.jpg)
"БОБРЫ" - "ДРУГИЕ" ***
Группа "Бобры", оказывается, отождествляет себя со своим тотемным животным. На обложке второй пластинки изображена стая (или что у них там?) бобров, с гримасами ужаса на лицах (или что у них там?) бегущих прочь от каких-то шатающихся небоскребов. Если бы команда назвалась просто смешным словечком, разве стала бы она рисовать его на своих пластинках?
Итак, чему же научились "Бобры" у бобров? Известно, что бобры наносят ущерб деревьям, используя их как строительный материал для своих сложных хаток. О взаимоотношениях с древесиной "Бобров" мы точными сведениями не располагаем, зато группа наносит вред природе, выпуская свою музыку на плохо поддающихся утилизации компакт-дисках. К счастью, тиражи их альбомов невелики, и говорить об очень уж существенном ущербе не приходится. Вреда не больше, чем от бобров. Бобры — весьма высокоорганизованные животные, многому научившие архитекторов, пораженных грандиозностью бобровых построек. "Бобры" - по-прежнему не очень-то популярная команда, что не лучшим образом говорит об их организованности. Бобры сильны, когда они вместе: бобер-одиночка не поднимет простое пятивершковое бревно, тем более дом пятиэтажный; при этом сумеете ли вы с легкостью отличить одного бобра от другого? "Бобры" тоже весьма многолюдны, трудноразличимы для посторонних людей, в списке вокалистов указаны четыре человека, а в списке авторов значится все то же слово из пяти букв — "Бобры". Коллективный разум довольно успешно затмевает любые проявления индивидуальности: слушатель альбома интуитивно чувствует, что песни отличаются по манере сочинения и исполнения, но не ассоциирует (если он, конечно, не приглашаем по-дружески на их репетиции) эти нюансы ни с кем из конкретных "Бобров".
И самое важное: все, что делают бобры, обусловлено заложенными в них природой мощными инстинктами. Возьмите любого здорового бобра средних лет: и его дедушка проявлял ровно столько же рвения в строительстве плотин, и прадедушка, и двоюродный дядя, и первобобер, когда бы ни появился таковой на этом свете. Бобру ХХI века, конечно, труднее, чем боброАдаму, найти незагаженный человеком водоем, но это уже социально-экономические материи, на вековой инстинкт повлиять не способные. "Бобры", вроде бы принадлежащие к биологическому виду homo sapiens, не сильно отличились от бобров в проявлении самостоятельности. Их песни — как осторожные шажки на пути робкого увеселения сограждан, сделанные к тому же по следам, оставленным предшественниками (не бобрами). Более креативное и свободолюбивое животное, увидев чужие следы, предпочтет свернуть с проторенного пути, углубиться в бурьян, испытать там нечто неизведанное и при случае рассказать миру об этом. "Бобры" с детской радостью принимаются ходить по тропинке, истоптанной "Несчастным случаем" (песни "Голливуд", "Дырявенький", "Павлик"), Максимом Леонидовым ("Туман"), задорными советскими ВИА ("Люба", тот же "Павлик"), стеб-фолкерами ("После 11", "Сеточка"), Георгием Данелия ("Цака-цака") и всем многострадальным русским народом ("Порушка"). Какой-то странный инстинкт мешает "Бобрам" проявить сколько-нибудь самобытности: и ладно бы они боялись в результате необдуманных шагов растерять популярность, так ведь нечего особо терять-то. Сначала приобрести надо, а потом уже оберегать этакое сокровище.
При всем уважении к общебобриным ценностям вы вряд ли будете держать дома живого бобра. Это глупо, хлопотно и бессмысленно. Вот и "Бобры" в вашей домашней аудиоколлекции вряд ли уживутся. Даже если вы любите такую миленькую, гомеопатическую музыку, то она у вас уже наверняка есть, и "Другие" "Бобров" - совсем необязательный бонус.
Алексей Мажаев, InterMedia
