
Валерия Гай Германика:«Актрисы загибаются, если у них нет возможности расти»
О ТОМ, ПОЧЕМУ ЕЕ НЕТ В АВТОРАХ СЦЕНАРИЯ «ОБОЮДНОГО СОГЛАСИЯ»
— Если честно, я не знаю, как писался сценарий. Мне его прислали уже готовым. И сразу начала делать кастинг. Мне в сценарии понравилось, что он как будто писался под меня. Вот мне после него сразу прислали другой сценарий — и было понятно, что вот его может снять вообще любой человек. А тут я поняла, что другой вряд ли хорошо сделает, это — мой сценарий. Мы встретились с продюсерами Данилой Шараповым и Петром Ануровым, и они очень убедительно пообещали мне, что я сделаю этот сериал так, как я вижу. Я поверила им. В последнее время я уже никому не верю, а вот здесь как-то всё хорошо сложилось.
О СЦЕНАРИЯХ, КОТОРЫЕ ЕЙ ПРИСЫЛАЮТ
— На внутреннем рынке знают, что со мной сложно работать. Поэтому мне не присылают по тридцать сценариев в месяц. Я тяжелый режиссер, в плане перфекционизма, и требую, чтобы выполнялось ровно то задуманное, что мы оговаривали на стадии подготовки. В производство часто вмешивается человеческий фактор, всё начинает рушиться, и многим режиссерам приходится идти на компромиссы. И они это делают. А я нет. Мне надо, чтобы всё получилось качественно. Я не иду на компромиссы, и все это знают. Кто согласен, готов вот так тяжело работать, тот приходит ко мне. Но таких людей не может быть много.
О ПРИОРИТЕТАХ В РАБОТЕ
— Для меня приоритетны проекты, которые я снимаю для своей кинокомпании. Если там появляется пауза, то я могу взять и рассмотреть что-то еще. И если что-то интересное, то я готова выступить как режиссер или как партнер. Но если это что-то — супер, то я откладываю свое, то, чем занималась, и берусь. В ситуации российского кинематографа не может быть четкого графика. Ты можешь запланировать через полгода проект, а он сорвется, у меня много раз так было. Партнеры оказались ненадежными, денег кто-то не дал, что угодно. Поэтому я выбираю то, что можно сделать сейчас. И работаю я обычно быстро.
О РАБОТЕ НАД ДИАЛОГАМИ
— Если мне дают готовый сценарий, мы берем его, едем на пробы, на площадки, и там говорим текст своими словами. Я формирую внутри актера его персонажа, вернее, мы вместе это делаем, и дальше он просто говорит словами этого героя. Больше ничего не надо. Мы не говорим по тексту, мы улавливаем суть. Ведь сценарий — это представление о том, как люди общаются. А мы вставляем в эту речь междометия, личные привычки персонажа, его ментальный диалект.
О МАТЕ В СВОИХ ФИЛЬМАХ
— Никак не решаю. Я еще ни разу не снимала фильм без мата. Поэтому передо мной не было морального выбора (смеется).
О КАСТИНГЕ «ОБОЮДНОГО СОГЛАСИЯ»
— Когда я читала сценарий, о Свете Ивановой я точно не думала. Поставили задачу, чтобы главную роль играла звезда. Я перебирала этих звезд. Смотрела, кто свободен и кто готов. В том числе я пригласила одну актрису, с которой раньше работала. Она прочла сценарий и увидела там некоторые сцены, после которых просто не пришла. Потом мы с ней гуляли однажды, и она призналась, что испугалась откровенных сцен, говорит: «Я же знаю, как ты это будешь делать! Боюсь не выдержать. Но теперь я жалею, что не пришла».
ОБ АКТРИСАХ, БОЯЩИХСЯ ОТКРОВЕННЫХ СЦЕН
— Значит, нет у них жажды, нет потребности выходить на новый уровень. Им хочется скрыться и сказать: да, я актриса, но мне достаточно того, что я имею. А есть актрисы на животном уровне, им нужно. Это как с собаками. Если купишь дорогую борзую и будешь держать ее в однушке, она начнет деградировать. У нее начнется дисплазия задних конечностей, она будет угасать физически и ментально, а потом умрет. Борзая должна бегать за зайцем, а не сидеть в однушке. Если сторожевую собаку не дрессировать, она станет злой и начнет нападать на людей. У каждой породы свои особенности. У актрис тоже так, они загибаются, если у них нет возможности расти. Может, та актриса, которая отказалась сниматься, уже была в стадии «загибания». Ко мне приходит много хороших актеров, которые раньше очень круто у меня играли. Но после тонны сериалов, где они не использовали себя по назначению, они всё делают у меня просто плохо, в плане мастерства.
О ДОКУМЕНТАЛЬНОМ КИНО
— «Папа» был как независимое кино, а сейчас у меня лежит готовый документальный фильм «Емельяненко». Я считаю, что это лучшая моя работа на сегодняшний день. И хотела бы развиваться в этом направлении. Но он настолько жесткий, там есть сцены насилия, мат, и непонятно, как у него сложится судьба. Когда он найдет свой фестиваль, своего дистрибьютора, свою платформу. Я много с кем его обсуждала, но пока не нашла вариант, который бы меня устроил. Продюсеры боятся, что людям будет страшно смотреть на Сашу Емельяненко. Но я надеюсь, что успех «Обоюдного согласия» заставит их поверить в новый фильм. Там есть свет в конце тоннеля. И это очень большая работа.
О СВОЕЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ЗАЩИТЕ
— У меня есть какая-то степень защиты. За последние два года я много времени посвятила психотерапии. Я знаю, что такое манипуляция, вижу, как раскачивается маятник, как люди создают эти «волны», и вибрации у маятника плохие. Люди разделились на два полюса, вплоть до истерики и агрессии. Вся эта манипуляция национальными чувствами со всех сторон — у меня этого в принципе вообще нет. Я всегда была погружена в себя. Кто-то считает, что это мой большой минус, что я эгоист или солипсист. Кто-то считает, что это плюс, потому что это позволяло мне выживать в самых трудных ситуациях. Я сконцентрирована на себе. Мне важны мои творческая жизнь, внутренняя, духовная, мои отношения с собой, с Богом, с кино. Я так затрачиваюсь на это, что у меня не остается времени на то, чтобы объять необъятное.
О ДРУЗЬЯХ
— У меня не было практически никаких друзей, мне повезло. У меня есть, правда, одна подруга, у нее слоган: умение дружить — это божий дар. Я считаю, что женщины, у которых много друзей, — у них просто проблемы в личной жизни или нерешенные задачи внутри. У меня никогда не было много друзей, а сейчас у меня только моя семья. Есть приятели и одна подруга, с которой я могу откровенно поговорить. Мы друг друга не будем осуждать за мировоззрение, потому что у нас другая степень отношений. Терять мне некого, приобретать я тоже никого не хочу.
О ЗАРУБЕЖНЫХ АКТЕРАХ
— Меня часто спрашивают, какой мой любимый зарубежный актер. Не знаю, как ответить. Смотрю любой иностранный фильм, и мне кажется, что все актеры там очень круто играют. Я не вижу разницы между Джонни Деппом и Ди Каприо, только внешность. Они играют одинаково круто, просто лица разные и психофизика. Например, я давно следила за Хоакином Фениксом, еще когда он снимался в авторском кино. Мне нравится, как он сыграл Джокера. Я его обсуждала с нашими актерами, особенно с одним самым дорогим российским артистом, которого хотела снять в документальном кино, но он испугался. И я ему сказала: «Но вы же не Хоакин Феникс, вы ничего не можете в сравнении с ним, с другими американскими актерами!»
(Сергей Сычев, «Известия», 28.03.22)