(КАК ЕЕ ПУТАЛИ С ЕЛЕНОЙ ЯКОВЛЕВОЙ)

«Это повторялось неоднократно. Тогда только-только появилась «Интердевочка». Помню, кто-то из знакомых сказал: «Тебе не стыдно? Ты зачем согласилась проститутку играть?» А я ни сном ни духом – какую проститутку? После этого фильма при упоминании фамилии Яковлева все ассоциации возникали однозначно только с Леной. Организаторы гастролей даже пытались на этом заработать. Иногда мы со спектаклями приезжали в другие города, и на афишах было написано: «В главной роли – «интердевочка». А что с них возьмешь – мы же полные тезки, одного и того же возраста, даже детей рожали почти одновременно. То есть просто стопроцентное совпадение. Я очень возмущалась – конечно, у меня не было такой популярности, но мне чужого и не надо было. Даже как-то раз, встретив Лену, я все ей рассказала и призналась, что эта ситуация мне очень неприятна. Позже перед каждым выездным концертом на сцену выходил Спартак Мишулин и подробно объяснял залу, что я никакая не «интердевочка». Иногда даже упоминалось мое родство с Юрием Васильевичем, хотя против этого я тоже всегда выступала. Но все равно в конце концерта люди подходили и говорили: «Ой, а на экране вы совсем другая». То есть объяснять было бессмысленно. В конце концов мне все это надоело. Тем более что меня всегда только так и звали – Алена. Друзья – Алеша... Вскоре люди перестали нас сравнивать, постепенно все это сошло на нет».

(МЕШАЛА ЛИ ЕЙ СЛАВА ОТЦА)

«Я вообще стараюсь избегать этой темы. Мне уже оскомину набило рассказывать о том, мешала мне моя фамилия пробиваться в творчестве или помогала. Не помню, чтобы мне хоть раз сказали: ты, мол, дочка, ты по блату… Никогда! Ни в институте, ни в театре. Когда меня приняли в труппу, случилась знаменитая история, которую я не очень-то люблю пересказывать, потому что папа обижается. Валентин Николаевич Плучек встретил в СТД Юрия Васильевича и сказал: «Алену взяли в театр». На что папа ответил: «А, это от Кирочки?..» Мою маму зовут Кира. Не знаю, почему он так сказал, – то ли пошутил, то ли просто проассоциировал меня с мамой... Возможно, первое время еще возникали какие-то отголоски, но потом я всех убедила своей безумной работоспособностью и оголтелым желанием стать артисткой. А вот моей дочери, например, ее фамилия мешает. Она снимается с десяти лет, а у нее в роду и Михаил Козаков, и Юрий Яковлев. Груз очень большой – такая ответственность на ней! Три народных артиста в семье. И папа ее, Кирилл Козаков, тоже актер. Она это бремя явственно ощущает. В чем ей легче? В том, что я, например, могу ей в чем-то помочь. И не понимаю, почему это плохо. Почему я не могу подключить какие-то свои связи?..»

(ПРИЛИЧНО ЛИ ПОМОГАТЬ СВОИМ ДЕТЯМ В КАРЬЕРЕ)

«А Марк Анатольевич Захаров? Он взял в театр свою дочку, она играет там все главные роли. Он пошел на это - и правильно сделал. Это его право, его выбор. Допустим, Леше (сводный брат Алены, сын Юрия Яковлева и Екатерины Райкиной. – Прим. ред.) папа в чем-то помог. И прекрасно. У каждого своя судьба. Я в свое время сказала себе: я докажу свое право на существование в этой профессии. В этом же смысл! А не в том, кто кому родня… Ну кто может конкурировать с моим папой? Разве такое может прийти мне в голову? Это немыслимо и смешно. Он гениальный, выдающийся артист, легенда! Глупо доказывать, что я к этому причастна».

(ОЩУЩАЛА ЛИ СЕБЯ В ЮНОСТИ «ГАДКИМ УТЕНКОМ»)

«Я была крайне зажата. Возможно, потому, что очень долго созревала. К тому же меня довольно строго воспитывали, без сюсюканья. Бабушка моя тоже была артистка, и она, пожалуй, единственная, кто мечтал, чтобы я связала свою жизнь со сценой. Коля, отчим, – он был очень образованный человек, интеллигентный – хотел, чтобы я занималась журналистикой. Я серьезно к этому готовилась, языки учила в университете – английский, испанский, даже работала переводчицей на Олимпиаде. А мама знала всю актерскую кухню с изнанки, и ей совсем не хотелось, чтобы я в нее окуналась. Она понимала, что я совершенно не гожусь для каких-то там интриг. Это действительно совсем не в моем характере. Как сказала мне педагог по французскому в институте: «Для театра у тебя есть все, кроме одного – локтей».

Возвращаясь к вопросу, скажу, что в юности я действительно была очень нехороша собой. Хотя недавно встречалась с одноклассниками, мне сказали: «Ну что ты придумываешь, нормально ты выглядела!» Возможно, основная причина моей неуверенности в себе крылась в том, что я была очень нервная и легковозбудимая внутренне. Я этого не показывала, поскольку мне не особо-то разрешалось проявлять свои эмоции. Мама моя – человек довольно закрытый, у нас в семье не принято было бурно реагировать на что бы то ни было. Поэтому у меня все копилось внутри… Однажды на нервной почве я вырвала у себя все ресницы. Глаза остались совершенно «босые». Я носила очки с толстыми стеклами, у меня наблюдалось полнейшее отсутствие вторичных половых признаков. Я была такая… долго созревающая девочка. Сутулая, высокая, очень худая. Все девчонки вокруг уже оформились, а я сидела у окна, жевала свою котлету и грустно наблюдала, как они уходили гулять с прапорщиками за город – «на дачки». Помню одну замечательную историю. Дело было в Германии. Моя мама вместе с Колей ехала по улице в машине, а я стояла у витрины кукольного магазина: в школьной форме, огромные белые банты, во рту жвачка, на носу эти толстенные очки. И мама, проезжая мимо меня, сказала: «Господи, какая некрасивая девочка! Бедные ее родители». А Коля ей говорит: «Дурочка! Это же твоя дочь!»

(КАК ВЫЖИВАЛА В 90-Е)

«В девяностые годы, когда нечего было есть, нечего носить, кино почти не снималось. Я в 1992 году родила ребенка – в самый разгар лихолетья. А когда дочери исполнилось четыре месяца, ушла от мужа. Что я могу сейчас на эту тему рассказать? Как мы выжили?! Как-то выжили, и ничего – прекрасно живем».

(О БРАКЕ С КИРИЛЛОМ КОЗАКОВЫМ)

«Нет, он не был скоропалительным. Просто у нас обнаружилось слишком много несовпадений. Ну не получилось – и все тут. А раз не получилось, надо либо мириться с этим, либо уходить. Третьего варианта нет. Зачем мучить близких людей? Все время грызть и себя, и партнера, и ребенка... Вот я и ушла – с одной детской коляской. Сложила туда пару картин, которые еще от папы маме остались. Взяла какой-то кусок мяса, потому что понимала, что в ближайшие три дня я не успею сходить в магазин, собаку на веревке, дочку на руки – и больше ничего. Остальное там оставила. Через два месяца приехала за летними вещами».

(КАК СПРАВЛЯЛАСЬ В ОДИНОЧКУ)

«Отлично. А как справляются люди, живущие в коммуналке, у которых пятеро детей? Ничего – я работала, наняла няньку, какое-то время сдавала свою однокомнатную квартиру, потом в нее переехала. Зарабатывала дополнительно на каких-то концертах».

(ПОМОГАЛ ЛИ ЕЙ КИРИЛЛ КОЗАКОВ)

«По большому счету он жил своей жизнью. Да я и не просила ничего. Не подавала на алименты, считала, что если он захочет – сам проявит инициативу. А когда Маше исполнилось два года, уже появился Кирилл Мозгалевский, с которым мы прожили вместе много лет. Козаков начал помогать, когда Маше было лет четырнадцать. В этот период я все-таки подала на алименты».

(ДАВАЛА ЛИ ДОЧЕРИ ОБЩАТЬСЯ С ОТЦОМ)

«Я никогда не была против их общения, не препятствовала. Все рассказы о том, что я возражала, – это ерунда полная. Ничего такого не было. Единственное – он однажды пришел в детский сад и попросил выдать ему дочь, ему отказали, потому что был тихий час. К тому же никто его там не знал и раньше ни разу не видел. Разумеется, ребенка ему не отдали. А в остальном – пожалуйста, можно было встречаться. Ну так уж сложились обстоятельства... Зато сейчас они прекрасно общаются».

(ГОТОВА ЛИ ЕЩЕ РАЗ ВЫЙТИ ЗАМУЖ)

«Я никогда ничего не загадываю. Исходя из своих ошибок, могу сказать, что я, наверное, не подарок. И терпеть меня не так-то просто. Профессия накладывает на мою жизнь огромный отпечаток. Мой образ жизни мало кто может вынести. С Кириллом мы довольно легко находили общий язык, поскольку он сам такой же, ему не нужен какой-то особый быт. Более того – в его мировоззрении вообще нет привязки к дому. Совсем. Его желание каждый вечер пойти в ресторан меня даже несколько напрягало, потому что мне хотелось после спектакля спокойно посидеть дома.

Не могу сказать, что я мечтаю снова выйти замуж, но и не готова сказать категорическое «нет». Я просто не хочу опять взваливать на себя двойную нагрузку. Сама заниматься ремонтами, стройками – то есть выполнять в семье и мужские, и женские функции. В принципе сейчас я тоже существую и как мужчина, и как женщина. Сама зарабатываю деньги, строю дом, всех в семье обеспечиваю, плюс занимаюсь домашними делами. Если уж впускать кого-то в свою жизнь, то должно быть распределение обязанностей. Не скрою, мне хотелось бы иметь опору в жизни. Ни одна женщина не любит быть сильной – она вынуждена, потому что ее поставили в такие условия. Мне нужны покой и взаимная договоренность. Если бы это произошло на старости лет – то да, наверное, я готова. А так… Романы лучше. Они безответственнее. Никто никому ничего не должен. Прекрасно.

И потом, у меня было столько романтических историй, столько всего интересного в жизни, что, может, я уже и не заслуживаю ничего сверх этого. Судьба ведь одной рукой дает, а другой забирает. Ее подарков не может быть до бесконечности много. А мне она и так столько счастливых мгновений преподнесла!»

(КАК ВОСПИТЫВАЛА ДОЧЬ)

«Я ее просто в театр не таскала. Она у меня ребенок детсадовский. Оставалась на пятидневке, сидела с няньками, на гастроли со мной не ездила. Ну, бывали случаи, когда она засыпала в гримерке. Но нельзя сказать, что она выросла за кулисами. У нее был режим, моя мама врач – поэтому к таким вещам мы всегда относились строго. Нужно было, чтобы все шло по расписанию, всегда были котлеты на обед. Она выросла в любви. И интуитивно это чувствовала. Я могла быть с ней жесткой иногда (и до сих пор бываю). Потому что я сама нервная, особенно сейчас, с возрастом, все эмоции наружу. Но она всегда знала, что у нее есть тыл. Во всяком случае, я пыталась вселить в нее это ощущение. Все мои подруги тут же бросались на ее защиту в любой ситуации. Если, не дай бог, со мной что-нибудь случится, мой ребенок никогда не будет брошен».

(КАК ВОСПРИНЯЛА РЕШЕНИЕ ДОЧЕРИ СТАТЬ АКТРИСОЙ)

«Я не считаю, что это плохой выбор. Наша жизнь – всегда яркая, насыщенная, увлекательная. Да, она трудная, но, с моей точки зрения, это гораздо интереснее, чем сидеть с утра до вечера в офисе.

Маша у меня с раннего детства снималась в кино. Но до поры до времени у нее не было каких-то ярко выраженных наклонностей. А потом вдруг в ней все это как взыграло – и ее уже было не остановить. Несмотря на эксклюзивно-героическую внешность, в ней проснулась острохарактерная актриса. Ее педагоги в театральном удивлялись: «Надо же! Мы не ожидали, думали, она вся такая вялая, голубая». Я говорю: «С чего ей быть вялой-то? Гены ведь пальцем не разотрешь». Сейчас она часто говорит: «Мам, мне так трудно всех этих красавиц играть, мне бы какую-нибудь старушку или зверушку». Это точное повторение моей истории! И комплексы у нее те же: «Я некрасивая».

(«Атмосфера», май 2011)

Актерская игра Хоакина Феникса в «Мастере» Пола Томаса Андерсона в любом случае будет оценена премией  «Оскар», считает Vulture, впрочем, сам актер пренебрежительно отзывается о призе Американской киноакадемии.

Так, он сообщил в интервью изданию Interview: «Думаю, что это полная чушь. Я не хочу быть частью этого. Я в это просто не верю. Это морковка, но худшая на вкус из всех, что я пробовал. Это полностью субъективная награда… И самая глупая вещь во всем мире».

Брэд Питт признался, что упустил возможность поработать с актрисой Айшварией Рай в картине «Троя», но заявил, что всегда хотел записать танцевальный номер в стиле Болливуда.

Таким образом, популярный голливудский актер присоединился к Тому Крузу и Хью Джексону, звездам, которые в свое время выражали желание работать в Болливуде.

— Индийский кинематограф, кажется, неплохо развивается. Я бы с радостью поработал в Болливуде, в этих картинах много драмы и цвета. Пока неизвестно, когда я решу отправиться в Болливуд и сняться в этом танцевальном номере со всеми актерами на заднем плане, — сообщил в интервью Брэд Питт.

Исполнитель роли доктора Ватсона в обеих картинах Гая Ричи о знаменитом сыщике Джуд Лоу сообщил в интервью Collider, что он и Роберт Дауни-младший были бы не прочь сняться в третьей части «Шерлока Холмса». 

Напомним, что вторая серия собрала в мировом прокате более $540 млн, а студия Warner Bros. уже наняла сценариста Дрю Пирса («Железный человек») для работы над третьей серией.

— О третьей части уже идут разговоры, я знаю, что обсуждается сценарий, но Дауни и я, мы очень занятые парни. Впрочем, мы бы хотели сняться в третьей серии. Мы очень счастливы работать вместе, — сообщил Джуд Лоу.

(Totalfilm.com, 18.09.12)