Зачем профессиональному сообществу Гильдия? В одиночку продюсерам сложно?

Сообща любые проблемы решаются лучше. А началось всё с предложения Владимира Досталя объединиться. Гильдия продюсеров приступила к работе в абсолютной правовой пустоте: ничего не было, даже профессии «продюсер» в законодательстве не значилось. На взносы членов Гильдии были наняты юристы, и с их помощью был разработан и принят федеральный закон «О государственной поддержке кинематографии Российской Федерации» (22 августа 1996 г. №126-ФЗ. - Прим. ред.). По нему мы все и живем, работаем и, между прочим, не платим НДС.

А какие проблемы решались сообща?

Например, когда велась безуспешная борьба с пиратством и сотни миллионов долларов текли мимо касс студий, производящих картины. Мы лет 10 лет пытались лоббировать закон, но в то же время и у пиратов были свои лоббисты. В один прекрасный момент группу кинематографистов, в числе которых был я, пригласили в Сочи на встречу с Владимиром Путиным. Это был 2013 год. Там коллеги и доложили о безрезультатной борьбе с пиратством. Когда президенту рассказали, кто и сколько ворует, он крайне удивился. Эта встреча была в пятницу, а уже в понедельник я с несколькими продюсерами прибыл в Администрацию президента, где началась работа над законопроектом. Через две недели его приняли в первом чтении.

Гильдия может на законодательном уровне лоббировать необходимые изменения в законодательстве?

Конечно. И не только Гильдия предпринимает активные действия. Общими усилиями кинематографистов заработала система рибейта в Калининграде, в Астрахани, на Дальнем Востоке, в Великом Новгороде. Но Москва, например, не торопится нам помогать. Зачем ей рибейты? И так 90% всего кино снимается в столице, и не надо никому возвращать деньги за съемки. Другое дело, что из-за этого она теряет голливудские проекты. Когда к нашим чиновникам приезжают зарубежные коллеги, им горделиво говорят: «No». И те уезжают снимать Москву в Будапеште. Поэтому и в «Крепком орешке», и в «Миссия: невыполнима» Россия и Москва имеют привкус венгерского гуляша. С рибейтами работает только внутренний ресурс субъекта. Если городу есть что показать, он появится в кино. Это дополнительная реклама красотам лесов, полей и рек, это шанс разрекламировать себя для развития туризма и налаживания международных контактов. Этим живет вся Восточная Европа.

Есть мнение, что в российском прокате окупаются 7-10% картин. Это так?

Год на год не приходится, эта цифра плавающая. Если говорить о российских картинах, то хорошая погода для них - враг. Люди идут в кинотеатры, если на улице дождь. Помню, когда вышла в прокат картина Романа Прыгунова «Индиго», которую я продюсировал, зрители поначалу хорошо ее посещали. Но тогда был март, и в какой-то момент резко потеплело - и люди сразу предпочли прогулку по бульварам походу в кино. Кривая посещаемости тут же пошла вниз.

Как вам кажется, пандемия отучила зрителей ходить в кино?

Нет, даже наоборот. Все скучали. Помните, в фильме Владимира Меньшова «Москва слезам не верит» герой Юрия Васильева говорит, что со временем не будет ничего: ни кино, ни книг, ни театра, - одно сплошное телевидение. Вот сейчас появились интернет-платформы. Все заголосили: «Возможно, это и есть тот конец эпохи кино?» Ерунда это всё. Просто люди обрели новый способ смотрения. Будьте спокойны, кино не умрет, да и театр тоже. Попробуйте попасть на спектакли известных столичных коллективов. Это востребованное зрелище. Людям важна сопричастность не только с увиденным, но и с залом.

То есть от пандемии есть польза?

Есть, только в одном. Пандемия дала импульс развитию онлайн-платформ. За время самоизоляции все привыкли смотреть кино в интернете, и у сервисов всё было легально, в хорошем качестве. А когда появился спрос, им понадобился контент, больше фильмов. Зрители быстро переориентировались, и платформы за счет этого хорошо поднялись. Зато телевидение сейчас в кризисе. Рекламодателей нет, а на крупных федеральных каналах показывают «магазин на диване». Это ли не показатель безнадёги?

Не потеснят ли онлайн-платформы киноиндустрию из новой реальности?

Я не всеведущий господь Бог, но думаю, что нет. Дело в том, что для платформ создается определенный контент. Он не предназначен ни для чего, кроме онлайна. Кстати, в пандемию качество подобных проектов улучшилось. А на примере «Домашнего ареста» я заметил, что жанр сатирической комедии, которая давно исчезла с экранов, возродился.

А какая комедия осталась?

Преобладает лирическая комедия, эксцентрическая. А в сатирической позволено больше, чем в любом другом пространстве.

Не привела ли экономия средств к переформатированию проектов? Бюджет у онлайн-сериала, как правило, меньше, чем у полного метра.

Я радуюсь успехам коллег. Это новая творческая ниша. Пока что я сам ничего для онлайн-платформ не снимал, только готовлюсь. Поэтому в экономику таких проектов я не вникал, но их потенциал уже сейчас понятен. Та же «Эпидемия» заинтересовала Netflix, HBO. А это уже выход на другой рынок. Посмотрите на западные платформы, они же без остановки выпускают продукцию, потому что на это есть спрос. А у зрителя есть свобода выбора и техническая возможность останавливать и продолжать просмотр в удобное время. Это большой сервис. А если говорить про перспективы полного метра, то, по словам прокатчиков, аудитория кинотеатров уже восстановилась.

Как это может быть при 50% заполняемости залов?

Дело в том, что даже до пандемии кинотеатры не были забиты на 100%. Исключение - период зимних каникул. Так что если ползала собиралось на сеанс, это было уже хорошо. В нынешней эпидемиологической обстановке нам остается только быть оптимистами.

Нет ли у Гильдии рычагов воздействия, чтобы пролоббировать 70% заполняемости кинотеатров?

Это все равно что бороться с дождем, — невозможно. Все нормальные люди должны понимать, что мы зависим от эпидемиологической обстановки. Она такая, какая есть на данный момент. Я поражаюсь бесшабашности наших людей, которые боятся заразиться ковидом, но прививаться не хотят. Это средневековое мракобесие, возвращающее нас во времена крестьянских бунтов, когда в прививках видели дьявольские козни. Я привился сам, вакцинировались мои 86-летние родители и все сотрудники компании. Спутник V идеально работает. Люди в Европе не могут дождаться своей очереди на прививку. У моего приятеля-режиссера сын работает в кино и, чтобы не ждать своей очереди, которая наступит только в сентябре, он пошел в волонтёры, чтобы привиться уже сейчас. В России всё бесплатно, никаких очередей, но никто не спешит прививаться. Идиотизм.

Не поднимали ли вы среди коллег вопрос о том, что пришла пора обратить внимание на детское кино?

Все хотят снимать детское кино, сложность тут заключается не в нежелании. У обывателей есть ощущение, что детское кино можно снимать так же, как это было при советской власти, а сами дети хотят совсем других зрелищ, они привыкли к другому уровню спецэффектов. «Гарри Поттер» – их кино. А такой фильм стоит 120 млн долларов, что больше, чем бюджет всего российского кино.

У молодежи совсем другие вкусы?

Да. Например, когда я провожу кастинги, то спрашиваю у молодых людей: «Читали? Смотрели?» - «Нет». Они шли пробоваться на фильм «А зори здесь тихие», но книгу Бориса Васильева не читал никто. Даже фильм Станислава Ростоцкого 1972 года со звездным женским составом не видели 90%.

Вас не пугает такой уровень образованности?

Я в шоке. При упоминании Чехова взгляд у студентов становится растерянным. Говоришь «Довженко» - спрашивают «А кто это?». И это студенты, которые прошли строгий отбор. Всё изменилось. Наступило время компьютерных игр, и это не вина молодежи. Но ждать, пока она подтянет образование и придет поступать, не получится, иначе на первый курс все будут попадать после 30.

А что из советского кино, на ваш взгляд, достойно внимания?

Было проведено исследование, какие советские фильмы пользуются успехом у телезрителей, и оказалось, что в этом списке всего 300-350 картин. Это немного, если учесть, что за год тогда снималось 200-400 фильмов, и советский период длился несколько десятилетий. Из-за такой выборочности есть ощущение, что тогда снимали идеальное кино. А сколько на самом деле делали ерунды про колхозы, совхозы и производственные премии... тысячи!

Как вы относитесь к тому, что некоторые коллеги выступают против присутствия представителей иностранных компаний (Disney, Sony) в Фонде кино?

Во-первых, в экспертный совет Фонда кино входят все ведущие продюсеры страны. Во-вторых, в нем присутствуют прокатчики, представители киносетей и дистрибьюторских компаний. Они что, не эксперты, что ли? Эксперты. Тут палка о двух концах. Давайте запретим всё и будем показывать только высокодуховное отечественное кино, или пускать в повторный прокат картины, снятые в СССР. Конечно, хочется большего присутствия нашего контента в кинозалах, но это нереально. Закроются кинотеатры. Я застал время, когда в Москве работал один кинотеатр – «Кодак киномир», и больше не хочу такого. Другого выхода, кроме как сотрудничать с Голливудом, у нас нет. Ведь благодаря тому, что американское кино пошло у нас в прокате, мы выстроили сеть кинотеатров, сейчас это более 4 тысяч залов по стране. А в начале 2000-х их было всего 400. Другое дело, что многовато, конечно, зарубежного кино. Но что делать, идти по китайскому пути? У них разрешено не более 20% иностранной кинопродукции показывать, остальное – только своё.

Ваша картина «А зори здесь тихие» выходила в Китае.

Нам повезло, мы попали в эту квоту для иностранцев. Но у них есть более миллиарда зрителей, которые в любом случае заполнят кинозалы. Мы должны обратить внимание на свое кино. Но тяжеловато состязаться с голливудским зрелищем. Ведь один фильм Marvel стоит больше, чем все наши 70 картин, снятых за год.

Дело в деньгах?

Дело в том, что дополнительные деньги на кино позволяют осуществлять прорывы в компьютерной графике, в технологических процессах, развивать научную базу. Наша киноиндустрия существует в героических условиях. Не успеешь снять кино, как тебя уже бесплатно препарируют. А стоит появиться релизу Гая Ричи - и все начинают петь ему дифирамбы. Но мы не можем закрыться за железный занавес, мы даже не можем выработать солидарного мнения по поводу иностранного участия в нашей киноиндустрии. Потому что эти телодвижения могут повредить строительству залов, а если их не будет, то можно будет уже ничего и не снимать.

Должны ли продюсеры прислушиваться к мнению зрителей?

Я считаю, что должны. Другое дело, что иногда ты снимаешь, не думая о зрителях, а результат все равно совпадает с чаяниями аудитории. Еще общественное мнение часто формирует пресса. Если в театре зал полон, то тут же идет слух, что спектакль хороший, надо идти. В кино же полный зал редко случается, и если зритель пошел на какой-то фильм, почти всегда найдутся злобные киноведы, которые раскритикуют его - мол, есть хорошее кино, которому не дают такого проката. Это гибельно. Так нельзя рассуждать. Был такой идеологический тезис, что после Тарковского и Германа ничего стоящего снять уже нельзя. Я и сам ему поддавался, но сейчас понимаю, что авторские фильмы - это кино поиска, эксперимента, и если вся индустрия будет ориентироваться только на такое кино, она очень быстро загнется. Тарковский - великий, но его знает только узкий круг интеллектуалов. Давайте двигаться дальше и попробуем снять кино для массового зрителя.

(OK!, 28.07.21)

Первый тизер-трейлер фильма «По любви» представила 21 декабря 2024 года кинокомпания «Наше кино». Главные роли в полнометражном дебюте режиссера и сценариста Бориса Милованова исполнили Ангелина Стречина и Павел Табаков, а также снялись Дмитрий Ендальцев, Анастасия Уколова, Ольга Прокофьева, Камиль Ларин и другие.

- Арсений (Табаков) — писатель, зарабатывающий на жизнь составлением карточек для маркетплейсов. Валя (Стречина) — начинающий дизайнер одежды, строящая карьеру в сфере моды, - сообщается в синопсисе. - Арсений и Валя живут в одном доме, в одном подъезде и родились в один день, но не знакомы друг с другом. Однажды они оба теряют работу, узнают об изменах своих вторых половинок и вдвоем застревают в лифте. Эмоции накалены до предела, сложившаяся ситуация кажется безвыходной. Чтобы отвлечься и узнать друг друга получше, Арсений предлагает Вале проверить теорию, согласно которой, если два собеседника зададут друг другу 36 определенных вопросов, они неизбежно влюбятся.

В российский прокат «По любви» выйдет 13 февраля 2025 года.

Дакота Джонсон и Джош Хартнетт пополнили каст фильма «Тайный дневник Верити» (Verity). «ИнтерМедиа» напоминает, что это экранизация одноименного романа-бестселлера Колин Гувер.

Как уже ранее было объявлено, Энн Хэтэуэй сыграет заглавную героиню – писательницу, автора триллеров Верити Кроуфорд. По данным Deadline, Хартнетт исполнит роль ее мужа Джереми, который нанимает молодую и отчаянно нуждающуюся в деньгах писательницу Лоуэн Эшли (Джонсон), чтобы она дописала книгу ее жены, оставшуюся незавершенной после загадочного несчастного случая. Оказавшись в доме, девушка пытается понять, являются ли романы Верити вымыслом или зловещим предупреждением о невменяемом психопате.

На Новый год в сети выходит музыкальное драмеди «Ландыши. Такая нежная любовь». Metro поговорило с актёром Сергеем Городничим о том, что его роднит с главным героем Лёхой, о купчинском детстве и о мечтах сыграть Бендера и сняться у Тарантино, которые он направляет в космос

Главные герои сериала — представительница «золотой молодёжи» и наследница огромного состояния Катя Орлова (Ника Здорик) и парень из простой семьи Лёха Данилин (Сергей Городничий). По случайному стечению обстоятельств герои встречаются в Вологде и на следующий день женятся, но Лёха — по любви с первого взгляда, а Катя — из-за необходимости в защите. По мере того как новобрачные сталкиваются с трудностями и опасностями, отношения между ними трансформируются, превращаясь в красивую историю любви.

Как вы попали в этот проект?

– Где-то за месяц до того, как пришло это предложение, я, записывая актёрскую визитку, озвучил мысль, что хочу притянуть к себе роль, в которой будет какая-то любовная история, но не столько романтическая, сколько про столкновение парня и девушки с разным мировоззрением, разными системами построения взаимоотношений. Я на тот момент состоял в отношениях с девушкой и думал, как находить компромиссы. И вот мне как раз такую роль и прислали. Мой герой Лёха — он за патриархальный уклад. Я сам в такой семье родился, где отец работает, а мать воспитывает детей, и поэтому во мне это есть в любом случае. А Катя — она за партнёрские отношения. И весь сериал мы наблюдаем за тем, как они пытаются сосуществовать. Возможно ли это? Должно ли это быть так узколобо или всё-таки можно использовать несколько систем при построении взаимоотношений? Так что это такой подарок мне пришёл в виде этой роли.

Вы сказали, что вы из патриархальной семьи. Отец — автослесарь. А как вас занесло в искусство?

– Я вообще тхэквондист. Семь лет я занимался тхэквондо и хотел с этим связать жизнь, пока у меня не начались проблемы со спиной и мне не сказали, что ни о каких серьёзных соревнованиях и речи быть не может. И вот что получается — семь лет я жил в диком спортивном темпе, каждый день: тренировка — учёба — тренировка, а теперь надо эту энергию куда-то девать. И тогда меня наш школьный организатор начала вовлекать во всякие зарницы, театрализованные представления, и я понял, что мне это интересно, мне это нравится. Я стал искать театральную студию и поступил в Театр юношеского творчества в Аничковом дворце, и проучился где-то два года, пока меня оттуда не выгнали за драку. А потом решил поступать в театральное, раз уж мне это нравится и у меня получается.

А ещё что у вас с Лёхой оказалось общего?

— Я родился в Купчино, что тоже очень перекликается, хотя это и не провинция, но это один из самых криминальных районов Питера. Сейчас это уже как бы адекватный район, а во времена моего детства там постоянно барыжили наркотиками, были какие-то разборки, могли бегать с пистолетами по школьному двору. Но не хочу сказать, что я был вовлечён в ту систему, я скорее был наблюдателем. Мне в принципе по жизни больше нравится наблюдать, нежели участвовать. А потом то, что я высмотрел, уже можно както конвертировать в творчество. Ещё из общего — он не размазня, он может за себя постоять, как и я. (Смеётся.) Он музыкант, играет на гитаре. Я на гитаре три аккорда знал, и за время проекта пришлось освоить гитару. Это классно, когда есть такая мотивация и дедлайн есть, это круто.

Пели тоже сами?

— Где-то сам, где-то меня будет перепевать Женя Трофимов, фронтмен группы "Комната Культуры". Но так как у нас музыкальная драмеди, продюсеры хотели, чтобы это было вокально круто. Они мне дали возможность позаниматься с педагогом. То есть я для себя опыт в любом случае взял, позанимался классно, даже, может быть, чуть-чуть вырос над собой.

Ну а дрались-то вы сами, я надеюсь?

— Дрался сам. Здесь я сразу сказал: драться буду сам, за рулём буду сам — для меня это действительно важно. И хотя там не было на самом деле никаких таких трюков серьёзных, где нужен был бы каскадёр, у нас всё же были травмы. Но в общем и целом мне, как спортсмену, интересно это всё самому проходить, даже несмотря на какую-то сложность и травмоопасность. Для полноты образа, так сказать.

То есть вы здесь больше на себя похожи, чем в предыдущих работах, например, в сериалах "Цикады" и "Калимба"?

— Да, наверное, я здесь больше всего на себя похож. Плюс ещё Саша Карпиловский — очень тонко чувствующий режиссёр. Он сам артист и поэтому понимает, как на актёра можно повлиять. Когда мы с ним разбирали сцены, он постоянно мне говорил: "Это же ты, это же про тебя". И то ли он меня убеждал в этом, то ли это действительно во мне есть, то ли и то и другое, но это работало.

А как у вас складывались взаимоотношения на площадке с вашей партнёршей Никой Здорик?

— Непросто. (Смеётся.) Как и по сюжету у нас будут складываться непростые взаимоотношения. Но так как мы понимали, что нам всё равно играть вместе, мы не ссорились в пух и прах. Но бывали стычки, когда и она упрётся — не хочет за мной идти, и я упрусь. И когда-то это помогало сцене, а когда-то Саша говорил: "Чего это вы здесь выделываете, хорош! Вам надо взаимопонимание играть, а вы дудите каждый в свою дуду". Но я как считаю: что бы ни случилось на площадке, если в итоге это работает на руку продукту, кино, это прощает любое поведение.

Вы сказали, что это музыкальное драмеди. А какой ваш любимый жанр?

— У меня нет любимого жанра, то есть всё по настроению. Когда я влюблён, мне хочется смотреть какие-то сопливые драмы, "Король Лев" или что-то подобное. Когда я хмурый, закрытый — какие-нибудь детективы, где надо думать, что-то разгадывать. Я очень люблю Тарантино. Это мой любимый режиссёр. И вообще, у меня есть такая мечта — мне хочется сняться в его десятом фильме. Я даже начинал учить английский язык. Но, в принципе, английский не так-то уж обязателен, если я ему очень сильно понадоблюсь. (Смеётся.) Но я начал учить, и он уже должен был снимать, и вдруг всё отменилось, и он сейчас о новом проекте думает. То есть я так понимаю, он ждёт меня. (Смеётся.) Всё-таки даёт мне ещё шанс стать здесь медийнее, где-то мелькнуть, чтобы ему показаться, английский подтянуть опять же. Это, конечно, такая как будто бы неисполнимая мечта, но мне нравится о ней думать, и она мне мотивацию даёт, какую-то энергию для роста.

А кого вы у него хотели бы сыграть?

— Ну, я не знаю, какой он там теперь сценарий напишет. Но вот сейчас я в космос посылаю импульсы по поводу роли байкера. Я сдал на права, купил мотоцикл Kawasaki Ninja 650, гоняю по Питеру. И мне бы хотелось какую-то подобную роль притянуть, какого-то свободолюбивого человека. Может быть, съёмки будут проходить где-нибудь на побережье океана, где он едет вдоль берега, как в "Трёх метрах над уровнем неба"...

А ещё есть какая-то роль мечты, может быть, какой-то исторический персонаж?

− Да, я очень-очень хочу дорасти до Остапа Бендера. Мне очень нравится "Золотой телёнок", где Бендер в исполнении Юрского. Вот такая роль мечты.