О НОВЫХ ПРОЕКТАХ

- Сейчас всё поспокойнее, я решила взять паузу, порепетировать спектакль без, что называется, «галопом по Европам». Мы репетируем с Сашей Молочниковым чеховского «Платонова».

О ТОМ, ПОЧЕМУ СОГЛАСИЛАСЬ НА ЭТУ РОЛЬ

- Кандидатура режиссера Саши Молочникова — мне было интересно поработать с ним еще. Пройдя наш с ним съемочный период на картине «Скажи ей», я поняла, как он работает, его подход к делу. Я, кстати, сразу понимала, что будет тяжело.

О МЕТОДАХ РАБОТЫ АЛЕКСАНДРА МОЛОЧНИКОВА

- Саша не самыми стандартными для режиссера способами, по крайней мере, в моей практике, добивается поставленной задачи. Иногда режиссеры жалеют актеров, когда чувствуют, что актер устал и что надо ему дать отдохнуть, — такое нежное, теплое отношение. А Саша идет напролом, и я считаю, что для нашей картины это было очень правильно. Когда он выжимает из тебя все соки, когда ты абсолютно оголенный нерв, тебе нечем прикрыться, ты очень уставший. Любой взгляд, направленный на тебя, кажется тебе каким-то вызовом, ты сразу взрываешься — и это было очень правильно, потому что мы смогли сыграть самые напряженные сцены именно так, как надо.

О РОЛИ В ФИЛЬМЕ «СКАЖИ ЕЙ»

- В этой истории всё неоднозначно, ведь гораздо проще играть только черное и белое. Я понимаю, что родители, которых мы играем с Артёмом Быстровым, безусловно, любят своего ребенка, но при этом делают маленькому человечку больно в душевном плане. Как артисты, мы должны встать на сторону своих персонажей, принять их точку зрения, а это очень непросто, когда ты должен оправдывать своего персонажа за какие-то поступки, которые ты сам не принимаешь, и оставаться честным перед зрителями. И в этом Саша нам очень помогал.

О ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ ГЕРОЕВ В «СКАЖИ ЕЙ»

- Там взаимоотношения не только матери с ребенком, а еще и взаимоотношения папы и мамы, которые делят между собой ребенка, а сам ребенок, с его неокрепшей психикой, который любит и папу, и маму, вынужден метаться, изворачиваться, начинать врать, для того чтобы никого из родителей не обидеть. А родители забывают о его нуждах, о его стремлениях и проецируют какие-то свои психологические моменты и проблемы на маленького сына. И в какой-то момент они решают поменяться местами и предоставить сыну участь взрослого человека, а он, естественно, еще не понимает каких-то важных вещей. Манипуляции родителей с неокрепшей психикой ребенка — это, конечно, совершенно неправильно. Но разбираться в этом было очень интересно.

О РАБОТЕ В ФИЛЬМЕ «СЕВЕРНЫЙ ВЕТЕР» РЕНАТЫ ЛИТВИНОВОЙ

- Я заочно согласилась, еще даже не прочитав сценарий, потому что мне в принципе хотелось с ней поработать. Ну, во-первых, это красиво. (Смеется.) Партнеры прекрасные. Я не всегда понимала, когда Рената говорит репликами из фильма, а когда обращается к группе как режиссер, это было такое эфемерное переключение!

О РАБОТЕ РЕНАТЫ ЛИТВИНОВОЙ С АКТЕРАМИ

- Она очень любит актеров, безумно любит. Рената создает тепличные условия, в отличие как раз от Молочникова. (Улыбается.) Он тоже любит артистов, но по-своему.

О КОНФЛИКТАХ ВО ВРЕМЯ СЪЕМОК

- Открытых конфликтов — нет, никогда не было. Съемки — это такой хороший тренинг психологического характера, потому что ты должен к каждому найти подход, тебе прежде всего должно быть комфортно на площадке. Поэтому политкорректность, вежливость, попытка подстроиться под обстановку, найти баланс — это всегда очень важно. А какой смысл тратить время, нервы на какие-то разборки, когда вам всё равно работать вместе? Но мне, если честно, чаще везет. Моя первая съемочная площадка была у Станислава Сергеевича Говорухина, и я сразу попала в тепличные условия. Меня любили, берегли, обожали.

ОБ ОТРЕШЕННОСТИ В ПАУЗАХ МЕЖДУ СЪЕМКАМИ

- Мне надо периодически выключаться из процесса, не могу долго держать внимание, концентрацию. Я из кадра вышла — всё, мне надо перестроиться либо в себя уйти. Не могу быть всё время «в персонаже», в проекте, в общении с актерами, просто не могу.

О ТУСОВКАХ

- Мне не всегда комфортно в больших компаниях. Я не любитель больших тусовок, вечеринок. Даже если проследить по моему инстаграму, у меня нет фотографий, где я и много-много людей: только я, Молочников максимум, кто еще? Саша Цыпкин. Раньше я думала, что, наверное, это плохо: все же люди общаются, надо быть в социуме, — я не очень социально ориентированная в этом плане. Но в какой-то момент, пообщавшись сама с собой, я пришла к решению, что, раз мне так комфортно, значит, это не является проблемой. Если кому-то только кажется, что я такая надменная, то почему это должно быть моей проблемой?

О ЗАМКНУТОСТИ

- Это очень странный элемент. Зрители, наверное, этого не знают, но у артистов есть понятие «четвертая стена». Мы от зрителей отгорожены этой воображаемой четвертой стеной. Когда заканчивается съемочная смена, я не иду с огромным количеством людей тусить дальше: остаюсь одна ну или с близкими людьми. Большое внимание, прикованное ко мне, меня смущает.

О ХОББИ

- Я развожу орхидеи. Как-то так сложилось, что несколько лет назад мои друзья стали мне дарить после спектаклей орхидеи — не срезанные цветы, которые погибают, а прямо в горшочках цветы. Так и пошло. Теперь у меня больше десяти штук. Говорят, они очень чувствуют энергетику.

О ПОДДЕРЖАНИИ ФОРМЫ

- Я занимаюсь воздушной акробатикой на пилоне. Это достаточно сложное занятие, которое сжигает огромное количество энергии, поэтому я не переживаю за свою фигуру. Мне это настолько нравится — я нашла свой вид спорта. Я вижу, как он влияет на мое тело, на мое самочувствие. Мне интересно, мне приятно заниматься с моим тренером. Поэтому нет такого, чтобы не было настроения начать тренировку. Более того, это единственное событие спортивного характера, ради которого я могу в 8 утра встать. Вру! В 8 не могу — в 9 минимум.

(Вадим Верник, OK!, 08.06.21)