О ЗНАКОМСТВЕ С АВТОРОМ ФИЛЬМА «ЧЕЛОВЕК БОЖИЙ» ЕЛЕНОЙ ПОПОВИЧ

— Я привык полагаться на свои инстинкты. Мне кажется, за то время, что я живу на свете, я научился «читать» людей, которых встречаю. В общем, мне про Елену рассказывали много всего хорошего, но я не очень-то прислушиваюсь к таким вещам. Какая мне разница, кто там что говорит. Поэтому мы с ней встретились. Я ей посмотрел прямо в глаза. Мы с ней просто сидели. Она почти ничего не говорила, и я тоже большей частью молчал. Но мы сразу, с первого момента прекрасно поняли друг друга. Я уже знал, чего хочет она, а она — чего хочу я. И она мне это дала.

Когда я узнал, что затевается этот проект — «Человек Божий», я сразу вспомнил, как уже однажды играл в фильме на религиозную тему. Может, вы слышали о таком режиссере — Лилиане Кавани? Лилиана Кавани — великий режиссер, а вот у фильма тогда дела сложились не очень. Как раз из-за своей темы и того, как она была раскрыта, «Франциска» показали только в Италии — и всё. Ладно, это не так важно сейчас. Я только хочу сказать, что с картинами о святых у меня свои отношения, я к ним неравнодушен.

ОБ АКТУАЛЬНОСТИ ФИЛЬМОВ НА РЕЛИГИОЗНУЮ ТЕМАТИКУ

— Хотите, я вам честно скажу? Спросите об этом у Мэла Гибсона! У меня почему-то есть ощущение, что он точно ответит на этот вопрос лучше, чем я когда-либо смогу это сделать. Понимаете, тут ведь можно обойтись какими-то пространными общими словами, но мне не очень хочется всё это произносить.

Моя страна сегодня настолько разобщена, в ней так много ненависти и гнева. Это... Об этом очень тяжело говорить. Я тут недавно задумал купить дом в Нью-Йорке, но я смотрю вокруг и уже не понимаю, стоит ли дальше оставаться жить в этой стране. Какие-то знаки нехорошие мне Судьба подает.

О СПРОСЕ НА ФИЛЬМЫ

— Люди хотят чего-то эскапистского, им «Форсаж» подавай. Они хотят прийти в кинотеатр и на это время как следует забыть о том, что реально происходит в мире. Хотят перестать думать. Где-то совсем рядом — пожары, глобальное потепление, исчезающие виды животных и растений, вымирающие белые медведи, вырубленные леса, тающие ледники, поднимающийся уровень воды в Мировом океане. Очень много всего происходит, и это гораздо более важно, чем тот или иной фильм.

С другой стороны, кино ведь может вдохновить, воспитать подрастающее поколение. Потому что мое поколение всё профукало — это уже точно. Может, у нового получится сделать мир более здоровым, чистым, безопасным, в котором, может быть, будет чуть приятнее жить, чем сейчас.

О МОРАЛИ

— Слушайте, у меня и так достаточно проблем с тем, чтобы разбираться со своей собственной моралью, своими тараканами. Меньше всего мне хотелось бы обобщать моральные требования и распространять их на всех сразу. Я знаю, что всё равно не смог бы тут ничего изменить или исправить.

О ЧУДЕСАХ

- Я лично верю в чудеса, верю, что бывают избранные люди. У них, вероятно, — особые отношения с Богом. У меня как минимум два раза в моей жизни были катастрофические ситуации. Я был близок к самоубийству, смерть была совсем рядом. И вот я дважды ездил во Францию, в Лурд. Стоял там по четыре часа в очереди вместе со всеми. Я видел все эти предметы, которые 200 лет хранят какое-то важное религиозное свидетельство. Так вот, оба раза я приезжал, молился — и знаю, что мои молитвы оба раза были услышаны. Я получал ответ. Ну не сразу, где-то через две недели, но получал. Каждый раз там были тысячи людей, толпы паломников, таких же, как я. И они все молили о чуде, о помощи.

О МОЛИТВАХ

- У меня есть пять молитв, которые я обязательно произношу каждый вечер. Особенно мне помогает Пресвятая Дева Мария Розария. Ей я вообще молюсь три раза в день. Многие сейчас улыбнулись бы, если бы меня услышали, и сказали бы: хотите сказать, что такой парень, как Микки Рурк, думает трижды в день о Пресвятой Деве Марии? Но, может, я потому и жив до сих пор, что так поступаю. Сейчас приведу один пример. У меня был духовник, отец Питер. Тот самый знаменитый Питер Колапьетро из Нью-Йорка. Так вот, он однажды сказал мне: ты не можешь прийти в храм и молиться Богу, когда пожар уже начался. Тебе надо наладить связь с Богом до того, как этот пожар начнется. В этих словах всё уже заключено.

О МЕТОДЕ СТАНИСЛАВСКОГО

- Знаете, я хотел сказать о методе Станиславского. Дело в том, что его просто нет. Тебе надо просто всю жизнь вкалывать и из правил метода Станиславского постепенно создавать свой собственный метод, для себя самого. Смешно, когда люди утверждают, что работают по Станиславскому. Они даже не знают, что это такое! Помню, я знал одного мерзавца, который из гостиничного номера выбросил в окно телевизор, а когда к нему пришла полиция, то он стал им объяснять, что он входит в роль гангстера по Станиславскому. Кому ты заливаешь, дружище? Или есть еще ребята, которые убеждены, что надо быть в шкуре своего героя весь день, не выходя из образа. Представляете? Ну на здоровье, пусть и дальше так делают.

Лично я просто знаю, что в такой-то момент мне надо войти в кадр. К этому моменту я концентрируюсь и замыкаюсь. У меня есть определенная музыка, которая помогает настроиться. Такой музыки у меня много, и для фильма «Человек Божий» я тоже ее использовал — просто чтобы мысли в порядок привести. Мне нужно найти в себе страсть — и отдать всё, что я могу отдать в этот момент.

Пару лет назад я решил, что каждый следующий фильм у меня должен быть лучше предыдущего, и неважно, сколько для этого придется пахать. Меня часто спрашивают, какой мой фильм — лучший. А я еще в нем не снялся. Всё впереди.

О СМЕРТИ

- Я боюсь умирания, но не боюсь самой смерти. Потому что, когда я умру, я встречусь с теми, кого люблю. Я в это верю. С моим братом, моим отцом, моим другом Риччи. Моими собаками и птицами. Там у меня больше друзей, чем здесь. Так что я насчет этого совершенно не парюсь. А вот «оставить что-то после себя» — да мне всегда было наплевать на это, даже думать об этом не хочу.

(Сергей Сычев, «Известия», 13.10.21)