Оценка: 6 из 10

Новая лента Павла Лунгина «Эсав» стала фильмом открытия международного кинофестиваля «Меридианы Тихого». Сценаристами картины выступили Павел Лунгин и Евгений Руман, главные роли исполнили Лиор Ашкенази, Марк Иванир, Харви Кейтель, Юлия Пересильд и Шира Хаас.

Православный крестьянин из Израиля Михаил Назаров привозит в Иерусалим огромный колокол, чтобы воздать должное своей религии. Возвращаясь домой, он неожиданно видит горящий куст и таящегося в нём ангела, понимает, что его истинное предназначение – быть евреем, и проходит обряд обращения в иудаизм. Много лет спустя в Америке его внук, писатель по имени Эсав, презентует новую книгу и задерживается, чтобы раздать автографы, а затем отправляется к себе домой, где посреди ночи его будит телефонный звонок. Бросив всё, Эсав мчится на родину в Израиль, где не был 30 лет и где оставил отца, брата и любимую женщину.

«Подобно отцу и брату, я тоже зарабатываю на хлеб хлебом, но опять-таки я не пеку его. Я пишу о нём. Я отрёкся от семейной традиции страданий, от ада печи и жара поддонов, от мёртвой тяжести мешков с мукой». «Эсав» – это экранизация одноимённого романа популярного израильского писателя Меира Шалева и удивительным образом первая экранизация Шалева вообще: он выпускает романы с 1980-х годов, однако до сих пор никому ни разу не удавалось перевести его сюжеты на язык киноплёнки. Попытки предпринимались неоднократно, однако все отважные сценаристы и режиссёры упирались в многообразие персонажей и времён, о которых рассказывается в рамках одной книги. И вот за «объятие необъятного» смело взялся Павел Лунгин, которому удалось довести начатое до конца и выпустить полнометражный фильм – хотя роману «Эсав» больше пошёл бы формат мини-сериала, да и режиссёр в какой-то момент склонялся к этому варианту, признавшись в одном из интервью, что «со страху слишком много наснимал» – но с мини-сериалом, увы, так и не сложилось.

Увы, именно формат полнометражного кино ленту в результате и сгубил. «Я принадлежу к числу людей, убеждённых, что в итоге длинной цепи причин и следствий крик чайки возле мыса Доброй Надежды способен потопить корабль в проливе Ла-Манш» – говорит о себе герой книги Меира Шалева. У самого Эсава и других героев того же романа с причинно-следственными связями всё в порядке, чего не скажешь о персонажах лунгинского фильма: режиссёр принял решение отбросить большинство второстепенных сюжетных веток романа и сфокусироваться на отношениях двух братьев и их родителей, но даже эти линии качественно раскрыть ему всё-таки не удалось. Начало картины детально отражает те сцены, которые касаются гера Назарова и возвращения Эсава домой, но дальше события начинают разворачиваться будто бы схематично – на подробном освещении эмоций и мотиваций героев в некоторых сценах Лунгин не задерживается, оттого многие их поступки остаются необъяснёнными. Крупными мазками, точно наспех, обрисованы главные сюжетные арки – словно создатель одёргивает себя и напоминает, что у него не так уж много времени и на то, чтобы рассказать обо всём подробно, его точно не хватит. Несмотря на это, местами он старается делать реверансы в сторону первоисточника, кляксами разбрасывая по полотну кинокартины прямые цитаты из книги и вставляя вовсе не обязательных для раскрытия его замысла персонажей – но это общей ситуации уже не спасает, несмотря на кучу других плюсов фильма.

Визуальный ряд у ленты получился на удивление «израильским», в тоскливых серых тонах – изображение до того аутентично, что постоянно удивляешься, почему герои говорят не на иврите. К актёрам придраться невозможно – убедительно философичен и Лиор Ашкенази, смахивающий на самого Меира Шалева, и Харви Кейтель, отлично отыгрывающий погружённого в старческие проблемы и заморочки отца, и звезда «Неортодокса» и «Штиселя» Шира Хаас, и удивительно чутко вжившаяся в роль матери Юлия Пересильд. А в какой-то момент «Эсав» перестаёт быть кинолентой и становится этаким телеспектаклем, разворачивающимся в декорациях то пекарни, то огромного неуютного дома, то кладбища. Лунгин также отошёл от первоисточника, сделав чуть больше упора на очевидные библейские (а точнее – торические) аналогии: тут и горящий куст, и путаница с первенством, и проданное за пару очков первородство.

В сухом остатке получается, что экранизация получилась не такой дословной, как, например, «Щегол» (хотя с каких пор дословность считается дурным тоном?), а скорее «частичной» – здесь будет вполне уместно провести параллель с «Полной иллюминацией». В качестве отдельного кинопроизведения «Эсав» вроде бы не так уж плох, но, как обычно бывает с экранизациями, книга лучше – остаётся перечитывать её в ожидании, когда до романов Шалева доберутся и другие режиссёры – лучше всего бы, конечно, Мишель Гондри или Эмир Кустурица.

Татьяна Трейстер, InterMedia