О СВОЕМ НОВОМ РОМАНЕ «ЛЕГЕНДЫ ОТЕЛЯ «МЕТРОПОЛЬ» ПРО ЭПОХУ РУССКОГО МОДЕРНА

— Я всегда хотел быть романистом. Но кто бы мне дал это сделать после «Ночного рандеву»? Проекты сменяли друг друга с такой скоростью, что некогда было дух перевести. И так четверть века подряд. Может, если бы не пандемия, у меня бы до романа не дошли руки.

Эпоха русского модерна — самое прекрасное время в истории России, полное надежд и самых светлых ожиданий. Время, когда отечественное искусство находилось в своей высшей точке. Язык той эпохи — наиболее комфортный для меня. Мне нравится читать не только литературу того времени, но и газеты. Когда я написал несколько первых страниц, то понял, что ничего более органичного своей природе я не писал никогда.

О СВОЕЙ КНИГЕ «ТАНЦЫ В ОСИНОМ ГНЕЗДЕ» ПРО ШОУ-БИЗНЕС

— Шоу-бизнес занимал слишком большое место в моей жизни и в моей голове. В этой книге я не сводил ни с кем счеты, просто описал всё, как было на самом деле. Можно назвать ее руководством по выживанию в шоу-бизнесе для чайников. Конечно, всей правды не скажешь, но можно говорить только правду, это несложно. Саша Кутиков признался, что не мог лечь спать, пока не дочитал ее до конца, а Дима Колдун сказал, что это самое увлекательное его чтиво со времен «Кода да Винчи». Но они — мои друзья, поэтому, наверное, преувеличивали, желая сделать мне приятное.

О НАЧАЛЕ КАРЬЕРЫ ПОЭТА-ПЕСЕННИКА

— Я почти ничем не отличался от своих одноклассников, слушавших в середине 1970-х The Beatles, The Rolling Stones, Led Zeppelin, Deep Purple, Uriah Hip и Nazareth, но мое первое по-настоящему мощное музыкальное впечатление — это две кассеты, взятые для перезаписи году в 78-м, на которых были Tower Of Power — Urban Renewal, Earth, Wind & Fire — All’n’All, Innervisions Стиви Уандера и Brother To Brother Джино Ванелли. Это была действительно моя музыка. Фанк, соул и джаз до сих пор составляют основу моей музыкальной коллекции и остаются источником вдохновения.

Хотя это вряд ли повлияло на выбор профессии. В 1980-м я завалил сессию и ушел в академический отпуск. Устроился в Москонцерт и почти год мотался по турам в составе технической группы — с Валерием Ободзинским, а потом с женским ВИА «Москвички». Осенью я вернулся в институт, но шоу-бизнес — это билет в один конец. Я собрал группу, игравшую диско-фанк в духе Kool & the Gang. Частично она состояла из студентов МАДИ, где я учился. У меня, кстати, играл будущий бас-гитарист «Браво» Тимур Муртузаев, а пел известный ныне эстрадный артист Сергей Пенкин. Группе нужны были тексты песен, но все знакомые поэты, к которым я обращался, писали нам какую-то бардовскую дичь. Пришлось самому. На самом деле я хотел быть продюсером, уж точно не поэтом. Но какие-то вещи просто написаны на звездах. Потом, когда через пару лет группа развалилась, Тимур притащил меня на репетицию «Браво» и я сочинил им «Старый отель».

О СОЗДАНИИ ПЕСНИ «СТАРЫЙ ОТЕЛЬ»

— Я часто адаптировал идеи и принципы великих музыкантов к русскому пространству. Мой «Старый отель» — вольная интерпретация текста большого хита 1930-х авторства Ричарда Роджерса и Лоренца Харта There's a Small Hotel. Но прямых пересечений по тексту там нет, это не более чем источник вдохновения.

«Старый отель» претерпел вмешательство — из него был вырезан третий куплет, вместо него музыкант «Браво» Саша Степаненко сыграл впечатляющее соло на саксофоне. Кстати, первым исполнителем песни был Тимур Муртузаев — в то время, а это была весна 85-го, Агузарова еще досиживала срок (в 1984 году Жанна Агузарова из-за обнаружения у нее паспорта на чужое имя попала сначала в Бутырскую тюрьму, а затем отправилась на полтора года в Тюменскую область на принудительные работы. — «Известия»). Начало текста я написал по пути с репетиции в метро. У меня не было с собой блокнота, и я записал первые строки на своих белых кроссовках. Пассажиры посматривали на меня с опаской, но у меня тогда вообще не было комплексов.

С Женей Хавтаном мы написали еще «Марсианку», но наше сотрудничество не продолжилось — вернулась Жанна, у которой по поводу авторов были свои планы и мне в них места не было. Впрочем, я благополучно продолжил карьеру с «Бригадой С», написав им полдюжины песен, в частности «Бродягу» и «Человека в шляпе».

О ПЕСНЕ «НОЧНОЕ РАНДЕВУ»

— «Ночное рандеву» сочинялась легко и быстро — на кухне у Криса Кельми, когда он разучивал какую-то новую песню с новым солистом «Рок-ателье» Вадимом Услановым. Я написал два куплета и припев, пока пил чай с плюшками. Крис вернулся, прочитал текст и сказал: «Хитом она, конечно, не станет, но номер, кажется, крепкий». «Много ты понимаешь», — подумал я и оказался прав. О переделках исполнителем песни речь никогда не шла, даже все знаки препинания остались нетронутыми, а у меня очень индивидуальная пунктуация.

О ПЕСНЕ «ТАНЦЫ НА ВОДЕ»

- «Танцы на воде» — мой первый хит без примеси андеграундной культуры. Я написал его с Сашей Рыбкиным, бас-гитаристом «Альфы» Сергея Сарычева. С этой песни началось мое расставание с рок-н-роллом. [Вадим] Усланов, кстати, пел в «Рок-ателье» и именно его голос звучит в оригинальной записи, которая и стала мегахитом. Потом он ушел из группы играть на бас-гитаре у Оли Кормухиной, но быстро опомнился и начал сольную карьеру. К сожалению, несмотря на большой талант, она у него не задалась.

ОБ ИСТОКАХ СВОЕГО ВДОХНОВЕНИЯ

— Я человек системный, если занимаюсь чем-то, стараюсь идти от корней. Это, например, Tin Pan Alley, ныне именуемый Great American Songbook. Я знаю этот каталог даже лучше, чем русскую поэзию Серебряного века.

За отечественной эстрадой я не следил. Там работали несколько больших авторов — в частности, Илья Резник, Леонид Дербенев, Михаил Танич, но ни их наследие, ни техника не были мне близки, в отличие от Лоренца Харта, Джонни Мерсера или, если говорить о более позднем времени, Берни Топина. Наверное, всему виной или причиной мой свободный английский.

Насчет достойной эстрады я ничего не помню. По сравнению, допустим, с Spirits Having Flown группы Bee Gees, гремевшим, когда я делал первые шаги, ВИА и москонцертовские солисты выглядели в равной степени нафталином. Поэтому я ни к кому из истеблишмента не лез и искал свое счастье в андеграунде.

О РАЗЛИЧИЯХ МЕЖДУ ПЕСНЯМИ ДЛЯ РОК-ГРУПП И ПОП-МУЗЫКАНТОВ

— По мне, никакой разницы между ними нет. Более того, я считаю, рок-движение частью поп-культуры. Им всем одинаково нужны хиты, радио-плей, телеэфиры, красивые фото в медиа, корпоративные концерты и жирные рекламные контракты. Так что в моем случае это было просто естественным продолжением карьеры. Я никому в жизни не давал клятвы на верность, кроме своей любимой женщины, и если мне было интереснее и с художественной, и с коммерческой стороны сотрудничать с условным Пресняковым, чем с условным «Черным кофе», то что могло меня остановить?

ОБ УХОДЕ ИЗ ШОУ-БИЗНЕСА

— Не думаю, что уровень сегодняшних песен как-то связан с моим уходом из шоу-бизнеса. На этой улице всегда очередь из желающих, и им не видно конца. Как пел умница Фрэнк Синатра, There is no business like show-business. Тебе всегда найдется замена. Игра важнее, чем игроки. Я ушел, во-первых, потому что нельзя быть актуальным песенным автором на шестом десятке. Да, можно написать хит и в девяносто, но актуальность — это способность задавать тренды. А такое доступно только молодым, именно они определяют и язык, и повестку.

Во-вторых, я уперся в потолок — у меня в каталоге более тысячи официально зарегистрированных песен, две сотни из которых до сих пор находятся в радио-плее, 18 дипломов «Песни года» и восемь финалов «Евровидения» с артистами из пяти стран. Я не представлял, за что мне еще биться. Все мои амбиции были реализованы, а реальный шоу-бизнес — место для злых и голодных.

И в-третьих, я всегда любил музыкальный театр и видел продолжение своей карьеры именно там. Так что всё произошло в нужное время и в нужном месте. Может, я еще и припозднился. Не хочу никого ничему учить или думать о том, «как нам обустроить шоу-бизнес». Но по впечатлению со стороны, мы наблюдаем закат цивилизации — музыка вернулась к танцу с трещоткой у костра под бубнеж обкуренного шамана, литература — к рекламным слоганам, а живопись — к наскальным рисункам. Причем это общемировая тенденция.

(Алексей Певчев, «Известия», 21.06.21)