Оценка: 7 из 10

Биографический фильм «Два Папы» вышел на Netflix 20 декабря 2019 года. Режиссёр: Фернанду Мейреллиш. В ролях: Энтони Хопкинс, Джонатан Прайс, Хуан Минухин, Сидни Коул и другие.

Белое на белом застилает глаза. На проводе Ватикан – сегодня не тот, что раньше. Папа Франциск тщетно пытается забронировать авиабилеты в эконом-классе. С другой стороны трубки слышится смех: сотрудница авиакомпании полагает, что это розыгрыш. Сюжет картины "Два Папы" Фернанду Мейреллиша во многом соответствует реальным событиям, происходившим несколько лет назад в Ватикане, когда папа Франциск (Хорхе Бергольо) сменил на этом посту сложившего с себя обязанности Бенедикта XVI (Йозефа Ратцингера). Сценарий к картине написал Энтони МакКартен по мотивам пьесы «Папа», вышедшей в 2017 году.

В апреле 2005 года кардинал Хорхе Марио Бергольо (Джонатан Прайс), архиепископ Буэнос-Айреса, был вызван в Ватикан после смерти Папы Иоанна Павла II для проведения конклава. Либеральная фигура Бергольо рассматривалась многими кардиналами как радикальная альтернатива Йозефу Ратцингеру (Энтони Хопкинс) – консерватору и реакционеру, среди ярых своих противников снискавшего прозвище «нацист». В конечном счёте, именно ему суждено было стать новым Папой Бенедиктом XVI. Семь лет спустя статус Папы пошатнулся из-за скандала с утечками в Ватикане, а кардинал Бергольо принял непростое решение об оставлении своих обязанностей архиепископа.

Бергольо, так и не добившись ответа папы Бенедикта на запрос об отставке, был вынужден отправиться в Ватикан. Бергольо и Бенедикт встретились в летней резиденции понтифика – во дворце Кастель-Гандольфо. Их теологическая беседа занимает 3/4 хронометража фильма и состоит из по-эстетски выхолощенных мизансцен, в которых фигурируют самые «чистые» цвета: белый, красный, чёрный, иногда золотой, чтобы добавить акценты.

В ходе диалога двух почтенных старцев (коими для мира кинематографа являются в первую очередь Хопкинс с Прайсом – их личности здесь просачиваются сквозь кардинальские облачения) мы узнаём, что любимое телешоу Бенедикта – это «Комиссар Рекс», а ещё он почти битломан, но на фортепиано исполняет все-таки Дебюсси; в библиотеке Бергольо же Грамши соседствует с Брехтом и Марксом, а книги по психоанализу – с произведениями античных скептиков.

Нетрудно догадаться, что Бергольо и Бенедикт в фильме Мейреллиша – две противоположности. Они располагаются по разные стороны церкви. Один – за ее неприступными стенами, другой – на переполненной кающимися паперти. Бог Бенедикта – Бог блага и истины. Он – первоначало, всесовершенство и причина всего. Ему обычно противопоставляют тяжелый опыт, о котором здесь повествует Бергольо. Диктатура и насилие всегда совершались под именем этого самого божественного Идеала.

На исповеди Бергольо Бенедикт признаётся, что больше не слышит голос Бога, по крайне мере в том виде, в каком тот отзывался в его сердце когда-то. Это падение иллюзии, явленное всему миру в 20 веке, переживается понтификом в личном измерении только сейчас. Речь Бога, которая ложно указывала на присутствие говорящего, теперь сменяется письмом (писанием) – его следом в мире. Этот след существует в лице другого, но Бога в нем нет и никогда не было, а иначе – где был Христос во времена Освенцима? Отсюда вывод, что Бог всегда предстаёт лишь как отсутствующий, ускользающий, а, следовательно, и бесконечно трансформирующийся.

Сократический идеал покоя сменяется божественным становлением. Это сама жизнь, которая существует и разворачивается во множественности. Большая часть диалога Бергольо и Бенедикта происходит в Сикстинской Капелле. В ней находится чуть ли не главное произведение, свидетельствующее о «подвижности» Бога в мире: бунтарь Микеланджело на фреске Страшного суда вместо Христа изобразил античного героя – богочеловека Геракла. (Торс Иисуса на изображении Буанаротти повторяет торс античной скульптуры, найденной при жизни художника.) «Когда-то даже ангелов фактически не существовало в теологии, а теперь развелось больше, чем голубей».

Новый постмодернистский бог требует и нового наместника св. Петра. Тот смотрит футбол, насвистывая песни ABBA, и посещает по пятницам классы танго. Папские красные туфли, а вместе с ними и весь придворный маскарад, он легко заменяет комфортным и аскетичным одеянием. В очках нового папы крест соседствует с флагом ЛГБТ, а на его выступлениях одинаково громко кричат футбольные фанаты и религиозные фанатики.

Сама работа Мейреллиша для Netflix в хорошем смысле этого слова эклектична. Документальные кадры сменяются здесь стилизацией под пленочную съёмку, а медитативные пейзажи из фильмов Терренса Малика – барочными интерьерами и образами популярной культуры. В мизансцене, которая могла бы быть картиной Уорхолла или инсталляцией Каттелана, Йозеф Ратцингер и Хорхе Бергольо пьют ярко-оранжевую фанту из стеклянных бутылок и закусывают ее дымящимся куском итальянской пиццы. Мертвенно-бледный саван гробницы Христа, под который мимикрировало все предшествующее повествование ленты, вдруг озаряется лучами яркого солнца.

На проводе Ватикан. Сегодня он не тот, что раньше. Ему необходимо устоять на острие между переменой и компромиссом; встроиться в новый мир, не сотворив себе при этом кумира. Бог более не взывает с небес, он безмолвно смотрит на нас глазами другого. Но как узнать, что этот другой – не маленький божок, новый господин или мнимый идеал? Ответом может послужить одна из реплик Бергольо: «Жизнь, которая у нас есть (будь она от Бога или сама по себе) непрерывно меняется».

Анна Стрельчук, InterMedia