О РАБОТЕ В ЛИТОВСКОМ ПОСОЛЬСТВЕ В МОСКВЕ

— Очень богатый период. Вряд ли по интенсивности работы, поездок, эмоциональных всплесков я мог бы прожить так где-нибудь еще 14 лет. Никогда не предполагал, что смогу собрать более трех человек в одном месте, но проводил научные конференции с участием 50 профессоров из разных стран мира, издавал книги литовских авторов, находил переводчиков, добывал деньги. Когда книжица по конференции, посвященной моему любимому поэту Юргису Балтрушайтису, появилась на свет, я пережил катарсис, какого не давали мои театральные работы.

ЧЕМУ НАУЧИЛА ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ РАБОТА?

— Научился много говорить, но притом ничего не сказать. Это тоже искусство. Я не занимался шпионажем, не выведывал секретную информацию. Меня интересовало все то, что связано с культурой. По протоколу я должен был отработать три года. Менялись министры, президенты, послы. Но меня все время уговаривали остаться на новый срок. Так незаметно и прошло 14 лет. Уже на десятом году своей деятельности я сказал, что уеду точно. Но пришел новый министр и уговорил остаться.

О ДЕТЯХ

— Дети у меня самостоятельные. За них я не беспокоился. Знал, что они воспитаны нормально. Бояться нечего. Только скучал. Я же не видел вообще, как мои дети выросли. Когда родился сын, я снимался. Смотрю — он подрос. В каком-то фильме уже снялся со мной. Потом родилась дочь. Взял ее и обомлел. Не видел, как она росла. Приезжаешь со съемок, подержишь на руках и опять уезжаешь. Дети выросли без меня, и это самое большое и горькое сожаление в жизни. Ведь самое дорогое для человека — видеть, как они растут, быть вместе с ними в тот момент, дать свое понимание жизни... Хотя они меня любят. Я беспокоился о них, часто приезжал, но все это не то. Важно поносить на руках маленькую девочку, видеть, как она становится подростком. Они ведь в этом возрасте прыгают как козлики.

ЧТО ЗАСТАВЛЯЛО РАБОТАТЬ ТАК ИНТЕНСИВНО?

— Не только зарплата. Ее мне хватало. Для того чтобы жить безбедно в советские времена, достаточно было двух фильмов в год. Зарплата получалась как у академика. Но было любопытство. То копродукция с Японией появится — как не поехать. То Кулиджанов снимает в Париже. Опять-таки — люди какие! Хотелось пообщаться. Съемочная площадка действовала своим запахом, атмосферой, без которой жизнь становилась бессмысленной. Когда мог, брал с собой детей, жену. Старался быть как можно чаще с ними. Но вот недавно обнаружил страницы дневника маленького сына: «Папа мне сказал, что мы поедем на лошади в бричке по всей Литве. Скоро поедем». Меня это сильно взволновало. Заглянул в ящик стола, загруженный всяким хламом, и обнаружил этот листочек. Прочитал и закрыл ящик. Когда меня не будет, кто-нибудь все это выкинет, как ненужный хлам. Но для меня это сокровище. Карандаш, старая пленка, линейка…

МНОГО ЛИ У НЕГО ПРЕДЛОЖЕНИЙ

— Какие могут быть предложения мне, старому человеку? Разве что кому-то понадобится старичок, копающийся в огороде и поучающий ребенка. Героев я играть уже не могу. Правда, Клинт Иствуд в свои 70 с чем-то делает это. Я не драматизирую ситуацию. Когда-то много работал и, слава богу, прожил это время интересно, познакомился со многими людьми. Но все прошло. А теперь поеду в деревню, буду глядеть в окно. Выйдет солнце — погуляю по полю. Иногда выезжаю вечером на своем джипе через поля, болота, ночую в поле, рано утром просыпаюсь, пока рассветает. Ставлю штатив, жду, когда начинают из природы вылезать какие-то углы, появляться детали предметов из ничего. Такая прелесть фотографировать это на пленку, слушать пение всех тварей божьих. Не меньшее удовольствие, чем сниматься в кино. Публичность бывает лживой. Говорят хорошие слова, а на самом деле думают совсем по-другому. Настоящее человеческое тепло найти не так-то просто.

О ДОСТАТКЕ

— Когда хватаешь, то всегда хочешь еще больше. А нужно ли тебе столько? Зачем дорогие окорока, колбасы и сыры? Это вредно. Можно и без них обойтись. Лучшая еда — гречка. Мне всегда хватит средств на овсянку и гречку. Человеку мало надо. Одежда у меня есть на всю жизнь, хотя все равно покупаю. Пока есть на что. Но сколько осталось в этой жизни? Не хочу выглядеть идиотом, у которого всегда все хорошо. Конечно, хотелось бы еще что-то сделать. Я сломал в саду райскую яблоньку, когда стриг траву на тракторчике. Уже второй год никак не посажу новое деревце. Щемит сердце, как подумаю, каким бы оно было за эти два года. А я его не посадил. Такая у меня беда. Слава богу, пока ничего не болит. Вот пригласили на «Листопад». Спасибо за это. Я не люблю переезды, но от Вильнюса до Минска два часа. Даже в Москву лень ехать. Тащить всякие подарки. А так — руки в карманы, и чувствуешь себя свободным человеком. Приеду домой, жена сварит кофе, такой, как я люблю. И нам будет приятно поговорить о том, что здесь происходило.

ОБ АНТОНИОНИ

— Историю раздули, хотя я об этом мало говорил. Антониони, насколько мне известно из его интервью чешскому журналу, приехал в Прагу искать актера Будрайтиса. Он увидел в Риме советско-чехословацкий фильм «Колония Ланфиер». У меня там был крупный план, напоминавший рекламный портрет. Антониони, как он сам выразился, в мыслях искал актера именно такого типа. Даже партнерша уже была — французская актриса Доминик Санда. Но этот итало-бразильский фильм Антониони так и не снял. По-чешски его название звучало «Техницки сладко». Это, видимо, «Технически сладкое». Видимо, там была определенная структура взаимоотношения людей, такая особая любовь. Где-то в 1972–1973 годах Антониони звонил мне в Вильнюс, спрашивал, когда я смогу приехать в Рим. Мы говорили через переводчика. Антониони разговаривал на итальянском языке. Я ответил, что готов хоть сейчас, но зависим от Госкино. Он сказал: «Мы будем над этим работать». Потом мы увиделись на Московском кинофестивале. Ехали в одном огромном лифте в гостинице. Я почувствовал, что кто-то на меня упорно смотрит. Понял, что Антониони. Его лицо было изрезано множеством мелких морщинок, как у Жалакявичюса. Мы вышли из лифта. Ко мне подошел переводчик и сказал, что синьор Антониони сожалеет, что так и не состоялась наша встреча, что возникли непреодолимые препятствия, которые не позволили осуществить то, что он хотел. Он изменил свои планы, начал что-то другое делать. Советские чиновники у него попросили тогда сценарий. Он ответил, что сценария нет, все в голове. Почему он должен кому-то его давать? А наши особенно нежными не были. Сразу сказали, что Будрайтис — очень занятой актер. И Смоктуновского не выпускали, а Татьяне Самойловой не позволили сниматься даже в Венгрии. Венгерский режиссер Миклош Янчо хотел снимать меня — не выпустили. А потом был швейцарско-югославско-советский фильм, так продюсеры меня чуть ли не молотком били, чтобы я подписал контракт. Я объяснял, что если подпишу — стану невозвращенцем. Придется ехать из нейтральной Швейцарии в какую-нибудь натовскую страну и просить политического убежища.

Я этого не мог сделать. Дети ждали меня дома. Я мог бы бежать, когда долго сидел в аэропорту Канады, подойти к полицейскому и сказать, что хочу политического убежища. Как-то в Сингапуре мы с женой проходили мимо американского посольства. Я пошутил: «Вита, пойдем в посольство и скажем, что просим политического убежища». Она говорит: «А дети?». Да, детей мы не увидели бы. А потом и родителей бы затаскали. К тому же я считал: где родился, там и должен жить, несмотря ни на что. Мой дядя убежал в 1944 году. И отец мой бежал вместе с детьми. Я в телеге лежал. Но они попрощались на границе, и отец с нами вернулся назад.

КАК СЛОЖИЛАСЬ СУДЬБА ДЯДИ И ДВОЮРОДНЫХ БРАТЬЕВ?

— Всю жизнь он прожил на Манхэттене. Поначалу обосновался в Бруклине, трудно было. Пешком ходил на работу. 15 центов экономил утром на метро, 15 — вечером. Хватало на ужин для всей семьи. Деньги-то другие были. Нашли какой-то заброшенный дом, жили в нем. Дядя знал английский язык, он был адвокатом. Потом усовершенствовал язык, поступил на химический факультет университета, работал в знаменитой фармацевтической компании Pfizer , занимал там руководящие должности. Ну а отца таскали за это. У одного жизнь шла вверх, а у другого в обратную сторону.

Двоюродный брат работал в знаменитой американской авиакомпании, занимал там высокую должность. У него родился сын. Он изучал политические науки, потом поступил в театральный. Контакты у нас сложились в 90-м году, а потом опять прервались. Мой отец вообще долгие годы думал, что его брат погиб. Я поехал в США в 1990 году, не думая о том, что встречусь с родственниками. Был в Нью-Йорке, вдруг — звонок: «Это Юозас Будрайтис? Это Юозас Будрайтис». Никак не могу понять, в чем дело: «Да, я Юозас Будрайтис. А вы кто?». Слышу опять: «Я Юозас Будрайтис». Оказался брат моего отца. Увидел в литовской газете имя Будрайтис, выяснил, как меня найти. Ему тогда уже было много лет. Он умер в позапрошлом году в 96 лет. Моего отца к тому времени уже не было. Он довольно рано умер, в 76 лет. Когда я приехал к дяде, то боялся даже смотреть на него, так он был похож на моего отца. Проговорили мы с ним всю ночь.

(«МК», 27.11.13)

Первый тизер-трейлер фильма «По любви» представила 21 декабря 2024 года кинокомпания «Наше кино». Главные роли в полнометражном дебюте режиссера и сценариста Бориса Милованова исполнили Ангелина Стречина и Павел Табаков, а также снялись Дмитрий Ендальцев, Анастасия Уколова, Ольга Прокофьева, Камиль Ларин и другие.

- Арсений (Табаков) — писатель, зарабатывающий на жизнь составлением карточек для маркетплейсов. Валя (Стречина) — начинающий дизайнер одежды, строящая карьеру в сфере моды, - сообщается в синопсисе. - Арсений и Валя живут в одном доме, в одном подъезде и родились в один день, но не знакомы друг с другом. Однажды они оба теряют работу, узнают об изменах своих вторых половинок и вдвоем застревают в лифте. Эмоции накалены до предела, сложившаяся ситуация кажется безвыходной. Чтобы отвлечься и узнать друг друга получше, Арсений предлагает Вале проверить теорию, согласно которой, если два собеседника зададут друг другу 36 определенных вопросов, они неизбежно влюбятся.

В российский прокат «По любви» выйдет 13 февраля 2025 года.

Дакота Джонсон и Джош Хартнетт пополнили каст фильма «Тайный дневник Верити» (Verity). «ИнтерМедиа» напоминает, что это экранизация одноименного романа-бестселлера Колин Гувер.

Как уже ранее было объявлено, Энн Хэтэуэй сыграет заглавную героиню – писательницу, автора триллеров Верити Кроуфорд. По данным Deadline, Хартнетт исполнит роль ее мужа Джереми, который нанимает молодую и отчаянно нуждающуюся в деньгах писательницу Лоуэн Эшли (Джонсон), чтобы она дописала книгу ее жены, оставшуюся незавершенной после загадочного несчастного случая. Оказавшись в доме, девушка пытается понять, являются ли романы Верити вымыслом или зловещим предупреждением о невменяемом психопате.

На Новый год в сети выходит музыкальное драмеди «Ландыши. Такая нежная любовь». Metro поговорило с актёром Сергеем Городничим о том, что его роднит с главным героем Лёхой, о купчинском детстве и о мечтах сыграть Бендера и сняться у Тарантино, которые он направляет в космос

Главные герои сериала — представительница «золотой молодёжи» и наследница огромного состояния Катя Орлова (Ника Здорик) и парень из простой семьи Лёха Данилин (Сергей Городничий). По случайному стечению обстоятельств герои встречаются в Вологде и на следующий день женятся, но Лёха — по любви с первого взгляда, а Катя — из-за необходимости в защите. По мере того как новобрачные сталкиваются с трудностями и опасностями, отношения между ними трансформируются, превращаясь в красивую историю любви.

Как вы попали в этот проект?

– Где-то за месяц до того, как пришло это предложение, я, записывая актёрскую визитку, озвучил мысль, что хочу притянуть к себе роль, в которой будет какая-то любовная история, но не столько романтическая, сколько про столкновение парня и девушки с разным мировоззрением, разными системами построения взаимоотношений. Я на тот момент состоял в отношениях с девушкой и думал, как находить компромиссы. И вот мне как раз такую роль и прислали. Мой герой Лёха — он за патриархальный уклад. Я сам в такой семье родился, где отец работает, а мать воспитывает детей, и поэтому во мне это есть в любом случае. А Катя — она за партнёрские отношения. И весь сериал мы наблюдаем за тем, как они пытаются сосуществовать. Возможно ли это? Должно ли это быть так узколобо или всё-таки можно использовать несколько систем при построении взаимоотношений? Так что это такой подарок мне пришёл в виде этой роли.

Вы сказали, что вы из патриархальной семьи. Отец — автослесарь. А как вас занесло в искусство?

– Я вообще тхэквондист. Семь лет я занимался тхэквондо и хотел с этим связать жизнь, пока у меня не начались проблемы со спиной и мне не сказали, что ни о каких серьёзных соревнованиях и речи быть не может. И вот что получается — семь лет я жил в диком спортивном темпе, каждый день: тренировка — учёба — тренировка, а теперь надо эту энергию куда-то девать. И тогда меня наш школьный организатор начала вовлекать во всякие зарницы, театрализованные представления, и я понял, что мне это интересно, мне это нравится. Я стал искать театральную студию и поступил в Театр юношеского творчества в Аничковом дворце, и проучился где-то два года, пока меня оттуда не выгнали за драку. А потом решил поступать в театральное, раз уж мне это нравится и у меня получается.

А ещё что у вас с Лёхой оказалось общего?

— Я родился в Купчино, что тоже очень перекликается, хотя это и не провинция, но это один из самых криминальных районов Питера. Сейчас это уже как бы адекватный район, а во времена моего детства там постоянно барыжили наркотиками, были какие-то разборки, могли бегать с пистолетами по школьному двору. Но не хочу сказать, что я был вовлечён в ту систему, я скорее был наблюдателем. Мне в принципе по жизни больше нравится наблюдать, нежели участвовать. А потом то, что я высмотрел, уже можно както конвертировать в творчество. Ещё из общего — он не размазня, он может за себя постоять, как и я. (Смеётся.) Он музыкант, играет на гитаре. Я на гитаре три аккорда знал, и за время проекта пришлось освоить гитару. Это классно, когда есть такая мотивация и дедлайн есть, это круто.

Пели тоже сами?

— Где-то сам, где-то меня будет перепевать Женя Трофимов, фронтмен группы "Комната Культуры". Но так как у нас музыкальная драмеди, продюсеры хотели, чтобы это было вокально круто. Они мне дали возможность позаниматься с педагогом. То есть я для себя опыт в любом случае взял, позанимался классно, даже, может быть, чуть-чуть вырос над собой.

Ну а дрались-то вы сами, я надеюсь?

— Дрался сам. Здесь я сразу сказал: драться буду сам, за рулём буду сам — для меня это действительно важно. И хотя там не было на самом деле никаких таких трюков серьёзных, где нужен был бы каскадёр, у нас всё же были травмы. Но в общем и целом мне, как спортсмену, интересно это всё самому проходить, даже несмотря на какую-то сложность и травмоопасность. Для полноты образа, так сказать.

То есть вы здесь больше на себя похожи, чем в предыдущих работах, например, в сериалах "Цикады" и "Калимба"?

— Да, наверное, я здесь больше всего на себя похож. Плюс ещё Саша Карпиловский — очень тонко чувствующий режиссёр. Он сам артист и поэтому понимает, как на актёра можно повлиять. Когда мы с ним разбирали сцены, он постоянно мне говорил: "Это же ты, это же про тебя". И то ли он меня убеждал в этом, то ли это действительно во мне есть, то ли и то и другое, но это работало.

А как у вас складывались взаимоотношения на площадке с вашей партнёршей Никой Здорик?

— Непросто. (Смеётся.) Как и по сюжету у нас будут складываться непростые взаимоотношения. Но так как мы понимали, что нам всё равно играть вместе, мы не ссорились в пух и прах. Но бывали стычки, когда и она упрётся — не хочет за мной идти, и я упрусь. И когда-то это помогало сцене, а когда-то Саша говорил: "Чего это вы здесь выделываете, хорош! Вам надо взаимопонимание играть, а вы дудите каждый в свою дуду". Но я как считаю: что бы ни случилось на площадке, если в итоге это работает на руку продукту, кино, это прощает любое поведение.

Вы сказали, что это музыкальное драмеди. А какой ваш любимый жанр?

— У меня нет любимого жанра, то есть всё по настроению. Когда я влюблён, мне хочется смотреть какие-то сопливые драмы, "Король Лев" или что-то подобное. Когда я хмурый, закрытый — какие-нибудь детективы, где надо думать, что-то разгадывать. Я очень люблю Тарантино. Это мой любимый режиссёр. И вообще, у меня есть такая мечта — мне хочется сняться в его десятом фильме. Я даже начинал учить английский язык. Но, в принципе, английский не так-то уж обязателен, если я ему очень сильно понадоблюсь. (Смеётся.) Но я начал учить, и он уже должен был снимать, и вдруг всё отменилось, и он сейчас о новом проекте думает. То есть я так понимаю, он ждёт меня. (Смеётся.) Всё-таки даёт мне ещё шанс стать здесь медийнее, где-то мелькнуть, чтобы ему показаться, английский подтянуть опять же. Это, конечно, такая как будто бы неисполнимая мечта, но мне нравится о ней думать, и она мне мотивацию даёт, какую-то энергию для роста.

А кого вы у него хотели бы сыграть?

— Ну, я не знаю, какой он там теперь сценарий напишет. Но вот сейчас я в космос посылаю импульсы по поводу роли байкера. Я сдал на права, купил мотоцикл Kawasaki Ninja 650, гоняю по Питеру. И мне бы хотелось какую-то подобную роль притянуть, какого-то свободолюбивого человека. Может быть, съёмки будут проходить где-нибудь на побережье океана, где он едет вдоль берега, как в "Трёх метрах над уровнем неба"...

А ещё есть какая-то роль мечты, может быть, какой-то исторический персонаж?

− Да, я очень-очень хочу дорасти до Остапа Бендера. Мне очень нравится "Золотой телёнок", где Бендер в исполнении Юрского. Вот такая роль мечты.