Юлия Самойлова: «Мой номер будет скромным, без фейерверков»

ОБ УЧАСТИИ АЛЛЫ ПУГАЧЕВОЙ В СВОЕЙ ТВОРЧЕСКОЙ ЖИЗНИ

— Слава Богу, что в моей жизни был «Фактор А». Здорово, что Алла Борисовна заметила меня, и я успела ей понравиться. Ее можно назвать моей крестной матерью в шоу-бизнесе. Думаю, если бы всего этого не случилось, жизнь моя сложилась бы иначе.

Мы общаемся, но продюсированием и продвижением моим Алла Борисовна не занимается. Я периодически прихожу к ней, показываю песни, прошу совета. Мое участие в «Евровидении» она тоже поддерживает. Возражений с ее стороны точно не было. Напротив, она говорит, что ни в коем случае нельзя сдаваться, а уверенными шагами идти к своей мечте.

О РАЗОЧАРОВАНИЯХ И ВАЖНЫХ ЖИЗНЕННЫХ РЕШЕНИЯХ

— Был у меня такой период, когда я серьезно для себя решила: не буду петь. Наступило какое-то разочарование, что-то складывалось не так, как хотелось бы. Но, подумав, поняла: все-таки не стоит бросать любимое дело. К этому решению я пришла сама, не было у меня тогда никаких авторитетных советчиков. Прислушивалась только к своему сердцу, чувствовала душой, что без музыки мне нельзя. Вспомнила моих поклонников, их письма со словами благодарности.

О СВОЕЙ ПЕСНЕ ДЛЯ «ЕВРОВИДЕНИЯ»

— Да, я хотела, чтобы моя песня на конкурсе в Лиссабоне отразила мой характер, мои переживания и стремления, чтобы пелось о чем-то более серьезном. Я предложила эту идею авторам — Леониду Гуткину, Нэтте Нимроди и Арье Бурштейну, с которыми знакома еще с прошлого «Евровидения». Это они писали песню «Flame is Burning». Но она была слишком лиричная и мягкая, не про меня.

В новой песне говорится, что я не живу воспоминаниями, моя жизнь только здесь и сейчас. И я сама всё преодолею.

О ПОЛИТИЗИРОВАННОСТИ «ЕВРОВИДЕНИЯ»

— Это дело каждого, как использовать сцену конкурса. Может, я плохо разбираюсь в политике, но, честно говоря, я не замечала политического подтекста в «Евровидении». В прошлом году португальский певец Сальвадор Собрал спел песню о любви и победил. У него не было никаких призывов. В песне для меня мелодия важнее, чем текст. Я слушаю, как исполняет ее артист, и понимаю — есть у меня от нее мурашки или нет.

О СВОЕМ НОМЕРЕ

— Точно без фейерверков. Всё скромно. Платье, создающее светлый образ, без перьев и блесток.

О СВОЕЙ КНИГЕ

— Это, если можно так выразиться, автобиографическая повесть. Я там так разоткровенничалась, что до сих пор переживаю за душевное состояние своих читателей. Самоирония прошивает книгу красной нитью.

О СВОИХ СОПЕРНИКАХ

— У меня есть фавориты — Бельгия, Израиль, Испания, Грузия. Но в этом году достаточно много хороших исполнителей. Конкурс будет сильный.

ОБ ОТНОШЕНИИ В РОССИИ К ИНВАЛИДНОСТИ

— Не думаю, что я как-то повлияла на ребят. На «Евровидение» и до меня ездили особенные артисты. Например, Диана Гурцкая. Но, как всем раньше говорилось, в СССР инвалидов не было. Только потом они откуда-то вдруг появились. И тут вряд ли имеет значение влияние конкретного человека.

В СМИ, в кинематографе чаще стали освещать тему инвалидности. Мир нашим людям стал открыт для путешествий. Выехав за границу, они увидели, что люди с особенностями спокойно передвигаются по городам, их можно встретить в магазинах, ресторанах. Их не чураются. Рядом с ними есть друзья. Так появилось более терпимое отношение к инвалидам и в нашей стране.

(Зоя Игумнова, «Известия», 10.05.28)

Последние новости