Просто я оптимист, не таю зла, не завидую. А последние 20 лет моя супруга Ирина приучила меня к здоровому образу жизни. Не пью и не курю, в свое время достаточно выпили (смеется).

Я почти каждый день плаваю по одному километру. Работаю потому, что есть вера, надежда. Особенно в последнее время, когда я принял таинство крещения 6 августа прошлого года в Ялте. Там же я написал сто поэтических молитв и псалмов Русской православной церкви по благословению Святейшего патриарха Кирилла. Вот на днях выйдет моя книга, которую выпускает мой друг-попечитель Константин Голощапов.

О РЕШЕНИИ КРЕСТИТЬСЯ В 79 ЛЕТ

— Дело в том, что 20 лет назад в течение десяти дней на меня спускались молитвы — ни с того ни с сего. Я их записывал на всяких лоскутках, салфетках... Потом поток закрылся. Через месяц я решил систематизировать все эти записочки, объединить в одну рукопись, и не нашел ни одной строчки.

Но мне помог иконописец Игорь Каменев. Он иногда звонит мне: "Почитай мне что-нибудь". Я ему читаю, а он там рисует, такая ассоциативная связь. И в этот раз я читал ему молитвы, а он, оказывается, записал мою речь, хотя никогда раньше этого не делал. Я поехал к нему в деревню, мы расшифровывали мой сонный голос, и вот вышла книжечка в его оформлении. Рукопись я передал Святейшему патриарху Алексию, он благословил и впервые написал предисловие к гражданской книге, моим стихам-молитвам.

Еще была такая мысль. Я всегда слышал в молитвах музыкальное звучание, а смысл зачастую остается не ясен. И я обратился к Тихону Шевкунову — это тоже было давно — с идеей написать поэтическое изложение. Он сказал: "Не время". Но прошло 20 лет, и я оказался на трапезе, посвященной открытию памятника Патриарху Алексию и митрополиту Лавру и воссоединению Русской православной церкви с Зарубежной. На этой трапезе меня попросили прочитать мои молитвы. Там же состоялся разговор с Патриархом Кириллом, и он сказал: "А сейчас самое время написать переложение молитв на поэтический язык. Я благословляю вас на это". И я за три летних месяца в Крыму написал сто молитв и псалмов.

О ССОРЕ С АЛЛОЙ ПУГАЧЕВОЙ

— У нас часто бывали размолвки. Могли обидеться друг на друга из-за какого-нибудь пустяка, год не разговаривать, а потом встретиться в кафе и пить кофе как ни в чем не бывало. Сейчас была такая же история.

Когда я попал в больницу (в 2015 году — прим. ТАСС) и оказался на грани жизни и смерти, она первая позвонила мне, предложила помощь. Меня спасли замечательные врачи в Санкт-Петербурге, которых подняла всех, по звонку тревоги, наша самая близкая подруга Лейла Адамян. У нас с Аллой родственные отношения: она меня называет братом, я ее — сестрой.

Это наше личное дело с Аллой.

О ЗВАНИЯХ

— Это приятно, но вот показательный момент. К 80-летию обычно дают какую-то государственную награду. У меня есть орден "За заслуги перед Отечеством" IV степени. Пять лет прошло, меня имеют право представить на третью степень.

Союз писателей представляет тебя, подает характеристику, пишет, как ты продвигался эти пять лет, что сотворил, что сделал для Родины. Это идет в Министерство культуры и далее. Так вот, Союз писателей не подавал пока даже этой первой бумаги. Поэтому награды от президента именно к 4 апреля не жду. Но вот позвонили недели две назад из Министерства культуры РФ и сказали моей жене: "Вас награждают знаком "За вклад в российскую культуру". Придете?" Пришли. Вручили мне знак.

Ну а на днях, в Вербное воскресенье, состоялось историческое событие. Меня, Николая Николаевича Дроздова и русского православного богослова Александра Ильича Осипова Святейший патриарх в храме Христа Спасителя после литургии наградил орденами Русской православной церкви. Патриарх про каждого из нас сказал такие трогательные и знаменательные слова... До слез. А потом я прочитал свои новые "Молитвы и псалмы". И потом Святейший сказал мне: "Вы сейчас как никогда нужны нашей стране. Пишите, Илья Рахмиэлевич, ради жизни всех наших людей. Укрепляйте их веру и любовь".

О СЕГОДНЯШНЕЙ РАБОТЕ

— Меня сейчас больше интересует не песня... Песен уже столько написано, что достаточно. Для Аллы написал 71 песню. Что, буду писать ей 72-ю?

О ПРОСТОТЕ СОВРЕМЕННОЙ МУЗЫКИ

— Виноваты те фарцовщики, которые встали у власти на этих каналах. Это бизнесмены, которым главное — "бабло", как они говорят. Они не думают о народе, они думают о формате и рейтингах, которые сами придумали. А "Песня года" чем стала?

О СЕБЕ КАК ПОЭТЕ

— Я не поэт-песенник, я просто поэт. Песни в моем творчестве занимают процентов десять. Просто это то, что на виду. А вы почитайте мои басни, детские стихи, рассказы, молитвы.

О РЭПЕ

— Если там есть стихи, которые на бумаге читаются как стихи, значит, это поэзия. А если это набор звуков, сочетаний, реминисценций, то это просто продукт шоу-бизнеса.

Я не хочу резко выражаться по поводу рэпа. У нас была одна достойная рэп-песня — "Я, ты, он, она — вместе целая страна". Там был смысл, чувство. А если это просто сочетание звуков... Какие-то лабутены. До сих пор не знаю, что это такое.

Да, в этом что-то есть, хочется двигаться, но так же под любой ритм. А если наглые, пошлые сочетания, то они запоминаются. К сожалению, так воспринимается вульгарное. Очевидно, есть любители, дай Бог им счастья, если они хотят так. А мы хотим так (делает широкий жест руками и улыбается). Это все приходящее, уже были эксперименты над русским языком. Тот же Велимир Хлебников.

(Анастасия Силкина, ТАСС, 04.04.18)

Фото: Илья Золкин