О ПЕРСПЕКТИВЕ СНЯТЬСЯ В КИНО

— К сожалению, меня никто не снимает, предложений пока нет. Да, мы делали пару саундтреков к кино. Вообще я очень люблю и кино, и театр. Театр даже больше. Когда я учился, то был уверен, что стану актером, а музыка и пение стояли у меня на втором месте. По окончании училища наш режиссер сказала мне, что я буду не актером, а певцом, и я очень обиделся. Но, видите, она оказалась права. Я не находил себе места на театральной сцене — в отличие от сцены музыкальной. И был еще такой случай: другой мой педагог, увидев как-то по телевизору наш концерт, сказал: «Гиги, вот именно этого — свободы и раскрепощенности — я от тебя и требовал в театре! Ты должен жить на сцене, как живешь на ней, когда ты музыкант». Наверное, я так и не выполнил его наказа.

О КИНЕМАТОГРАФЕ И ШОУ-БИЗНЕСЕ В ГРУЗИИ

— В Грузии маленький рынок и для кино, и для шоу-бизнеса в целом. Здесь живет около 4 млн человек, из них в Тбилиси — около 1,5 млн, и все они говорят по-грузински. Для сравнения, на русском говорят примерно 170 млн человек в мире, и это только те, для которых он родной. Поэтому и спрос на русскоязычные продукты гораздо выше. Кинотеатров в Грузии мало: в Тбилиси — точно меньше 10, и есть еще буквально несколько залов в других местах страны. Так что снимать высокобюджетное массовое кино в Грузии и для грузин экономически невыгодно. Cейчас у нас больше делают артхаусное и короткометражное кино — в основном для показов на кинофестивалях.

Один из моих любимых режиссеров — Леван Когуашвили. Его картину о жизни грузинских эмигрантов «Брайтон 4» недавно выдвинули от Грузии на «Оскар». Но в плане производства это продукт России, Грузии, Болгарии, Монако и США. Если у нас снимают сериалы, то на ТВ и для ТВ. Знаю два таких.

Вообще быть грузинским актером весьма непросто, да и музыкантом тоже. Как я уже сказал, нет достаточно объемного внутреннего рынка — как для проката и продажи кино, так и для туров музыкантов.

О ЖЕЛАНИИ ПОЛЕТЕТЬ В КОСМОС

— Никогда не задумывался на эту тему. Но я очень люблю научную фантастику! Думаю, скоро действительно можно будет купить билет на космический корабль, и это станет такой же обыденной вещью, как, скажем, слетать на Бали. Я бы с удовольствием потренировался и полетел, воскликнув, как Гагарин: «Поехали!», если бы поступило такое предложение.

ОБ ЭКЗОТИЧЕСКИХ МУЗЫКАЛЬНЫХ ИНСТРУМЕНТАХ

— Мы добавляли те инструменты, которые подходили к конкретной песне, исходя из ее мелодии, слов и настроения. Так в 2007 году у нас появилось пандури. Кстати, сначала ребята были против, выступая за более современное звучание, но сейчас и Бежо Амиранашвили, и Гуга Кублашвили играют на пандури.

Конечно, редких экземпляров, подобных скрипкам Страдивари, у нас нет. И вообще изначально мы играли на заурядных инструментах. Потом мы нашли одного отличного мастера, его фамилия Панчулидзе, живет он в селе. Наверное, он лучший в своем деле: к нему запись, приходится ждать. Для нас он уже сделал четыре инструмента. А один из них произведен из цельного куска шелковицы, который мастер хранил более 30 лет для особого случая. Так как это очень крутое и дорогое пандури, используем мы его в основном в студии, а в туры берем другое, попроще.

Еще этот мастер сделал для Бежо эксклюзивное чунири, для которого традиционно используется кожа — капризный материал, очень чувствительный к перепадам температур. Плюс-минус туда-сюда — и чунири теряет строй. Поэтому наш инструмент — деревянный. Получилось достойно и практично — и играет здорово, и строит отлично.

О ТОМ, КАК ОТНОСЯТСЯ НА РОДИНЕ К ИХ УСПЕХУ В РОССИИ

— В основном все рады, что у нас получилось закрепиться и быть популярными. Ведь, по сути, мы первая грузинская группа, поющая на грузинском языке, которая стала известна и востребована в современной России. Да, позитива и поддержки гораздо больше, чем хейта!

О ВЛИЯНИИ ПАНДЕМИИ НА ОТНОШЕНИЯ В КОЛЛЕКТИВЕ

— Мы стали более сплоченными и еще более дружными. Да, творческие и житейские споры случаются, иногда — очень острые, но конфликтов как таковых не бывает. Наоборот, из-за всех этих локдаунов и комендантских часов мы очень соскучились по совместной работе, по музыке. Даже стали любить и ценить репетиции, которые раньше нас тяготили. А еще — мы все живем рядом. Например, Лаша Дохнадзе — буквально в соседнем со мной доме, Мишо Мегрелишвили — в соседнем квартале. Мы гуляем семьями, с детьми, ходим в рестораны, когда это возможно. Когда-то нас было аж 18 человек. Но с 2010 года нас неизменно семеро.

О ПЕРСПЕКТИВАХ ВЫПУСТИТЬ НОВЫЙ АЛЬБОМ

— Записать и выпустить новый альбом — это полдела. Главное — концерты и туры. И вообще — лично мне во время этих локдаунов и комендантского часа в Грузии ничего не хотелось делать, так что нашу семью содержала моя супруга-фотограф. И вот около восьми месяцев мы провели на Украине, где Марина работала. Она специализируется на портретной съемке, лав-стори, лайфстайле, свадьбах и прочем. Да, я завидовал тем моим друзьям и коллегам, которые записывали и выпускали в этот период новые треки и альбомы, но у меня так не получалось. Хотя сейчас наш новый альбом почти готов. Он выйдет, надеюсь, зимой или весной следующего года.

(Дмитрий Сараев, «Известия», 23.11.21)