О НАЗНАЧЕНИИ ХУДРУКОМ ТЕАТРА АРМЕНА ДЖИГАРХАНЯНА

— Департамент культуры Москвы захотел поставить меня во главе одного из столичных театров. На протяжении трех лет мне предлагали разные коллективы. Первое, что предложили, — Театр Джигарханяна, от которого я отказался. Это года три назад было. Я не счел правильным вмешиваться в жизнь театра, где есть действующий худрук.

О ПРЕДЛОЖЕНИИ АЛЕКСАНДРА ШИРВИНДТА ВОЗГЛАВИТЬ ТЕАТР САТИРЫ

— Я именно так расценивал наше с ним знакомство и разговор после просмотра им моего спектакля «Ревизор» в «Табакерке». Александр Анатольевич сказал, что увидел режиссера, который может развить достаточно специфический Театр сатиры. И мы договорились, что я выберу пьесу и поставлю ее там. Я предложил спектакль «Балалайкин и компания», Ширвиндт с удовольствием принял эту идею. Мы даже сделали распределение ролей.

Мне известно, что не одному мне он сказал, что видит меня в «Сатире». Ко мне подходили артисты этого театра и говорили, что знают о моем возможном назначении.

О КОНФЛИКТАХ

— Не люблю. По-моему, проводить время в конфликтах — глупо. И разбираться в кланах, примыкать к кому-то, дружить против я не буду.

О ТОМ, ПОЧЕМУ СОГЛАСИЛСЯ ВОЗГЛАВИТЬ ТЕАТР АРМЕНА ДЖИГАРХАНЯНА

— Я бесконечно уважаю Армена Борисовича. Он был моим хорошим товарищем и очень много значил в моей жизни. Мы вместе с ним работали несколько лет, когда этот театр еще только начинался. Может поэтому я никак не мог принять приглашение при жизни Джигарханяна. Последние его годы были тяжелыми, и все надеялись, что это пройдет, но сложилось трагично. Теперь его детище нуждается в помощи.

Сейчас многие меня поздравляют с назначением и при этом сочувствуют: мол, как же я попал в такое…

Мне им трудно объяснить: я привык строить театр с нуля, меня этим не испугаешь. Когда строишь для себя, точно знаешь, что в результате получится. Когда новый человек приходит в слаженный коллектив, то там особенно не перестроишь. Надо учитывать много разных течений, интересов и прочее. Я лично не могу долго находиться в каком-то одном процессе. Мне надо двигать его: такой темперамент. Поэтому надеюсь оживить Театр Джигарханяна.

Там странная схема работы. Театр играет два или три раза в неделю. К такому я не привык. Я к выходному-то в театре отношусь со скепсисом.

О БУДУЩЕЙ РЕПЕРТУАРНОЙ ПОЛИТИКЕ ТЕАТРА

— Для того чтобы что-то править, снимать или оставлять, надо отсмотреть репертуар и понять, насколько это соотносится с представлением о современном театре.

Правильная репертуарная политика определяет лицо театра. Я против «хорошей коммерческой истории», в которой нет места искусству. С какого перепугу играть только для зарабатывания денег? Что, мало хороших пьес? Не стоит относиться к работе как к возможности выживания. Не надо ложиться под зрителя и говорить: за что платят, то и будем играть. Это уже какая-то проституция. Так можно скатиться слишком низко и уже не подняться.

О 25-ПРОЦЕНТНОЙ ЗАПОЛНЯЕМОСТИ ЗАЛОВ

—Дело здесь даже не в материальном убытке. Гостеатры субсидируются. Вы обернитесь и сравните свое положение с теми, кто потерял работу, у кого разорилось предприятие. Сколько частных театров не пережили карантин? Их кто-то считал? Мы тоже не жируем. Но в общем-то при деле. Чем вреден ковид для театра, так тем, что у артистов вместо гормона радости вырабатывается что-то другое. Даже не знаю, как это назвать, — гормон страха или недоверия к себе. Вырабатывается защитная реакция от зрителя, от 75-процентной пустоты. Актеры начинают форсировать собственные эмоции на сцене, потому что не видят отдачи. Им кажется, что они плохо играют.

ОБ ОБНОВЛЕНИИ ТРУППЫ В ТЕАТРЕ ДЖИГАРХАНЯНА

—Труппа должна обновляться регулярно. Новые артисты как кислород в крови театра. Я против того, чтобы набрать 20 человек и работать с ними всю жизнь. Нужна новая кровь. А знаете, когда я это понял? Когда Олег Павлович впервые вывез нас на фестиваль во французский Авиньон. Мы, его ученики, оказались в эпицентре театральной жизни. Рядом были шведы, американцы, итальянцы, французы. Мы видели их спектакли. Сами в Папском дворце играли «Полоумного Журдена», спектакль по Мольеру. Это был невероятный обмен опытом, мы совершали открытия. Понимали, что театр бывает и таким, можно играть иначе. А сколько мировых звезд Олег Табаков приглашал в наш «подвал» на Чаплыгина! Даже Мастроянни выходил на сцену. Не надо замыкаться в собственном мирке. Сидя в консервной банке, не узнаешь, что происходит вокруг.

(Зоя Игумнова, «Известия», 17.12.20)