2024, «Лазерный диск».

Когда Олег Кармунин называет диски «Сектора Газа» музыкой «для бедноты из посёлков городского типа», мне сразу вспоминается гараж у Макса в недальнем Подмосковье: именно там происходило моё более пристальное, чем хотелось бы, знакомство с песнями Юрия Клинских. Местные пацаны при этом чуть ли не со слезой слушали «Лирику» и особенно «Я взял вину на себя». Понятно было, что мы имеем дело с культурным феноменом, но воспринимать в таком количестве песни про грязные носки, сельский туалет, венерические заболевания, опарышей и самогон было тяжёлым испытанием для того, кто вырос на Рихтере (зачёркнуто) и Pink Floyd. Боюсь, это противоречивое отношение к «Сектору Газа» мне уже не изжить, сколько бы сериалов ни сняли про Юру Хоя.

Тем не менее в этом выпуске «Лазерного диска» ведущий сохранил довольно правильный баланс. Кармунин не торопится превозносить таланты самородка из Воронежа, постоянно напоминая про «низовую культуру», «вершину низкого стиля», пошлость и «мелкотемье» «Сектора Газа». Вместе с тем он подчёркивает и сильные стороны Хоя, который пел на том же языке, на котором разговаривал с друзьями-провинциалами. Олег упоминает роль компании Gala Records в популяризации записей «Сектора Газа» (да и организации записей), а также лёгкое отношение Юрия Клинских к заимствованию чужих мелодий. Кстати, обратите внимание на то, что среди «референсов» его творчества есть не только очевидные хиты (часть которых были остроумно спародированы в рок-опере про Кощея), но и довольно редкие и малоизвестные в России артисты.

Кроме того, во «Вселенной «Сектора Газа» бытовые и «низовые» моменты легко совмещались со сказочными обстоятельствами и монструозными персонажами, и в этом смысле Хой заметно повлиял на, например, группу «Король и шут». А главный вывод выпуска заключается в том, что «Сектор Газа» талантливо, смачно и без стеснения описывал ту самую «немытую Россию», которую люди с хорошим вкусом старались не замечать. Любопытно, что к концу 90-х Юрий написал несколько более «гражданственных», скажем так, произведений – и кто бы мог подумать, что четверть века спустя «Демобилизация» и «Пора домой» станут восприниматься как песни протеста?

Алексей Мажаев, «ИнтерМедиа»