О ФИНАНСИРОВАНИИ КУЛЬТУРЫ

- Пора предпринимать очень серьезные шаги, издавать закон о выведении государственной культуры из рынка. Потому что культура и рынок — несовместимые понятия, у них разные задачи. Нужно прибавлять финансирование. Культура должна иметь бюджет, равнозначный министерству обороны. Потому что культура — это главная оборона, оборона души. Если мы потеряем душу, кого будет защищать наша доблестная армия? Духовных мутантов.

И самое главное. Пора на уровне президента принимать закон о государственной идеологии. Если вас это слово пугает, его можно заменить на мировоззрение. Принятие закона в прах превратит всё то, что считается элитой, звездами, вся эта попса, эти «черные квадраты».

О ЖЕЛАНИИ БАЛЛОТИРОВАТЬСЯ В ГОСДУМУ

— По сути, я всегда был человеком необщественным. Но жизнь и Господь подталкивают на активные действия. Поэтому я уже много лет пытаюсь бороться за душу человека. И этот бой я веду своим форумом «Золотой витязь», которому в этом году исполнилось уже 30 лет. Без культуры не будет у нас жизни.

Я принципиально непартийный. Потому что примыкать к какой-то партии — значит с кем-то враждовать. А я не хочу этого, я за объединение. Как завещал нам Сергий Радонежский: «Любовью и единением спасаемся».

За всю мою жизнь я видел разных министров культуры — от Фурцевой до Любимовой. Но и тогда, в СССР, и сейчас, в нашей новой России, к культуре отношение по остаточному принципу.

ОБ УЧАСТИИ В ПРОЕКТЕ «12» НИКИТЫ МИХАЛКОВА

— Когда Никита Сергеевич предложил участие в «12», я вспомнил, что еще 55 лет назад мы с ним в Щукинском училище делали спектакль «Двенадцать разгневанных мужчин». Он был постановщиком. На этой своей студенческой работе Михалков и становился режиссером. Уже тогда он заявил о себе. Поэтому я дал согласие участвовать в новой его постановке. Мне было интересно, каким стал друг моего детства. Хотя, естественно, я вижу его огромный рост все эти полвека. Но сейчас я его открывал заново.

Правда, я не люблю репетиции. Мое существо органически против них. По шесть часов сидеть и что-то прогонять вполсилы — не для меня. Но эти несколько месяцев ежедневных репетиций открыли мне друга совершенно с иной стороны. Я увидел, что он вырос не только в глубокую личность, но и стал, возможно, последним режиссером, который всё понимает про кино и театр, знает все системы — от Станиславского и Чехова до Вахтангова. А еще — имеет свою. Система Михалкова — она особая. Никита Сергеевич умеет открывать в актерах существо.

Поначалу я думал: как он вытянет из ребят — выпускников своей академии – идеал? А он им рассказывал библейскую истину: от избытка сердца говорят уста. И этого он добивался и добился, хотя рисковал. Но Михалков всегда рискует, потому что все ждут его провала, а он не случился. После спектакля Большой театр поднялся и аплодировал новой победе Михалкова.

О ВЫБОРЕ РОЛЕЙ

— Дело в том, что я не столько актер, хотя умею это делать, сколько писатель, поэт и режиссер. Поэтому я мыслю своими категориями, установками, философией. Если я чувствую, что роль мне не близка или противоречит моим устремлениям, я отказываюсь от этого или требую переписать роль. И такое уже было в моей практике. Но бывает, я сердцем понимаю, что это моя роль, как было в «Военно-полевом романе» Петра Тодоровского. Я ждал этой роли всю жизнь. Она помогла открыть, что мне ближе по существу. И тогда я сказал режиссеру: «Заканчивайте пробы. Эту роль я никому не отдам».

О МЕТОДЕ АНДРЕЯ ТАРКОВСКОГО

— Я люблю Тарковского всей душой. Он со мной рядом каждый день. Я всегда молюсь об Андрее моем дорогом. Но своим ученикам говорю, что метод, который избрал Тарковский в работе со мною, неправильный. Он очень жестко общался со мной. Если бы была любовь и доверие, я бы еще больше открылся в этой роли. Надо работать как Михалков — с любовью к тем, кто рядом с тобой. Потому что они отдают свое время. Подчиняют всё свое существование твоему замыслу.

ОБ ИТОГАХ СВОЕЙ ЖИЗНИ

— Однажды мне был показан тот прекрасный, горний мир, куда мы со временем должны будем перейти. Я уже был там, поэтому у меня исчез страх смерти. И тогда я написал такие строки: «Пусть неполно знание — я не унываю. // Когда срок настанет, больше я узнаю». Итогов на земле душе не подвести. Ах, если бы вы знали то, что я знал там! Ну, какие итоги… Так, что-то подсчитываю, сколько форумов провел за 30 лет — около 150, сколько книг написал. Это всё разминка. Главное — впереди.

(Зоя Игумнова, Надежда Алешкина, «Известия», 03.08.21)