Актер Александр Домогаров стал гостем нового выпуска программы «Легенда», который вышел на международном канале RTVI 24 марта 2021 года. В интервью он рассказал, как относится к аварии Михаила Ефремова и почему он отказался ее комментировать.

- Я сказал, что мне не хочется выходить на сцену, - признался артист. - Почему такое количество злых людей? Почему вы так жаждете крови? Я с содроганием читал (комментарии в социальных сетях. – Прим. ред.). «Туда ему и дорога», «Это быдло», «Это богема. Они совсем оборзели». Случилось, ребята. Помилуйте. Никто не застрахован. От сумы да тюрьмы не зарекайся, как и от несчастного случая. Я Михаила Олеговича очень люблю. Я считаю, что он великий артист.

Домогаров объяснил почему отказывается от участия в телешоу.

- Я не люблю рассказывать, как нам было весело на съемочных площадках, когда собирались все за столом, - рассказал актер. - Я, конечно, с удовольствием пойду к Максиму Галкину, если это мне нужно. И я приходил по поводу «Союза спасения» [фильм Андрея Кравчука, продюсером которого выступил Константин Эрнст. – Прим. ред.]. Я понимаю, что это необходимо для продвижения картины, для промоушена, для зрителей. Но когда нас приглашают, например, в честь юбилея артиста N, я спрашиваю: «Почему вы мне звоните?» — «Вы же снимались вместе» — «Ребята, во-первых, это было N-дцать лет назад. Во-вторых, у нас нет никаких дружеских отношений. Вы хотя бы в Википедии посмотрите, общаемся мы или нет. Что я о нем буду рассказывать? Вам нужно лицо? Мне реклама лишняя не нужна, особенно в таком виде, понимаете?» И интервью я стал править уже, потому что сейчас хотя бы журналисты начали соблюдать этические нормы (если это не касается желтой прессы, конечно), когда присылают тебе на одобрение материал.

В «Легенде» Александр Домогаров поделился случаями инсулиновых ударов во время спектаклей, а также объяснил свою позицию, почему гаджеты можно выдавать людям только со справкой от психиатра.

- Надо продавать iPhone, iPad, компьютеры после прохождения психоневрологического диспансера и получения справки от психотерапевта, - считает актер. - Пришел, показал: «Я здоров». — «Пожалуйста. Вот вам два. Один компьютер в нагрузку в подарок». Людям нельзя доверять гаджеты. Они сходят с ума. Во-первых, это вседозволенность. Во-вторых, от вседоступности всего. Мы хотим, как на Западе? Мы другие. Демократия хороша, но в определенных пределах. Нам нельзя всё. Мы не готовы морально к этому всему.

Он рассказал и том, почему не ходит на актерские публичные мероприятия:

- Надо дозированно всё, - считает Домогаров. - Я хожу, когда надо. И когда прихожу, с удовольствием вижу коллег, общаюсь. Но когда ты это делаешь постоянно, и вечеринка становится уставом жизни, потому что ты не можешь не пропустить ни одну тусовку, ни одно предложение фестивальное, ты разрываешься. Везде одно и то же, одни и те же лица на фестивалях, в Доме кино. Лучше свое лицо я поберегу. Я люблю людей. Но профессия наложила отпечаток, что время от времени от большого количества внимания устаешь. Может быть, в 25-30 хотелось внимания, уважения и любви людей, хотелось сказать, что я артист, я питаюсь вами, я хочу, чтобы вы мне отвечали тем же. Эта точка зрения изменилась: теперь я люблю внимание, но дозированно. Мне чаще интереснее побыть с самим собой. Даже домашним говорю: «Есть зона». Не потому что я от них устал. Я их очень всех люблю. Но у меня должна быть своя зона, где я могу побыть один. «Домогаров — одиночка, любит одиночество». Нет, одиночество на необитаемом острове в пещере. Не надо путать. Я хочу побыть со своими мыслями, разобраться иногда сам в себе, в том, что мне предстоит. Это стало потребностью.

Вспомнил артист и о самых изматывающих спектаклях:

- Мне повезло с работой и в театре, и в кино, - считает Домогаров. - Совсем не могу жаловаться на судьбу. Были спектакли, которые я хотел и которые мне давались тяжело физически, морально. Например, спектакль «Нижинский, сумасшедший божий клоун». Даже мы когда репетировали, я просил режиссера Андрея Житинкина: «Я тебя умоляю: когда мы подойдем к прогонам, не проси меня, чтоб я это делал на 100%. Давай так, на 50%. И давай я со сценарием похожу. Пускай партнер думает, что не очень готов».

А во время спектакля «Ричард III» у многих актеров был сильный инсулиновый удар. Что с человеком творится! Описание жуткое. Это ломка, дрожь, озноб, из холода в жар, из жара в холод. Это долгий процесс выхода. Часа полтора человек приходит в себя после этого укола. Для меня это было очень интересно. Мне это представлялось неким восхождением на Олимп и страшнейшим падением с этой вершины человека, который по-другому свою жизнь не мыслит.

Меня не увозили на скорой с язвой, но мне надо было какое-то время посидеть в гримерке. За руль не надо было садиться в этом состоянии. Просто противопоказано. И так случилось, что в моей жизни были все такие непростые спектакли.