О СОЗДАНИИ ШЛЯГЕРОВ МИХАИЛОМ ТАНИЧЕМ

- Его мозги все время были настроены на написание стихов. При этом Танич не ходил с блокнотом и ручкой. Часто все выглядело так: муж просыпался среди ночи, лежал какое-то время в постели, сочиняя в уме строки будущей песни. Меня не будил, понимая, что сразу начнутся бытовые разговоры, которые отвлекут. Он обожал эти тихие ночные часы. «Мозги у меня в это время свободные, — говорил он, — город еще не проснулся, еще никто не наступил на крылья каблуками, и я могу полетать…» Как только в голове у него что-то складывалось, он сразу вставал, бежал в кабинет и все записывал. Часов в 7—8 утра, когда просыпалась я, муж читал мне только что написанное, больше он никому не доверял, одобрение ему требовалось только от меня. Как близкий человек, я имела право делать замечания. Он, конечно, напрягался. Мужа это раздражало, но все-таки он прислушивался. А если нам казалось, что стихи получились, мы оба радовались. Как говорится, махали крылышками от счастья.

О ПОДБОРЕ ИСПОЛНИТЕЛЕЙ ДЛЯ ЕГО ПЕСЕН

- Написав, например, «Черного кота», Танич позвонил Юре Саульскому, который в то время был увлечен джазом и у которого был свой джазовый коллектив. Саульский позвал нас к себе в гости. Жил он тогда на Садовом кольце в коммунальной квартире. Услышав стихи, Юра сказал, что вряд ли сумеет что-то сочинить. Но Миша его убедил: «Ты просто напиши музыку, которая ударит каждого и по голове, и по сердцу». Юра внял, сел за пианино и за пять-десять минут наиграл мелодию «Черного кота», которая сегодня известна всем и каждому. Готовую песню они понесли на Всесоюзное радио, в знаменитую программу «С добрым утром!». Девочки-редакторши пришли в полный экстаз, сказав, что поддержат песню перед высшим начальством. Но поставили условие: «Ведите нас всех в ресторан!» Ну, два джентльмена, конечно, пригласили их в самый лучший, в «Арагви». Будучи оба нищими, заказали в ресторане вино, разную вкусную закуску, полагая, что их денег хватит. Но не тут-то было. Когда официант принес счет на 29 рублей 60 копеек, оба ахнули и перепугались, что сейчас их арестуют. Но они взяли официанта под ручку, отвели в сторону и объяснили, что денег у них при себе таких нет, принесут завтра, а под залог оставят Юрины часы и расписку в придачу. Так и договорились. Потом «Черного кота» записали на радио, а после того, как его исполнила популярнейшая в 60-е годы Тамара Миансарова, песню запел весь Советский Союз. Вскоре ее перевели на другие языки мира. Кстати, самому Мише больше всего нравилось исполнение Жанны Агузаровой.

О КЛАВДИИ ШУЛЬЖЕНКО

- Она попросила написать песню к своему юбилейному, по случаю 75-летия, концерту в Колонном зале Дома союзов. От удивления («Ко мне обратилась сама Шульженко!») у Миши волосы дыбом встали, но он согласился. Долго думал и в итоге сочинил «Домового». Когда я спросила, какого такого домового, Танич объяснил: «После войны в стране оказалось много одиноких женщин. Сейчас всем им за пятьдесят, на­дежды на личное счастье уже мало. Но ночью, когда такая женщина спит, ей снится, что вроде кто-то ходит по комнате, что-то переставляет, поправляет фотографии на стене. Это завелся домовой, с которым она начинает дружить и перестает чувствовать себя одинокой…»

О ЛАРИСЕ ДОЛИНОЙ

- Когда Долина спела на гастролях «Погоду в доме», уже на другой день устроители концертов резко увеличили ей гонорар за выступление. Лариса позвонила из Владивостока: «Михаил Исаевич, вы меня сделали богатой!»

О ВАЛЕРИИ СЮТКИНЕ

- Бывало, он делал вид, что не хочет отдавать. Как тут не вспомнить историю песни Сюткина «Я не красавчик». Валера ходил к нам в гости, они с Мишей часто играли в бильярд, бильярдный стол стоит у нас в квартире на втором этаже. Им всегда было интересно поговорить друг с другом. И однажды Миша спросил Валеру: «Вот ты правильно выбираешь песни, грамотно их подаешь. А сам не пробовал написать музыку?» Сюткин признался, что давно хотел попросить у Миши стихи и попробовать написать на них музыку, но никак не мог решиться. Тогда Миша и говорит: «Ну, идем наверх, сыграем в бильярд. Если выиграешь, дам тебе песню». Они ушли. Сюткин хороший бильярдист, но обыграть Танича было непросто. Валера потом со смехом рассказывал: «Сначала я проигрывал, но вдруг Танич начинает промахиваться, раз не попадает по шару, два не попадает, и партию выигрываю я. Кажется, Михаил Исаевич мне специально поддался». В итоге Танич дал ему песню: «Я не красавчик, чтоб все с ума сходили, / Да и не сходят — это даже веселей, / Но девочки всегда во мне чего-то находили, / Не знаю что, но девочкам видней».

ОБ АЛЕНЕ АПИНОЙ

- Помню лишь, что к нам домой в первый раз Алена пришла со своим вторым мужем, продюсером Александром Иратовым. У нас была готова программа на продажу — 16 песен, которые написал Танич, а музыку к ним — Сережа Коржуков, лидер созданной ими двумя группы «Лесоповал». Алене сразу понравилась песня «Узелок завяжется, узелок развяжется». Но Сережа Коржуков объяснил, что по отдельности песни не продаются, только вся программа целиком. Алена и Александр явно опешили, но чувствовалось, что песню Апиной отдавать неохота. Мы ни на чем не настаивали. Апина с Иратовым уехали. Но через день, наверное, звонят, приглашают нас к себе, чтобы еще раз все конкретно обсудить. Приезжаем. Они накрыли стол. Сидим, общаемся. Сережа Коржуков говорит: «Алена, давай я сыграю тебе всю программу, ты послушаешь, что у нас получилось». Он играет. Апиной нравится. Они переглядываются с Иратовым, спрашивают: «А сколько вся программа стоит?» Мужики-то у меня хорошие, бессреб­реники, отвечают: «За песню по сто долларов каждому из нас». Песен было шестнадцать, Танич с Коржуковым, стало быть, получили каждый по 1600 долларов. Иратов вышел в другую комнату и тут же принес эти деньги.

О ЗАРАБОТКАХ

- Миша никогда не тянулся за деньгами, в нем не было коммерческой жилки, за что купить, за сколько продать, на чем заработать. Для этого требуется совершенно иной талант — талант коммерсанта. А Миша был человеком искусства, творчества и в основном даром раздавал свои песни. Смешно даже вспоминать, когда мы впервые взяли деньги за песню. Это был, наверное, 1990 год. Приходит как-то к нам в очередной раз Игорь Николаев и говорит: «Михаил Исаевич, вы что-то неправильно делаете, почему бесплатно отдаете песни? Все поэты уже давно на этом зарабатывают». Танич объяснил, что ему неловко брать деньги с начинающих исполнителей. Тогда Игорь говорит: «Дайте мне вашу новую песню, я попробую написать к ней музыку». Муж дал Николаеву какие-то слова, и тот уехал. Дня через два Игорь приезжает, достает конверт и вручает мне (Танича в тот момент не было дома): «Вот, Лидия Николаевна, держите, я написал музыку на слова Михаила Исаевича». Он ушел. Я открываю конверт, а там две тысячи долларов. Миша, конечно, был рад, но деньги он, повторю, никогда не считал своей целью, он просто старался сочинить что-то, что принесет людям радость. Понимаете, он любил всех, с кем общался, своим опытным взглядом многое видел, понимал, старался помочь, поддержать. Ведь приходили к нему не только за песнями, а просто поделиться, посоветоваться.

ОБ АЛЛЕ ПУГАЧЕВОЙ

- Я не слишком общительный человек, ни к кому не лезу ни с разговорами, ни с какими-то предложениями. С Аллой вообще никогда мы не были подружками. Понимаете, дружить с Пугачевой — значит подчиниться ей, я же всегда любила независимость.

(Серго Кухианидзе, «7 дней», 27.03.2022)