Пресс-конференция маэстро Валерия Гергиева и концерт симфонического оркестра Мариинского театра состоялись 25 декабря в Большом зале консерватории. По замечанию самого художественного руководителя Мариинки, мероприятие явилось завершением двух крупномасштабных проектов: проводимого Московской филармонией фестиваля к 100-летию Дмитрия Шостаковича и фестиваля Мариинского театра "Все симфонии Шостаковича", начавшегося в Москве на Пасхальном фестивале, охватившего Нью-Йорк, затем Лондон и другие европейские города, и для своего завершения вернувшегося в БЗК. В Петербурге, Лондоне и Нью-Йорке прозвучали все 15 симфоний русского композитора, в других городах маэстро Гергиев и его коллектив представили по 5-8 симфонических циклов Шостаковича. "Для нас это был огромнейший проект, который можно сравнить с нашими театральными достижениями: с постановкой "Кольца Нибелунга" Рихарда Вагнера, с постановкой и записью всех опер Сергея Прокофьева", - сказал Валерий Гергиев, назвав также акцию "Все симфонии Шостаковича" "маленьким подвигом оркестра". В Петербурге сонатно-симфонические циклы прозвучали в 11 концертах в рамках фестиваля "Звезды белых ночей" (10 мая — 19 июля) под управлением шести дирижеров - Кристофа Эшенбаха, Эсы-Пекки Салонена, Пааво Ярви, Мариса Янсонса, Валерия Гергиева и Максима Шостаковича, открывавшего юбилейную серию. В программе также принял участие Лондонский симфонический оркестр. "Мы довольны концертами, - продолжает Валерий Гергиев. — Оркестр заслужил самые лестные отзывы". Но главным успехом, по мнению дирижера, стало то, как слушатели принимали саму музыку. "Когда после редко исполняемой и малоизвестной Второй симфонии американцы устроили standing ovation — это стало заслуженной победой самого Шостаковича. Раньше на западе его музыку воспринимали как пропагандистскую и заказанную Политбюро. Мы добились того, что теперь ее воспринимают иначе", - пояснил маэстро Гергиев, назвав "благородным делом" все более частое включение крупнейшими российскими коллективами сочинений Шостаковича в свой репертуар. Зарубежная публика, по мнению худрука Мариинки, имела разную степень готовности к тому, что им предложат - "поразительно подготовлены" оказались лондонские слушатели, в Нью-Йорке "люди чувствовали, что им предложили что-то необычное" и восприняли это. "Я вышел из этого опыта обогащенным артистом, потому что трижды прошел этот цикл", - поделился с прессой Валерий Гергиев, рассказав о своем интересном наблюдении — "героями цикла", по словам маэстро, стали не три самых известных симфонии, а те, которые раньше считались второстепенными. Благодаря крупномасштабной симфонической акции, главный дирижер Мариинского театра "открыл для себя в Шостаковиче удивительную простоту, молодость и детскость". "Даже в поздних сочинениях Шостакович сохранил детское восприятие мира", - считает Валерий Гергиев. В заключение пресс-конференции маэстро рассказал журналистам об "уникальных качествах" открывшейся в ноябре на месте сгоревших театральных мастерских новой сцены Мариинского театра, высказав в качестве новогоднего пожелания: "Чтоб в России таких залов было побольше. Тогда мы будем считать себя великой музыкальной державой не только потому, что у нас были Шостакович, Прокофьев, Рихтер, но и потому, что мы думаем о завтрашнем дне". В планах Валерия Гергиева — исполнение в этом зале цикла симфоний и концертов Л. ван Бетховена, а также посвященный музыке Гектора Берлиоза со-проект с Опера Бастий.
После пресс-конференции состоялся концерт, где в исполнении оркестра Мариинского театра п/у Валерия Гергиева прозвучали две абсолютно разных программных симфонии Шостаковича: Четырнадцатая — для сопрано, баса и камерного оркестра (солисты — Ольга Сергеева и Михаил Петренко) и Одиннадцатая - "1905 год" - для большого симфонического оркестра. Впрочем, как это часто бывает у Шостаковича, объединяет их трагичность содержания — изящные dance macabre в 14-й и те же dance, только всей Россией и под "Варшавянку", - в 11-й. Но Валерию Гергиеву — одному из немногих музыкантов, принимавшихся в этот год за Шостаковича, — удалось представить совершенно иную музыку, возможно благодаря тому, что маэстро видит простоту и детскость даже в поздних сочинениях композитора, а, может, благодаря родственному ощущению атмосферы Питера и знанию петербуржцев, или же благодаря традиции исполнения сочинений Шостаковича Мариинском театром, существующей здесь дольше, чем в любом другом коллективе мира. Российскому маэстро удалось отобразить подлинный трагизм, которой слушателем воспринимается, но не угнетает его — возможно благодаря огромному позитивному заряду в исполнении Мариинского оркестра. Шостакович Гергиева предстал действительно масштабным художником, а не замученным парткомом нытиком в очках. Прекрасно справились со своими партиями вокалисты, которые, в силу того, что они являются оперными, а не концертными певцами, не только великолепно спели, но и так же отлично сыграли свои роли. Михаил Петренко, певший эту партию и на западе, умиливший и растрогавший западную прессу, продемонстрировал в БЗК свой камерный талант, потрясающе гибкое владение голосом, его динамическими и тембровыми оттенками. Невзирая на то, что обещанная маэстро репетиция с оркестром перед концертом так и не состоялась, обе симфонии прозвучали очень выстроено драматургически. И некоторые традиционные "соседние ноты" очень даже простительны, потому что концерт стал лучшим выступлением Мариинского оркестра и лучшей трактовкой и исполнением сочинений Шостаковича.
Мария Зуева, InterMedia
.jpg)
