Пятый сезон телешоу «Женский стендап» стартует 9 сентября 2023 года на ТНТ. Первый выпуск откроет Надя Джабраилова (на фото). Она расскажет о преимуществах одинокой жизни, поделится лайфхаком по борьбе с заветным мужским «разберёмся» и объяснит, чем отличается «нормальная женщина» от «нормальной бабы». Затем зрителей ждёт дебют: впервые в шоу «Женский стендап» выступит Найка Казиева. Она приехала в Москву прямиком из Дагестана, поэтому без шуток про культурные различия не обойдётся. Например, о функции, которая есть у девушек в Москве, но недоступна на Кавказе.

Мария Маркова в своём выступлении объяснит, как соблюдать баланс, ведь 35 лет – это ровно середина между 20 и 50, и пожалуется на театры с их очередями и рядами «А» и «Б». Елизавета-Варвара Аранова поговорит со зрителями о брекетах, которые обязательно надо ставить в школе, и хитром заговоре жаворонков против сов. А Сауле Юсупова продолжит тему брака, поднимет вопрос семейного бюджета, странных подарков и удобстве ссор, когда вы оба не из Москвы. Завершит выпуск Варвара Щербакова, которая напомнит, почему всем нужны друзья, знающие английский (хотя бы для отпуска), уточнит, зачем же после 30 надо делать жуткие уколы в лицо, и поделится радостной новостью о «пополнении в семье».

- Ну что, скучали? Ваше любимое шоу возвращается с новыми лицами, новыми историями, новыми шутками, - говорит создатель, продюсер и ведущая Ирина Мягкова. - Если раньше говорили, что «Женский стендап» должен доказать, что он не менее смешной, чем «мужской», то теперь нам уже нечего доказывать. У нас есть своя аудитория, она растёт, и мы готовы и дальше вас удивлять.

Эфир по субботам в 23.00.

Директор Ассоциации правообладателей по защите и управлению авторскими правами в сфере искусства УПРАВИС Эрик Вальдес-Мартинес рассказал изданию «Artuzel» об особенностях российского арт-рынка и о том, как отрасли поможет новая цифровая платформа Artists.

В 2023 году общие продажи аукционных домов в России составили около 20 млн долларов. Это почти в два раза превышает даже показатель допандемийного 2019-го. Несмотря на экономическую и геополитическую турбулентность, россияне все более охотно вкладываются в работы как признанных, так и молодых художников. Растет и количество судебных дел, связанных с интеллектуальными правами на произведения изобразительного искусства. Мы поговорили с директором УПРАВИС Эриком Вальдесом-Мартинесом об устройстве рынка, его взаимоотношениях с интеллектуальным правом и перспективах Artists — новой цифровой платформы для художников, созданной при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.

— В арт-мире десятилетиями говорили о «строительстве рынка». Удалось ли построить хоть что-то?

— Рынок изобразительного искусства — это рынок свободных людей. Есть галереи, салоны, аукционы, и в этом смысле рынок вполне сформирован. Мы можем легко прийти в галерею и купить картину. Но вот подсчитать, сколько здесь крутится денег, сложно. Это все равно что оценить оборот товаров на Avito. Встретились продавец и покупатель. Откуда мы знаем, о чем они вообще договорились и состоялась ли сделка? Объявление убрали, потому что товар продан или потому что продавец передумал? Искусство — это не производство машин, где у каждого автомобиля свой VIN-код. Откуда нам знать, сколько картин пишет художник с Арбата и сколько продает за день? Рынок есть, его участники, безусловно, хотели бы в нем что-то улучшить, однако говорить о конкретных цифрах сегодня крайне сложно.

— И все же почему российский рынок так непрозрачен?

— Рынок изобразительного искусства непрозрачен во всем мире. В конце концов, художник сам определяет, сколько стоит его работа, а сделки часто заключаются, что называется, тет-а-тет. Впрочем, я бы не преувеличивал степень этой «непрозрачности». Например, мы как организация, уполномоченная государством собирать вознаграждение по праву следования, получаем от аукционных домов, с которыми мы взаимодействуем, необходимую информацию о продажах произведений изобразительного искусства. В галереях все реализуемые предметы искусства имеют цену. В этом смысле вряд ли можно говорить о том, что рынок такой уж непрозрачный. Как мне кажется, нельзя заставить всех участников рынка продавать или приобретать произведения только на одной конкретной площадке. Но, разумеется, рынку необходимо предлагать удобные современные технологические решения, которые помогут не только сформировать более комфортную среду, но и обеспечат безопасность совершения конкретной сделки.

— Сколько судебных дел по произведениям искусства рассматривается в нашей стране в год?

— Статистика судебной практики по нарушениям интеллектуальных прав есть, но выделить именно дела, связанные с художниками, фотографами и изобразительным искусством, сложно. Выделяют не виды творчества, а типы нарушений, например нарушения права на использование, на распространение. А незаконно воспроизводить или распространять можно и литературное произведение, и музыку, и кино. Тем не менее можно уверенно сказать, что число таких дел увеличивается каждый год, в том числе дел, связанных с защитой прав художников, скульпторов и фотографов. Многие из этих процессов инициирует УПРАВИС, в том числе помогая наследникам в частном порядке. Только наша организация ведет десятки дел, а общий счет идет на сотни.

С фотографиями ситуация уникальна, потому что на рынке появились компании, заключающие с фотографами договоры и подающие серийные иски к СМИ и сайтам. Это тысячи дел с небольшими исковыми требованиями в районе 50 000 рублей. Не все одобряют стратегию серийных истцов, но в строгом смысле это тоже защита интеллектуальных прав.

⁠⁠— Какая страна в мире больше страдает от нелегального использования контента? Возможно, везде плюс-минус одно и то же? Или все же существует тот, на кого надо равняться, этакая «эталонная» для мира изобразительного искусства страна?

— В Бернской конвенции и соглашении ТРИПС^[1] четко прописано, что государства-члены обязаны предусмотреть у себя гражданские, уголовные и административные механизмы защиты. Вопрос в том, как они работают. Наша страна сделала большой рывок в этом направлении. Еще в 90-е годы можно было потратить несколько судебных заседаний на то, чтобы просто доказать, что вы правообладатель. Я помню это по судам, где представлял компанию ColumbiaPictures. Зачастую в исках отказывали по формальным основаниям, и пираты чувствовали себя абсолютно комфортно, они могли заявить, что мы не правообладатели. Американские контракты устроены довольно сложно и укоренены в англосаксонской правовой системе, зачастую российские суды не могли их корректно интерпретировать и попросту отказывали в защите.

Сейчас мы решаем вопросы совершенно другого уровня. Сформировалась судебная система, есть механизмы защиты, антипиратский закон, блокировки, компенсации и т. д. К сожалению, проблемой остается размер компенсаций. Иногда нарушать чьи-то права выгоднее, учитывая, что компенсации невелики. Конечно, в каких-то странах защитить права сложнее. В Белоруссии вообще очень сложно защитить частный интерес, то же самое в Кыргызстане. Наша же система, несмотря на сложности, довольно устойчивая.

Говорить об эталонной стране не приходится. В тех же США система сформирована, но суммы компенсаций, как и у нас, часто совершенно неудовлетворительны. К тому же сам процесс очень дорог. Скандинавия, некоторые страны ЕС, Швейцария, Австрия — здесь нарушений очень мало. Собственно, в Европе ОКУПы почти никогда не судятся с пользователями — последние понимают, что процесс будет дорогим и скорее всего завершится не в их пользу. У нас же таких процессов очень много, а это деньги, силы и нервы.

— Не могли бы Вы назвать несколько наиболее ярких и интересных кейсов, связанных со взаимоотношениями художников и интеллектуального права?

— Да, такие кейсы есть, например дело скульптора Петра Чусовитина, создавшего памятник основателям Екатеринбурга Татищеву и де Геннину, которое дошло до Конституционного суда. Подчеркну, КС РФ рассматривает в среднем одно обращение из ста. Громкой была история, когда мы по просьбе правообладателя помогали отозвать у волгоградского музея товарный знак с изображением скульптуры «Родина-мать зовет!».

В зарубежной практике интересна судебная тяжба Энди Уорхола, который использовал в своих работах образы массовой культуры, в том числе товарные знаки. А вот Бэнкси было отказано в судебной защите, так как он не раскрыл свое имя. Интересны дела, связанные с участием искусственного интеллекта в производстве картин. В Штатах Бюро по авторским правам отказало писательнице в охране книжных иллюстраций, созданных с помощью ИИ.

— Если говорить об аукционных домах и галереях, то они помогают или мешают рынку глобально? Не будет натяжкой сказать, что они годами «варятся в собственном соку»?

— Если что-то есть на рынке, значит, рынку это нужно. Что значит «варятся в собственном соку»? А не «варятся» ли «в собственном соку» ОКУПы и рекламные агентства? У каждого своя ниша. Конечно, художники и их наследники заинтересованы в деятельности аукционных домов, потому что те профессионально делают свою работу. В них заинтересованы и покупатели, потому что на рынке много подделок. Экспертная инстанция в этом деле очень важна.

Именно благодаря аукционным домам формируется цена работы. То же самое галерея — это место, где художник может реализовать свои произведения. Где еще ему это делать? Сейчас при поддержке Президентского фонда культурных инициатив создается проект Artists. Но ему еще только предстоит заработать популярность. На сегодня богатые люди все-таки идут за искусством в галерею или на аукцион. Купить картину или скульптуру не то же самое, что заказать футболку на маркетплейсе. Потребителю важно прийти, посмотреть вживую, пощупать.

— Давайте чуть подробнее поговорим обArtists. Что это такое?

— Основная идея создания Artists заключается в том, чтобы у художников и, возможно, дизайнеров появилась площадка, на которой будут представлены сведения об их профессиональной деятельности, их работы и где они смогут взаимодействовать с заказчиками. Последние получат своего рода службу «одного окна»: смогут зайти на сайт и с помощью удобного поисковика выбрать художника, с которым хотели бы работать. По сути, Artists — это специализированная социальная сеть для художников и одновременно каталог их произведений.

— Будет ли администрация платформы добавлять данные в базу самостоятельно, как это делают ресурсы наподобие «Кинопоиска», или размещать сведения сможет только сам автор? Насколько продуман механизм? Есть кого «скопировать» или придется набивать шишки самим?

— Шишки набивать придется в любом случае, ведь заранее все предусмотреть нельзя. Мы хотим помогать художникам. Вопрос в правомерности внесения данных, ведь мы в большей степени, чем «Кинопоиск», ориентированы на персоналии. Мы можем указывать то, что не относится к персональным данным. Механизм того, как все это будет выглядеть, еще прорабатывается. Я полагаю, что будут обе возможности: автор сможет заполнить всю необходимую информацию сам, администрация — добавлять какие-то данные со своей стороны.

— Художникам действительно так уж необходима подобная платформа? Был ли запрос с их стороны, проводились ли исследования на эту тему?

— По моим наблюдениям, художники хотели бы иметь такую платформу. Идейный вдохновитель проекта Вероника Пономарева-Коржевская верно говорит, что пока у нас даже такой профессии нет — художник. Так что площадка нужна хотя бы для того, чтобы содействовать формированию самосознания профессионального сообщества. Она поможет авторам реализовать себя, наладить взаимодействие как друг с другом, так и с соответствующими институциями. Известно, что художника обидеть может каждый. Но построить механизм, обеспечивающий интерес автора, — это чрезвычайно сложная задача! Сами по себе авторы очень заинтересованы в каком-то профессиональном объединении. Однако реализовать это на практике крайне непросто ввиду даже характера деятельности самого художника, который заинтересован скорее в личном творчестве, личном продвижении. Объединить таких людей стоит больших усилий. Именно поэтому мы смотрим на проект Artists с определенным оптимизмом. А Веронике хочется пожелать сил и терпения. Она делает что-то большое и невозможное!

— С какими видами искусства будет работать платформа? Только традиционными картинами и скульптурами или также с объектами, инсталляциями, видео-артом?

— Со всем, что относится к сфере изобразительного искусства: и картинами, и скульптурами, и инсталляциями. Вряд ли на платформе будут фотографы, все же у них уже есть свои площадки. У нас будет все то, что делается руками, кистью, карандашом. На платформе не будет декоративно-прикладного искусства: платков, изделий кузнецов, продукции народно-художественных промыслов — всего того, что производится промышленным или кустарным способом. Только уникальные предметы, собственно произведения искусства.

— Будут ли доступны пользователям какие-то операции с произведениями искусства и правами на них на платформе? Покупка картины? Покупка лицензии на воспроизведение изображения?

— Платформа будет оставаться некоммерческой. Что касается сделок, то их можно будет заключать на стороннем ресурсе, скажем, на бирже интеллектуальных прав IPEX, которую планируется интегрировать с Artists. Но задача номер один — систематизация. Внутри платформы осуществлять сделки не планируется. В конечном счете потенциальные продавец и покупатель могут обменяться контактами на площадке и заключить сделку там, где им будет удобно.

— Платформа будет доступна только профессиональным художникам или на ней смогут разместить свои работы и самодеятельные авторы?

— Мы хотим привлечь именно профессиональных художников. Вопрос критериев профессионализма уже поднимался в ходе обсуждений концепции платформы. Мы ожидаем, что у пользователей площадки будут образование или иное подтверждение признания в профессиональной среде. Да, самодеятельные художники бывают, но это скорее исключение, чем правило. Но таким художникам, которые действительно ими стали, мы будем рады.

[1]Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности.

Стас Пьеха откровенно рассказал о причинах возникновения своей наркозависимости и выходе из нее. В интервью Наташе Гасанхановой в подкасте VK «ДаДа — НетНет» он рассказал, почему начал употреблять с 12 лет; как реагировали на это родные; удалось ли до конца побороть зависимость и какие советы может дать тем, кто сейчас находится на пути выздоровления.

- Мама всегда работает, а папа уезжает в командировки, - рассказал он о причине возникновения зависимости. - Рушится идеальная система и появляются вопросы, а нужен ли ты вообще? Ты пытаешься подобрать ключики к социуму, а это очень осложняет коннект. Твое напряжение растет, в какой-то момент появляется бухло, которое, вроде как, «облегчает» процесс. А я, принимая наркотики, к сожалению, давал еще и другим пробовать.

В какой-то момент Стас Пьеха даже начал промышлять воровством:

- Я что-то подворовывал в семье, поскольку мне нужны были деньги на «торч». Благо, я никогда не барыжил. Тем не менее что-то мутил, чтобы у меня было деньги на употребление.

Путь к преодолению зависимости для Стаса Пьехи оказался долгим и мучительным:

- Выходить было очень тяжело — депрессии, ужасное состояние, скорая. Меня возили в какие-то монастыри… Ломки у меня были полтора месяца. Потом я стал себе ставить цели, которые мне надо было достичь. К тридцати годам я накопил денег — порядка ста тысяч долларов. Я их раскладывал по кучкам и купил себе часы, как у президента. Получил, все, что мог, и не осталось надежды, чем еще можно «раскумариться». Из-за этого я провалился в самое большое днище. Потом я попал в клинику неврозов, потому что у меня начались психические атаки. Сутки пытался бороться с этим сам, потом сдался в клинику.

Как «ИнтерМедиа» сообщало ранее, Стас Пьеха признался, что переживает глубокий душевный кризис. В частности, артиста пугает собственный возраст — 44 года.

Персональная выставка художника Марины Лизоркиной «Сокровище нации» пройдет в SNEG Gallery с 14 ноября по 3 декабря 2024 года. Это уже десятая выставка экс-участницы группы «Серебро». После длительных поисков собственного узнаваемого стиля Марина создала и запатентовала авторскую «лепестковую» технику.

В своих восьми произведениях художница демонстрирует интерпретации знаковых русских росписей: Гжель, Хохлома, Палех, Мезень и других. Механическая и геометризированная технология вступает в диалог с растительными витальными формами орнаментов, их переплетающимися цветами и травами, что создаёт новый аспект для рассмотрения привычных художественных форм.

Марина Лизоркина переосмысляет традиционные мотивы, которые по своей сути декоративны и весьма плоскостны, структурируя их на объёмных трех лопастях и создавая эффект анаморфозы: фронтальное изображение в привычном для зрителя ракурсе и два анаморфных изображения по бокам, которые можно просмотреть под определенным углом зрения. Это позволяет с помощью оптических иллюзий превращать каждое произведение в геометрическую абстрактную композицию. Таким образом на представленных в экспозиции 8 работах можно увидеть 24 варианта русской традиционной росписи.

Цель выставки – передать эстетику русской традиционной росписи, а также, показать ее актуальность, представив традиционные изображения в технике современного искусства.

Адрес: Брюсов пер. 2/14, стр. 1.