О СВОЕЙ ОПЕРЕ «LE PRINCE ANDRE. КНЯЗЬ АНДРЕЙ БОЛКОНСКИЙ»

— Для оперы очень важна драматичность, острота судьбы, градус переживаний — за этим интереснее всего наблюдать зрителю. В этом плане князь Андрей более интересная фигура, чем, скажем, Безухов, потому что первый — цельный во всех проявлениях, бескомпромиссный в любви. В романе именно Болконский с самого начала стал моим любимым героем. Но вообще у Толстого можно делать оперы о разных персонажах, и это будут полноценные произведения, настолько у него все характеры многогранные.

О МЮЗИКЛАХ

— Мюзикл вообще не мой жанр — это, знаете, такая оперетта XX века. Там нет драматургии: поговорили-потанцевали и снова по кругу. Ни одного мюзикла за свою жизнь я не написал! У меня именно опера-драма, потому что это опера с вплетенными элементами драматического представления.

О МНОГОЖАНРОВОСТИ СВОЕЙ НОВОЙ ПОСТАНОВКИ

— Мне кажется, современному зрителю наскучат проекты, замкнутые в рамках одного жанра. Им ближе представление, в котором соединено несколько форматов — просто потому, что восприятие у нас изменилось. Из-за развития техники и соцсетей мы спокойно воспринимаем сразу несколько источников информации.

ОБ ИСТОРИИ СОЗДАНИЯ «LE PRINCE ANDRE»

—Какие-то эскизы были около десяти лет назад. Но потом работу над произведением я остановил, занимался другими проектами. А ровно год назад представился случай оперу доработать: я на два месяца отключился от мира из-за пандемии.

О ВЛИЯНИИ КАРАНТИНА НА ТВОРЧЕСТВО

— Думаю, любому художнику затворничество, пусть даже и вынужденное, должно пойти на пользу.

О ПЕРСПЕКТИВАХ ВЕРНУТЬСЯ К СОЗДАНИЮ КИНОМУЗЫКИ

— Нет, пожалуй, хватит, теперь только личные проекты. Мне интересно воплощать собственные идеи, а не озвучивать чужие.

О ТОМ, ЧТО ЕГО МУЗЫКУ НЕ СВЯЗЫВАЮТ С ЕГО ИМЕНЕМ

— Мою музыку слышали, знают, но просто не интересуются, кто автор. Мне кажется, всеобщее пренебрежение к композитору происходит из-за культа исполнителя. Почему-то считается, что певец важнее, хотя он может вообще не понимать произведение, которое исполняет. Вот на Западе больше принято работать над личным брендом, чем у нас. Я пытаюсь сейчас этот факт исправить, буду выпускать именные альбомы.

О БУДУЩЕМ МУЗЫКИ

— Будущее не за отдельными инструментами или стилями, а за талантами и гениями. В музыке сейчас — эпоха расставания с постмодернизмом, и в XXI веке возможно сосуществование всего — так зачем чем-то одним ограничиваться? Напротив, нужно использовать весь накопленный опыт. Неинтересное само собой отсеется, а лучшее продолжит развиваться. Курентзис, кстати, прекрасно сыграл мою Пятую симфонию, тогда как Шестую — маэстро Гергиев.

ОБ АВТОМАТИЧЕСКИХ ПОДБОРКАХ МУЗЫКАЛЬНЫХ СЕРВИСОВ

— Это скорее трагично и грустно. Мне кажется, пользуются ими те, кто не хочет себя напрягать, не желает сам искать, думать. Все перекладываем со своего интеллекта на искусственный. Разве это хорошо? И ведь сейчас эта модель не только на музыку распространяется, но и на отношения. Хочешь найти себе пару — загружаешь свои пожелания в приложение. И все тебе выдается в готовом виде. Напоминает антиутопию.

О МОДЕ НА ВИНИЛ И КАССЕТЫ

— Как раз хорошая тенденция: назад к прежнему "теплому" звуку. Это носители, к которым возвращаются, когда устают от цифровой неосязаемой музыки.

ОБ ОПТИМИЗМЕ

— Без умения не падать духом сейчас вообще никуда, учитывая, какие жизнь нам преподносит сюрпризы. Так что, поверьте, оно уже у всех нас есть, врожденное. Ведь в нас изначально заложено столько сил, тепла и энергии! Просто нужно научиться не забывать об этом.

(РИА «Новости», 11.05.21)