О НАСТРОЕНИИ

— У меня не может быть плохого настроения. Я не имею права на это. Я ни разу в жизни на вопрос «как у тебя настроение?» не ответил, что оно плохое.

Приходится переступать через себя и делать то, что мне как ведущему Первого канала не свойственно — врать.

О ГЛАВНЫХ РАЗДРАЖИТЕЛЯХ В РАБОТЕ

— Время выхода в эфир моей передачи! Она не всегда выходит в одно и то же время. Время меняется. Вот это меня несколько раздражает. Я смотрю все свои программы, все время жду. У меня дети сидят с такими огромными красными глазами и ждут начала передачи. Потому что у нас в семье правило: пока папу по телевизору не показали — дети спать не идут.

О СЕБЕ В ВОЗРАСТЕ ВЛАДИМИРА ПОЗНЕРА

— Вы знаете, я бы хотел, открыв глаза в возрасте Владимира Владимировича Познера, обнаружить, что я не в гробу. Вот это самое большое мое желание. А если все-таки я в гробу — хотелось бы, чтобы я сам, без посторонней помощи из него вышел. Ну, просто очередная примерка. Вот этого я бы очень хотел. А самое главное — я бы хотел себя видеть… да, еще я в принципе хотел бы видеть в этом возрасте! И хоть что-то соображать. Это важно.

Про внешность говорить не приходится. А вот мозг, конечно, хотелось бы сохранить бодреньким. Просто все зависит от его активности. Насколько он будет быстро реагировать хотя бы на выстрел из двуствольного ружья.

О КРИЗИСЕ СРЕДНЕГО ВОЗРАСТА

— Я пока переживаю первый. Собственно, у меня средний возраст. Может, несколько запоздало. А их несколько, да?

Не знаю. В тридцать я вообще ничего не понял. У меня жизнь только началась, дети только стали рождаться. А вот ближе к сорока есть такой момент. Среди друзей начинают преобладать врачи.

О ВОСПИТАНИИ

— В воспитании детей самое важное терпение. Вообще говоря, я идеальный воспитатель. Я знаю, что нельзя с ребенком говорить на повышенных тонах, нужно общаться с ним на равных, если ребенок ниже тебя — нужно присесть к нему, чтобы ваши глаза были на одном уровне, не говорить с ним свысока, всегда уважать его мнение, понимать, что это самостоятельный и разумный человек, чье решение нужно принимать. И это все в теории.

В жизни это так: «Нина, если ты не почистишь зубы, я сейчас устрою такое! И мультики ты увидишь следующий раз в декабре!» А после этого вступает жена: «Ванечка, выпей валидол, я сама с ней поговорю».

О ЧУВСТВЕ НЕЛОВКОСТИ ЗА РОДНЫХ

— Безусловно, я отдаю себе отчет, что мой ребенок может выглядеть как-то странно и делать какую-то ерунду. Только я не чувствую себя при этом неловко. Мы просто смеемся с женой хором и тычем пальцем. Конечно, случаев масса. Очень многие детские спектакли к такому относятся. Но что же я буду стесняться собственных детей?! Если вы стесняетесь своих детей — есть множество роскошных детских домов. Сдайте! Пускай усыновят другие!

Мне бы, конечно, хотелось, чтобы и детям не было за меня стыдно. Я помню, как я маму стеснялся, о чем страшно жалею. Это одно из моих самых больших в жизни разочарований и горьких воспоминаний. Но тут ничего не поделаешь. Мама была мудрым человеком и в общем, конечно, меня как-то прощала. И действительно она понимала, что мне было неловко.

Я жил с папой, не хотел, чтобы мама приходила, потому что она жила бедно. Не хотел, чтобы мама оказывалась среди папиных друзей. Зачем она вообще тут нужна, лучше мы будем смеяться и веселиться без нее. Однажды мне влетело от папы за это. А потом просто прошли годы, и мне стало так обидно за это, так больно. И если есть период в моей жизни, в который хочется вернуться и все исправить, — как раз тот самый момент с мамой, потому что никого дороже нее в моей жизни не было.

О НАСЛЕДСТВЕ ДЛЯ ДЕТЕЙ

— Мне бы хотелось оставить о себе неплохие воспоминания, которые не стыдно будет передавать детям. Из уст в уста, из фотоальбома в фотоальбом, или по блютусу перекидывать мое ультразвуковое исследование. Я, конечно, хочу сделать все для того, чтобы мои дети не то чтобы жили безбедно, но хотя бы были как-то подстрахованы, чем-то прикрыты. Поэтому я скупаю золотые часы, переплавляю их в гири и зарываю в клубнике.

ОБ ОБИДАХ НА ЮМОР

— Мир катится к чертовой бабушке. Просто все сошли с ума. Съехали всей планетой! И я не могу ничего с этим сделать. Все обижаются на все, что можно. Подают друг на друга в суд. Я далек от мысли, что все правы или все не правы, но какой-то слом произошел. Ведь возможность посмеяться над собой, над чувством юмора, над отсутствием чувства юмора, над национальностью, над расой, над ростом, над весом, — спасает, делает нас сильными, неуязвимыми и духовно обогащенными. Сейчас это все несколько притупляется. Может, это на время ушло, скоро вернется. Все равно для меня нет ничего смешнее шуток про Гитлера.

Ну, и Сталин еще. Я совершенно серьезно. Поверьте, нет на земле человека, который бы так ненавидел фашизм и сталинизм, так ненавидел бы Сталина и Гитлера, как я. Но нет ничего более действенного, как использовать их в виде усмешнителей. Это лучшая месть этим двум вепрям, подонкам и уродам.

(Алексей Зимин, lenta.ru, 16.04.2019)