«Креативные индустрии: статистика, экспорт и интеграция в мировую экономику» ‑ такова была тема дискуссии, состоявшейся 2 июня 2021 года в рамках Петербургского экономического форума.

В приветственном слове модератор дискуссии, директор Центра исследований экономики культуры, городского развития и креативных индустрий экономического факультета МГУ Сергей Капков (на фото) отметил, что интерес к креативным индустриям со стороны как федерального центра, так и регионов вполне понятен, поскольку креативная экономика сегодня растет опережающими темпами во всех странах мира, и Россия не исключение.

‑ Появился уже многочисленный класс людей, которые развивают креативную экономику, участвуют, хотим мы того или нет, в мировой конкуренции за смыслы, за создание новых продуктов, ‑ сказал Сергей Капков. – Креативная экономика – одна из наиболее быстро расширяющихся экономик. Так, коллеги из Китая уже и кулинарию считают частью креативной экономики, аргументируя это тем, что если каждому из поваров раздать равное количество одинаковых ингредиентов и попросить сделать одно и то же блюдо, то вкус каждого из этих блюд будет немного отличаться – и это тоже креатив.

Сегодня большинство крупных держав считают развитие креативной экономики новой промышленной политикой 4.0, и в будущем, когда человеческий фактор в экономике станет преобладающим, побеждать смогут только те страны, которые умеют что-то придумывать. А делаться всё будет в Китае ‑ те же Соединенные Штаты наряду с «made in» («сделано в») уже вводят термин «created in», то есть «разработано в».

Заместителя министра экономического развития РФ Владимира Ильичева ведущий спросил о том, можно ли оценить объём креативной экономики в России сейчас, должно ли государство иметь четкий список креативных индустрий и как-то влиять на их развитие ‑ регламентировать, помогать?

‑ С точки зрения статистики сложности есть, ‑ ответил Владимир Ильичев. – Все-таки мы пока не дошли до понимания того, что креативные индустрии – это промышленность, воспринимаем их больше как сектор услуг. А со статистикой в части услуг проблемы общеизвестны: она у нас и недостаточно подробна, и получаем мы ее позже аналогичных данных по товарам. Мы активно работаем над решением этого вопроса с коллегами из ЦБ, но впереди еще долгий путь к тому, чтобы эти результаты были удовлетворительными.

Прежде чем ответить на вопрос, нужно ли иметь какой-то перечень отраслей креативной экономики, надо сначала решить, должно ли государство заниматься поддержкой этого сектора. Если да, то, конечно, нужно иметь определение этой отрасли и четкое понимание, какие предприятия к ней относятся. Кстати, я бы не сказал, что наиболее успешные креативные экономики в мире развиваются без участия государства. Если посмотреть на китайский, японский и корейский опыт, мы увидим серьезную поддержку этой отрасли.

Сергей Капков обратил внимание на то, что в креативных индустриях у нас обычно работают совсем небольшие компании – от трех до десяти человек. В связи с этим он поинтересовался у Владимира Ильичева, как, на его взгляд, могла бы осуществляться господдержка этих компаний – через стимулирование роста числа людей, работающих в отрасли, обучение потенциальных кадров или через налоговые льготы?

‑ Вопрос дискуссионный, и ответ будет очень разный для различных сегментов и даже различных компаний, ‑ считает Владимир Ильичев. – Для начинающих компаний и для лидеров рынка это будут совершенно разные меры. Для начинающих важна поддержка в налоговом режиме, ведении отчетности, подготовке кадров. Крупным компаниям нужно помогать в продвижении готовых продуктов – например, сейчас, во времена пандемии, одной из главных проблем для таких компаний является переход торговли в онлайн-режим. Поэтому должна быть комплексная программа со своими индивидуальными инструментами для поддержки каждого сегмента и типа предприятий.

Генеральному директору АО «ЭКСАР», старшему вице-президенту АО «Российский экспортный центр» Никите Гусакову Сергей Капков задал вопрос, в чем секрет экспортного успеха креативных индустрий во всем мире, и в чем он видит конкурентное преимущество именно российских креативных компаний.

‑ Креативные индустрии – широкое понятие, и когда мы говорим про экспорт, речь идет и о продукте, и об услугах, о каких-то решениях (например, в IT-отрасли), все очень сильно зависит от сегмента, ‑ заметил Никита Гусаков. – Экономика сейчас глобальная: продукт придумывается в одном месте, производится в другом, продвигается в третьем. Но здесь очень важно то, что основная добавленная стоимость создается в том месте, где продукт придумывается. С представителями Минпромторга у нас идет дискуссия: надо ли поддерживать продукт, который придумывается в России, а создается где-то еще. Яркий пример: мультфильм «Маша и Медведь» ‑ наш продукт, а почти все игрушки по его мотивам производятся в Китае. Но при этом мы понимаем, что в стоимости конечного продукта основная добавленная стоимость – конечно, бренд. И нам надо договориться, что мы поддерживаем не то место, где создается продукт, а то, где создается добавленная стоимость. Это важный момент.

Если говорить о секрете успеха, то единого рецепта нет, но есть закономерности. Успех той же «Маши и Медведя» был продиктован тем, что удалось создать конкурентный продукт, который, с одной стороны, имел некие черты аутентичности, а с другой ‑ был с точки зрения восприятия глобальным. И вот в этом, как мне кажется, основной секрет успеха: соединение глобальности и неких уникальных черт.

В то же время, если говорить об IT, тут, как правило, аутентичность не нужна, важны глобальность, новые технологии или новые решения старых проблем. Единого секрета успеха нет. Поэтому важно создать среду, которая способствовала бы созданию креативных компаний в малом и среднем бизнесе. Если есть эта благоприятная среда, будут появляться и такие чемпионы, которые смогут выйти на экспорт. И вот в этот момент им уже будет нужна государственная поддержка, потому что до неё надо еще дозреть, - бесполезно поддерживать то, что ещё не выросло, не сформировалось.

Далее Сергей Капков поинтересовался у того же спикера, может ли государство в лице одного из институтов развития быть заказчиком некоего продукта креативной индустрии и продвигать его на мировых рынках.

‑ Институтов развития у нас немало, и у многих из них есть направления работы с креативными индустриями, ‑ ответил Никита Гусаков. – Но мне кажется, государство таким заказчиком быть не должно, из государства вообще традиционно плохой заказчик в любой отрасли. Рынок сам должен сформировать запрос, компании - на него ответить. Задача институтов развития не в том, чтобы сформировать запрос или продукт, а в том, чтобы при необходимости помочь компании инвестициями или продвижением. Попытка государства подменить собой спрос эффективности не прибавит.

Лидия Овчарова

У проректора Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Лидии Овчаровой Сергей Капков поинтересовался, знает ли она, как определить и измерить креативный сектор экономики в России.

‑ Креативная экономика и креативные индустрии – немного разные понятия, ‑ внесла ясность Лидия Овчарова. – Индустрии – это отрасли, но помимо отраслей экономика включает в себя еще и креативные профессии. Половина людей, которые занимаются креативными профессиями, не работают в креативных отраслях. Как же тогда отличить креативную деятельность от всякой другой? Креативная деятельность – это когда большая часть добавленной стоимости продукта приходится на его идею, придумку, а не на производство.

Те страны, которые целенаправленно развивают креативную экономику, увидели в ней следующие перспективы, возможности:

1. Развитие малого и среднего бизнеса.

2. Создание новых рабочих мест.

3. Возможности для развития несырьевого сегмента экономики.

4. Повышение качества человеческого капитала.

5. Создание комфортной среды.

Измерять креативные индустрии начали с 1998 года, первопроходцами здесь были британцы. В России пока официальной статистики измерений в этой сфере нет. Мы в ВШЭ целенаправленно начали проводить такие исследования в последние 5 лет. Пошли мы по 4-м направлениям: объем произведенной продукции, количество занятых людей и размер их заработной платы, экспортный потенциал и вклад в экспорт, территориальная неоднородность.

В 2019 году объем российских креативных индустрий составлял 43 миллиарда долларов. По цифрам мы оказались на седьмом месте между Германией, которая чуть выше нас, и Бразилией. Впереди нас, конечно, Китай, США, Великобритания, Италия и Франция. Это говорит о том, что для креативных индустрий у нас сложилась благоприятная ситуация, достаточно серьезный креативный сегмент в нашей стране сформировался.

В мире примерно 3% ВВП приходится на креативные индустрии, в них занят 1% экономически активного населения. У нас по оценкам на 2019 год в этой сфере было занято порядка 5 миллионов человек, 7% от всей численности занятых. Начиная с 2017 года прирост на 14%. Наиболее распространенные профессии в креативных индустриях в России – специалисты по рекламе и маркетингу (30%), разработчики ПО (20%) и профессии, связанные с модой (15%). Если говорить об экспортном потенциале, баланс у нас пока отрицательный – дефицит составляет 4 миллиарда долларов.

Дают ли исследования ВШЭ понимание, как можно увеличить число людей, вовлеченных в креативную экономику, уточнил Сергей Капков у докладчицы.

‑ Поговорка «предпринимателями не становятся, а рождаются» сильно устарела, ‑ заявила Лидия Овчарова. – Ими становятся, этому обучают. Здесь серьезный сигнал должен пойти системе образования, поскольку к креативным профессиям нужно готовить. Много дает модель преподавания двойных профессий, одна из которых – творческая. Людям надо показывать возможность переходить из проекта в проект, а не сидеть до пенсии на одном месте. Второе условие увеличения числа людей, занятых в креативной экономике, – это поддержка со стороны институтов развития (не государства!). И третье – защита прав предпринимателей, тут уже главная роль должна отводиться государству.

Вероника Пешкова

Веронику Пешкову, посла доброй воли Организации Объединенных Наций по промышленному развитию (ЮНИДО), Сергей Капков спросил о том, какие тенденции развития креативных индустрий наблюдаются в мире, какие из них могли бы получить развитие в России.

‑ Программы развития креативных индустрий включены сейчас в практику деятельности многих международных организаций, ‑ рассказала Вероника Пешкова. – И это не случайно: в ходе цифровизации мировой экономики именно в этом секторе рабочие места будут не автоматизироваться, а прирастать. Креативные индустрии – это хороший работодатель, который к тому же растет значительно быстрее, чем мировая экономика в целом. Кроме того, креативные индустрии сегодня – важнейший драйвер развития территорий. Это тот сектор, в котором активно стартуют малые предприятия, и где они имеют шанс вырасти до экспортного потенциала.

ЮНИДО очень тесно сотрудничает с Минпромом России в сфере развития народных художественных промыслов и ремесел. Экспериментальным путём давно доказано: если вы берёте какую-то традиционную отрасль, будь то ковроткачество или роспись по дереву, и адаптируете её к современному потреблению, к современным технологиям, продукт становится востребованным. Сегодня, в период пандемии очень много людей в разных странах те деньги, которые они из-за ограничения передвижения не потратили на путешествия, стали вкладывать в обустройство и украшение своих домов. Эти люди не хотят ширпотреба, они хотят персонификации своих жилищ‑ и сектор креативных индустрий готов встретить этот мировой спрос. Но спрос, повторяю, есть только на товары, которыми люди реально будут пользоваться.

Елена Зеленцова

О том, какая из международных систем поддержки креативных индустрий наиболее эффективна, как на них повлияла пандемия, и как на этом фоне выглядит Россия, Сергей Капков поинтересовался у заведующей кафедрой территориального развития им. В.Л. Глазычева РАНХиГС Елены Зеленцовой.

‑ По экспорту творческих продуктов картина у нас сейчас не самая радужная, ‑ признала Елена Зеленцова. – Да, мы опережаем Португалию и Словению, но нас обходят азиатские страны, которые сейчас опережают абсолютно всех, что заметно даже на примере США. Там креативной экономикой занимаются на государственном уровне, повысить долю культурных индустрий в азиатских странах с 3% до 20% удалось именно благодаря системному подходу. Любопытно, что сейчас основной статьей экспорта в мире стал дизайн, занимающий 57% процентов от всего мирового рынка творческих индустрий. Эти данные, безусловно, стоит учитывать при развитии креативных индустрий в нашей стране.

Здесь много говорилось об отсутствии статистики по креативным индустриям в России. Но эта проблема присуща не только нашей стране. Во всех зарубежных исследованиях отмечается, что сектор креативных услуг труднее всего поддается учету, хотя и растет быстрее всех.

И два слова про пандемию. Мы провели исследование, посвященное поддержке креативных индустрий в разных странах в этот период. Везде в мире пандемия выявила слабость работы существующих структур с креативными индустриями. Как ни удивительно, наиболее системный подход в помощи креативным индустриям был осуществлен в Колумбии, где опора была сделана, в основном, на частный капитал. А самой распространенной мерой поддержки во всем мире были единовременные выплаты, которые, увы, не поддерживали индустрии в долгосрочной перспективе.

О том, какие товары в условиях мировой цифровой экономики относятся к социально значимым, и какие тренды существуют на мировом рынке, Сергей Капков спросил у основателя и председателя совета директоров Global Rus Trade Анны Нестеровой. Ассоциация, которую она возглавляет, занимается продвижением национальных производств, с октября 2018 года реализует проект Минпромторга по продвижению социально значимых товаров на базе своего маркетплейса.

‑ Социально значимые товары – это продукция народных художественных промыслов, товары для реабилитации, детские, спортивные и музыкальные товары, ‑ пояснила Анна Нестерова. – Вся эта группа товаров продвигается на нашем маркетплейсе более чем в ста странах мира. Интересно, что по количеству запросов от зарубежных партнеров балалайки и матрешки – основные предметы, которыми в рамках народных художественных промыслов интересуются иностранцы. Один из наших производителей продал за год матрешек на 18 миллионов, а в совокупности балалаек и матрешек ‑ на 35 миллионов рублей.

Мастера народных промыслов, с которыми мы общались, говорят; «мы понимаем, что те товары, которые мы производили раньше, сейчас не пользуются спросом. И мы готовы подстраиваться под современные тренды, выходить в новый сегмент, подскажите, что нужно зарубежному потребителю?» И вот мы, как маркетплейс, как площадка, которая понимает, на какую продукцию сейчас имеется или растет спрос у наших зарубежных партнеров, должны им в этом помочь – вплоть до того, чтобы показать мастерам эскизы товаров, которые точно не будут пылиться на складе.

Вместе с Минпромторгом мы долго думали, как сделать промышленную кооперацию, совместить уникальный ручной труд и конвейерное производство. И мы сделали такой проект. Мастера Палеха создали лаковую миниатюру, которую смогли наложить на циферблат, и такие уникальные часы теперь собирают на российском заводе «Полёт». Пока это единичный пример, но мы видим в такой коллаборации народных промыслов и промышленности огромный потенциал.

- Я думаю, что у России действительно есть огромный потенциал, и этот потенциал ‑ люди, которые работают в творческих индустриях, ‑ сказал, подводя итоги дискуссии, Сергей Капков. ‑ Не важно, что они производят – матрешки и балалайки, уникальные часы с палехской миниатюрой или компьютерные программы, умеют на этом зарабатывать или пока нет. Главное, чтобы у людей было желание творить, созидать, а у государства была возможность это поддерживать, помогать продавать, экспортировать.

Евгений Сафронов, InterMedia

Николай Цискаридзе заявил о низком, по его мнению, уровне воплощения балета «Щелкунчик» в Большом театре. Он напомнил, что балет ставится уже 60 лет, но ничего нового в постановку не привнесено, а высокую планку первых спектаклей удержать не удалось.

- «Щелкунчик» Большого театра смотреть невозможно. Это не имеет никакого отношения к тому настоящему «Щелкунчику», который там должен быть, - заявил Николай Цискаридзе изданию «360». – Ничего нового никто не увидит. Увидят просто очень плохой состав.

Как «ИнтерМедиа» сообщало ранее, постановщик «Щелкунчика» в Большом театре Юрий Григорович выразил свою озабоченность ажиотажем вокруг балета.

Композитор и музыкальный продюсер шоу «Чебурашка. Ушастые ёлки» Сергей Жуков примет участие в одном из первых показов новогоднего блока мюзикла. 21 декабря 2024 года певец выйдет на сцену в новой роли.

- В этом шоу чудесная история, замечательные персонажи, любимые с детства, – заверил солист группы «Руки вверх!», – Как один из создателей мюзикла я рад, что нам удалось поставить на театральной сцене такую добрую, красивую, качественную новогоднюю сказку. А как обычный зритель и отец пятерых детей, с удовольствием возвращаюсь на «Чебурашку» с семьей и каждый раз открываю для себя что-то новое. Поэтому я с энтузиазмом воспринял идею принять участие в одном из первых показов нового сезона. Мы надеемся удивить зрителей необычным сюжетным поворотом и подарить еще больше праздничного настроения и волшебства.

Шоу-мюзикл «Чебурашка. Ушастые ёлки» пройдет в Международном центре бокса в Лужниках с 21 декабря по 7 января. За прошлый год постановку посмотрели 170 000 зрителей, по многочисленным просьбам которых спектакль вернулся в Москву на новогодний блок. Над созданием постановки работала режиссерско-постановочная группа во главе с режиссером Ниной Чусовой.

Алексей Франдетти займёт должность художественного руководителя Государственного академического Большого театра оперы и балета Узбекистана имени Алишера Навои. Сообщение об этом появилось в телеграм-канале театра 17 декабря 2024 года.

- Родившийся в Узбекистане российский режиссёр, актёр и педагог Алексей Франдетти назначен художественным руководителем Государственного академического Большого театра имени Алишера Навои, - говорится в нем. - Это событие обещает стать знаковым для культурной жизни страны и вдохновить новое поколение артистов. В качестве художественного руководителя Большого театра имени Алишера Навои Алексей Франдетти имеет возможность реализовать свои амбициозные идеи и проекты, которые, безусловно, обогатят культурную палитру не только Узбекистана, но и всей Центральной Азии. Мы уверены, что его видение и творческий подход сделают театр ещё более привлекательным для зрителей всех возрастов.

- Это первый театр, в который я вошёл, когда мне было четыре года, и смотрел оперу «Мадам Баттерфляй», - говорит Франдетти. - Для меня это важная история. Это самый большой театр в стране, и я невероятно тронут, что мне такое дело доверили. И со своей стороны я буду максимально стараться развивать этот театр в сторону нового и интересного музыкального театра с привлечением талантливых коллег, которых я знаю. При этом не забывая, что там, конечно же, должны идти и национальные произведения. У меня в планах проведение конкурса композиторов, которые пишут именно национальную музыку, чтобы узбекская опера и балет звучали во всем мире.

Алексей Франдетти – российский режиссёр музыкального театра. Родился в Ташкенте, занимался в Ташкентской высшей школе национального танца и хореографии и в театральной студии под управлением Марка Вайля при театре «Ильхом». В 2006 году окончил ВГИК (мастерская Игоря Ясуловича). Ставил мюзиклы и оперы во многих театрах страны, в том числе в Большом театре. Неоднократный лауреат премии «Золотая Маска». В июне этого года Франдетти покинул пост главного режиссера «Ленкома Марка Захарова», где работал с 2022 года.

Ранее должность художественного руководителя ГАБТа им. А.Навои занимал Абдулло Алимов.