ПОЧЕМУ НЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ «НОВЫЙ ШУКШИН?»

- Потому что Москва-то маленькая. Люди варятся в одном бульоне. Когда появляется какой-то режиссер из Якутии или Екатеринбурга, это всегда другой взгляд. Он хоть чуть-чуть отличается от того, к чему они привыкли. Кино прирастает провинцией. Я бы хотел, чтобы такой человек появился Сейчас таких стопроцентных моральных лидеров в стране фактически нет. И если бы появился человек, который смог бы сформулировать какие-то смыслы, это было бы очень интересно. Неважно, откуда он — из Москвы или с Алтая… Но ведь невозможно придумать героя, он появляется сам, я даже не думаю, чтобы сделать это. Наверняка и Алексей Балабанов не планировал его создавать, Данила просто пришел.

ДУМАЕТ ЛИ О ПОЯВЛЕНИИ ТАКОГО ГЕРОЯ В СВОИХ ФИЛЬМАХ?

- Я совсем об этом не думаю. В кино я рассказываю историю. Актеры — это одна из красок этой истории. Должны сложиться звезды, чтобы кто-то стал народным героем.

О «МИССИИ» РЕЖИССЕРА

- Режиссер — ничего не должен! Это уже по факту, а не до того, как он что-то сделал. Нет такого, чтобы я говорил себе: «Я больше, чем режиссер, я должен сделать что-то великое». Такое никогда не выстреливает. И вообще, не каждый поэт — больше, чем поэт (смеется).

СЕЙЧАС ЭПОХА КАКОГО КИНО?

- Документального, конечно! Там самое интересное, там — жизнь. Вообще, всегда время документального кино. Хороший документальный фильм всегда лучше хорошего игрового. Потому что жизнь — лучший сценарист. Зритель ждет штампов. Я со штампами борюсь. У нас со зрителем разные цели, поэтому я не могу на него ориентироваться. Зритель ждет вчерашнего. Мы работаем с киноязыком, пытаясь найти что-то новое. Это новое зритель потом не принимает.

ОБ ОДИНОЧЕСТВЕ НЕПОНЯТОГО РЕЖИССЕРА

- А оно и так, это одиночество, никуда не денется. Мой зритель — это очень маленький процент от общего числа. Прокатчики, видимо, это понимают и не хотят заниматься моими фильмами. А я считаю преступлением делать кинореверансы в адрес прокатчиков и зрителей. Потому что такое кино может снять кто-то другой, не только я. А я уже давно выбрал для себя путь и спокойно по нему иду. Прокат — это другая профессия. Должен быть человек, которому бы понравились мои фильмы и который захотел бы их показать. Таких прокатчиков в стране нет. Они в основном все ленивые, прокатывают по лекалам, что понятно: массовое производство проще единичного, это я как экономист могу сказать. Работают по американской схеме: реклама — ролик — телеэфир, везде вкладываешь по миллиону, собираешь сто миллионов. Если бы я занялся прокатом, я бы это сделал, но мне неинтересно продавать — интересно делать. От этого я получаю удовольствие.

О КРИТИКАХ

- К сожалению, критики тоже работают со штампами. Они чаще всего говорят, не чем фильм отличается от предыдущих, а чем он похож на них. Рецензия обычно строится так: это я видел в том фильме, а вот это — в другом. Герой похож на того-то. Они тоже живут вчерашним днем, ищут аналогии с чем-то уже знакомым. Людей, которые занимаются открытиями в киноязыке, почти нет.

ПОЧЕМУ В РОССИИ МАЛО ДОКУМЕНТАЛЬНЫХ СЕРИАЛОВ?

- Потому что это долго. У нас в стране всего и было два документальных сериала — «Лешкин луг» Алексея Погребного и «Рожденные в СССР» Сергея Мирошниченко. Долго и сложно. Нужно сделать первый сезон, продать его, дождаться резонанса, потом приниматься за второй. И мне не нравится, когда растягивают историю, а это в сериалах приходится делать.

О КИНО КАК СКОРОПОРТЯЩЕМСЯ ПРОДУКТЕ

- Если сравнивать со смертью, то всё тлен. Кино, книги, что угодно. Это некорректное утверждение. Конечно, смыслы поменялись. И «Монету страны Малави», и «Большие змеи Улли-Калле» я закончил в начале года. Даже «Последнюю «Милую Болгарию» я пересматривал недавно и был поражен, какие вещи оттуда вдруг вылезли. «Монета» — про народ, а сейчас при просмотре думаешь, что народ бывает еще и вот такой. В «Больших змеях» смыслы поменялись вообще полностью.

КАК ЗАСТАВЛЯЛ СЕБЯ РАБОТАТЬ СЕГОДНЯ?

- Шел на работу. У меня остановился один проект, который я начал делать в начале года. Должен был ехать в Харьков и Житомир, по плану там надо было снять половину фильма. Теперь понятно, что того кино не будет, придется понять, как его теперь делать, это будет другая картина. Но у меня несколько месяцев не было сил даже заставить себя сесть и начать это придумывать. Сейчас в голове что-то складывается. Думаю, до конца года доделаю.

(Сергей Сычев, «Известия», 11.08.2022)