(БИЛИ ЛИ ЕГО КОГДА-НИБУДЬ ЗА НАЦИОНАЛЬНОСТЬ)
"За это не били. Честно. А вот в Доме молодежи, я помню, Миша Козаков получил записку: "Жид, уйди со сцены. А Юра Никулин, который сидел на сцене, тогда сказал громко: "Кто это написал? Ну скажите, ну поднимитесь, будьте смелым". Была большая пауза. Никто не встал. Тогда Никулин сказал: "Вот таких людей во время войны я лично бы расстреливал".
(КОМУ ОН БЛАГОДАРЕН)
"Ты знаешь, это надо начинать со школы. Я тогда уже понимал учителя по математике Ивана Павловича. Человек был с колоссальным юмором, и когда он видел, что я ничего не соображаю, он меня не вызывал. Потом Клавдия Николаевна, учительница литературы, — от нее я впервые услышал такое: "Я вчера была на концерте Журавлева. Ах, как же он читал "Евгения Онегина!" А я и не знал, что в концерте можно читать "Онегина", и не знал, кто такой Журавлев, который впоследствии стал моим любимым учителем. И потом Столяров Сергей Дмитриевич, я, мальчишка, к нему подошел на улице и сказал: "Дяденька, я собираюсь быть артистом. Как мне басню научиться читать?" А он сказал: "Приходите ко мне домой". Вот он — мой крестный отец. Я пришел к нему домой, и он занимался со мной два раза. Он учил меня читать — где пониже голос, где повыше, где покричать".
(НЕ СОМНЕВАЛСЯ ЛИ В ВЫБРАННОМ ПУТИ)
"Усомнился? Был период, когда я учился в школе-студии МХАТ и думал, что надо бросать. Мы репетировали "Вишневый сад", где я играл Гаева. Я Топоркову, педагогу своему, говорю: "Я не буду говорить монолог со шкафом. Так не бывает". "Я вас выгоню вон!!!" — "А я не буду. Я не умею так". Но потом мы остались вдвоем и все сделали".
(СЛУЧАЛОСЬ ЛИ ОТКАЗЫВАТЬСЯ ОТ РОЛЕЙ)
"Вот великий артист Женя Леонов, перед которым я преклоняюсь: у него были свои хитрости. Мы вместе снимались в картине "Первый курьер", где он всех сразу начал расставлять — ты встань здесь, а ты — здесь. И мы оказались все в дураках, а он играл гениально. Он делал так, как ему было удобно. И правильно делал. Снималась советско-болгарская картина, и режиссер прислушивался больше всех к нему — все-таки великий артист. А потом меня утвердил Данелия в картину "Кин-дза-дза". Я вижу, что на меня никто внимания не обращает, Данелия репетирует только с Женей. Я стоял и думал: "Когда же мной займутся?" А через несколько дней должны начаться сами съемки, и тогда я сказал: "Знаете, я пойду домой, я не хочу у вас сниматься". И ушел из картины. Данелия говорил: "Как вы можете? Вы понимаете, кто я и кто вы?" Ну, конечно, дурак я был, и Данелия через несколько лет меня простил, когда увидел мой спектакль "Кто боится Вирджинии Вульф". Я отказался сниматься в "Мюнхгаузене" — были удачные пробы. Но в этот момент я с театром собирался на гастроли в Норвегию, Швецию и подумал — какие там съемки. Отказался, и Кваша играл вместо меня. Потом я должен был играть с Олегом Далем в "Операция "Омега" роль, которую потом сыграл Игорь Васильев. Я предпочитал играть в плохих картинах, но быть хозяином положения. Дурак".
(МЕШАЛ ЛИ ЕМУ ПЯТЫЙ ПУНКТ В АНКЕТЕ)
"Я не хочу про это говорить. Так, как я прожил свою жизнь, я не могу на это жаловаться. Может быть, первое время были проблемы в кино, но я не виноват, что у меня внешность нерусского человека. Вот Женя Урбанский был еврей, но у него тем не менее русская внешность. Володя Высоцкий — полуеврей, но у него русская внешность. Андрюша Миронов — полуеврей, и никто на это внимания не обращал. Но сказать, что я из-за этого страдал, это было бы неправдой. Меня приняли в студию Художественного театра в тот момент, когда умер Сталин, я награжден разными наградами. Жаловаться не имею права".
(О РАБОТЕ В ФИЛЬМЕ "ГАРАЖ")
"Гараж"? Это чужая роль — ее должен был играть Ширвиндт. Главное, что Рязанов доволен. Вообще, картины Рязанова замечательные. Я удачно в них выступал — и в "О бедном гусаре…", и в "Небесах обетованных", и даже пел в его картинах. Они живут очень долго и со временем приобретают качество. Как дорогие вина. Что может быть лучше этого? В этом загадка Рязанова".
(О ЛЮБИМЫХ РОЛЯХ)
"Я доволен одной ролью в фильме Пети Фоменко "На всю оставшуюся жизнь". Мне нравятся кусочки у Рязанова "О бедном гусаре замолвите слово".
(О СВОЕЙ ПЬЕСЕ ПРО СТАЛИНА)
"А знаешь, почему я ее написал? Я открыл стол отца после того, как он умер. Отец не был сталинистом, но в столе я обнаружил у него несколько сталинских портретов. Он понимал, где живет и что происходит, но тем не менее… Но в конечном счете все решил Никита Михалков. Я как-то прочитал ему эпиграмму на Эдика Радзинского (кусочек потом вошел в пьесу), и Никита сказал мне: "Пиши пьесу". Поскольку я с любовью отношусь к Никите, у меня это засело в мозгу. И если бы Никита не сказал, я никогда бы не макал перо в чернила".
(О ССОРЕ С МИХАИЛОМ ЖВАНЕЦКИМ)
"Обиделся, и ничего — разобидится. У меня был тоже повод на него обидеться, и он это прекрасно понимает. И знает за что. Только я не буду про это говорить. Я его считаю выдающимся, великим (как сказать?) самородком, что ли. Самородок такого замечательного участка земли, как Одесса. И чаще всего восхищаюсь его даром Божьим. Сталин в пьесе говорит не только о Жванецком, а вообще высказывается по поводу эстрадного жанра".
(О РЕАКЦИИ ОТЦА НА ВЫБРАННУЮ ИМ ПРОФЕССИЮ)
"Он меня не видел в серьезных ролях — рано умер. Но когда я снялся в "Убийстве на улице Данте", он говорил всегда: "Какой ты в ж…у артист?! Вот Миша Козаков — это артист. Посмотри, как он одет, какой костюм, галстук. А ты что? Если бы ты был таким, как Миша, это пример". А мама… Она один раз пришла в театр: ее Галя Волчек еле упросила. "Зачем? Я его каждый день вижу дома", — говорила мама. А после "Фигаро" она мне сказала: "Валя, какой ты худой". Вот и все, и больше она не ходила в театр".
("Московский комсомолец", 02.09.10)

Актерская игра Хоакина Феникса в «Мастере» Пола Томаса Андерсона в любом случае будет оценена премией  «Оскар», считает Vulture, впрочем, сам актер пренебрежительно отзывается о призе Американской киноакадемии.

Так, он сообщил в интервью изданию Interview: «Думаю, что это полная чушь. Я не хочу быть частью этого. Я в это просто не верю. Это морковка, но худшая на вкус из всех, что я пробовал. Это полностью субъективная награда… И самая глупая вещь во всем мире».

Брэд Питт признался, что упустил возможность поработать с актрисой Айшварией Рай в картине «Троя», но заявил, что всегда хотел записать танцевальный номер в стиле Болливуда.

Таким образом, популярный голливудский актер присоединился к Тому Крузу и Хью Джексону, звездам, которые в свое время выражали желание работать в Болливуде.

— Индийский кинематограф, кажется, неплохо развивается. Я бы с радостью поработал в Болливуде, в этих картинах много драмы и цвета. Пока неизвестно, когда я решу отправиться в Болливуд и сняться в этом танцевальном номере со всеми актерами на заднем плане, — сообщил в интервью Брэд Питт.

Исполнитель роли доктора Ватсона в обеих картинах Гая Ричи о знаменитом сыщике Джуд Лоу сообщил в интервью Collider, что он и Роберт Дауни-младший были бы не прочь сняться в третьей части «Шерлока Холмса». 

Напомним, что вторая серия собрала в мировом прокате более $540 млн, а студия Warner Bros. уже наняла сценариста Дрю Пирса («Железный человек») для работы над третьей серией.

— О третьей части уже идут разговоры, я знаю, что обсуждается сценарий, но Дауни и я, мы очень занятые парни. Впрочем, мы бы хотели сняться в третьей серии. Мы очень счастливы работать вместе, — сообщил Джуд Лоу.

(Totalfilm.com, 18.09.12)