О НОВОМ АЛЬБОМЕ  DURAN DURAN «FUTURE PAST»

— Так произошло потому, что спустя три десятилетия после того, как 1980-е закончились, мы почувствовали, что музыка сделала полный круг. То, что сейчас считается современным, явно сделано под влиянием 1980-х. С нами в студии были два продюсера из разных эпох: Эрол Алкан, остро чувствующий современность диджей с инди-корнями, и Джорджо Мородер, человек из диско 1970-х. И они оба сказали нам о том же: каким-то образом этот звук вернулся. Если вы послушаете The Weeknd или Билли Айлиш, вы тоже найдете в их звучании отголоски 1980-х. Я, как и вы, люблю наш «Свадебный альбом» 1993 года, и мне самому интересно, сможем ли мы повторить что-то подобное. Надеюсь, ответа не придется ждать пять лет.

О ПРОДЮСЕРАХ НОВОГО АЛЬБОМА

— Эрол Алкан — это был рискованный выбор. Я знал его как диджея и гораздо меньше — как продюсера. Он как-то зашел к нам в офис, мы разговорились, оказалось, что он большой фанат Duran Duran. У него обнаружились интересные идеи и хорошая энергия. Он ходячая энциклопедия танцевальной музыки и инди. И мы решили: что если он побудет с нами пару дней в студии? Посмотрим, что выйдет. Когда он вошел, от него как будто исходили электрические разряды. Мы не захотели с ним расставаться. Что касается Грэма Коксона, то мы впервые пересеклись с ним в 2017-м на круглом столе, посвященном Дэвиду Боуи. Я сказал: «Почему бы тебе не зайти к нам на студию? Поиграем вместе, может, что-то получится». Спустя два года, когда мы сели записывать альбом, я послал ему сообщение, и в итоге он не сыграл только на двух треках альбома — на тех, где с нами был Джорджо Мородер. Грэм Коксон с Эролом Алканом, как выяснилось, жили в соседних подъездах. Так что к нам на студию они ездили в одной машине. Их тандем дал сильный толчок нашему альбому.

О РАБОТЕ С ДЖОРДЖО МОРОДЕРОМ

— Мы 40 лет ждали шанса поработать с Джорджо. Для нас самих это была загадка — что получится? В этих песнях он делает то, за что его все любят. Он играл на одном синтезаторе, и это такие очень характерные для него, узнаваемые секвенции. А то, что вам кажется «евродиско»,— это всё уже моя ответственность. Звук этих песен делался на инстинктивном уровне. Никакой продуманности. И еще Джорджо практически отказался в них от живых инструментов. Только синтезаторы. Так что мы все оказались в его особенном электронном мире.

О РАБОТЕ С МАЙКОМ ГАРСОНОМ

— В отличие от меня, парня, стоящего за синтами и лэптопами, Майк Гарсон — человек с классической выучкой, отлично знающий джаз. Когда мне было 10 или 11 лет, альбом Дэвида Боуи «Aladdin Sane» стал большой частью моей жизни. Когда мы начали записываться с Майком, мы попросили его: «Дай нам настроение, как в песнях "Aladdin Sane" и "Lady Grinning Soul"!» И когда он заиграл, мы все затаили дыхание. Если бы в студии упала булавка, было бы слышно. Партии Майка не нуждались в редактуре. Все, что он сыграл, целиком вошло в альбом. В его партии фортепиано на контрасте с моими синтезаторами была естественная красота, как бы вступившая со мной в диалог.

О ГЕОРГИИ ГУРЬЯНОВЕ

— Я очень хорошо помню Георгия и до сих пор скорблю о нем. Нас когда-то познакомила княгиня Катя Голицына, они были друзьями. У нас с Георгием были похожие вкусы — музыка, диджеинг, фотография, живопись. Не стоит забывать, что он был выдающимся художником. Я был в его мастерской, он показывал мне свои работы, и еще у него там был очень милый котенок. Да, мы действительно слушали альбомы «Кино» и смеялись, сопоставляя их с записями Duran Duran, слушая, откуда какая мелодия взялась. Мы просто развлекались, ничего серьезного. Мне было интересно, что происходило в тот момент в русской музыке.

(Борис Барабанов, «Коммерсантъ», 10.11.21)

https://www.kommersant.ru/doc/5064625