(ПОЧЕМУ НЕ ЛЮБИТ ЖАРУ)

«Нет, это не привычка, это просто свойство организма. Я была маленькая, все время болела, а вокруг говорили: погрейте дочке ножки — и начинали мне парить ножки, дочка становилась беленького цвета, ее вытаскивали из этой ванночки... Потом я белокожая, сразу сгораю. Так что в жару мне плохо. А в любой холод — ради бога. Я снималась на Байкале, фильм «У озера», минус 42 градуса. Замечательно! Все удобства на улице. Но там всем было хорошо».

(СПАСАЕТ ЛИ ЛЕС ОТ ЖАРЫ)

«У нас дом в окружении дубов, просто в двух метрах от дома стоят вековые дубы. И у меня все время было ощущение, что там не может быть жарко. Но прошлым летом, когда уже было за 30, просто какая-то Индия получилась, хотя и река рядом. Но все равно такая духота... Так что сейчас я сказала: «Нет, лучше эти деньки я буду в Москве». Хотя за городом, конечно, замечательно. Я вообще очень завидую людям, которые что-то на участке сажают. У меня бабушка обожала землю, у нее там росли какие-то невероятные ягоды, сорта яблок. Одно яблоко весило полкило. Чудо какое-то! Помню, я просыпалась, еще совсем маленькая была, а она уже в пять утра поливала это все из шланга».

(ЛЮБИТ ЛИ УЕДИНЕНИЕ)

«Да, люблю. Мне Тонино Гуэрра рассказывал одну притчу. Пошел человек в горы, увидел там старца: «Боже, — спрашивает человек, — как же вы тут живете один, под облаками. Это же ужасно». «Да, — ответил старик, — но зато тут слышно, как падает снег. И еще, молодой человек, я вам должен сказать, что одиночество — это очень неплохая компания». Здорово, правда? Что-то в этом есть! Иногда человек должен услышать, как падает снег. Мы же всё бежим, бежим... А это не совсем правильно».

(ОБ УЖАСАХ ОДИНОЧЕСТВА)

«Я думаю только о том, чтобы никогда в моей жизни этого не случилось. Я вот играла в картине, тоже по сценарию Тонино Гуэрры, «Белый праздник» с Иннокентием Михайловичем Смоктуновским. И когда увидела уже снятую одну сцену из фильма, по мне словно каток прошелся. Я долго ходила, просила ее переснять или вообще убрать. Ходила как затравленный зверь, ничего не понимала. Сейчас-то я уже осознаю, что, может быть, это одна из лучших моих ролей, а тогда... Я увидела разбомбленную женщину, отчаявшуюся, одинокую, без всякого будущего, и у меня внутри все кричало: «Только бы никогда со мной такого не было!» Я это полностью с собой соединила. И не хочу, чтобы это случилось не только со мной, а вообще с кем бы то ни было».

(В КАКИХ СЦЕНАХ НЕ СТАЛА БЫ СНИМАТЬСЯ)

«Единственное, я бы не стала сниматься в каких-то вещах, касающихся Бога, церкви. Наверно, я бы не позволила себе в кадре убить. Не хочу сказать, что это со всеми случается, но то, что человек находится в ауре какого-то негативного притяжения, — совершенно точно. Особенно если для тебя это то погружение, которому учил Герасимов. Мы два года снимали «Тиля», я понимала, что играю женщину, на долю которой выпало столько бед, испытаний, несчастья, смертей. Один человек такого вообще вынести не может. Я к тому времени, по счастью, ничего похожего не испытывала. Но все равно ты принимаешь на себя, через себя, если это всерьез. Вы знаете, начиная с XVI века у меня в каждом столетии есть своя героиня, которую я играла. Такое наслаждение, когда ты можешь обложиться книгами и погрузиться в этот мир, в эти картины...»

(СКОЛЬКО СЫГРАЛА КОРОЛЕВ)

«Не одну, конечно. Но самое замечательное, что я помню, как моя мама собиралась на коронацию королевы Елизаветы. Вот это красота. 52-й год, Лондон. Я помню маму в платье с сиреневым шлейфом, шляпу с вуалью. И она вместе с отцом собирается идти на коронацию. Мама была тогда совершеннейшая принцесса. Вот в этой красоте тоже ведь что-то есть, и когда актриса оказывается в той эпохе, это тоже какое-то другое познание жизни. Я понимаю, что те люди были совершенно другими, даже физиологически. Ведь ты идешь по коридору и еще долго слышишь шорох шлейфа своего платья. Какие флюиды замечательные».

(ЧУЖД ЛИ ЕЙ ЭТОТ МИР)

«Да что вы, нет. Где же он мне чужд, когда я живу сегодня, сейчас, когда у меня вокруг есть радости, горести, смерти, болезни. Я сквозь это прохожу. Другое дело, каким ты после всего этого выходишь и как ты можешь это преодолеть. И можешь ли? Просто я человек, который пытается вокруг себя создавать ауру добра. Я вот по-человечески в агрессии жить совершенно не могу, не могу в этом состоянии играть. И в жизни то же самое».

(О СЕРГЕЕ ГЕРАСИМОВЕ)

«Самый жесткий из всех режиссеров, у которых я играла. Он был диктатор. Поэтому роль Лены Барминой в фильме «У озера» стала для меня знаковой, от которой я десятилетия не могла шагнуть куда-то в сторону. Шаг вправо, шаг влево — расстрел, и если бы не Володя, я никогда бы не сыграла то, что сделала потом. И вообще бы артисткой не была. Все бы кончилось давно».

(О СВОИХ НЕДОСТАТКАХ)

«У меня очень много недостатков. И достоинств много. Я верный человек и очень преданный. Не предающий никого из близких мне людей и бьющийся за каждую родную мне душу до остервенения. Это касается родных, четвероногих... Всех. После Наташиной картины (Наталья Наумова — дочь Владимира Наумова и Натальи Белохвостиковой, режиссер. — Прим. ред.) осталась лошадь, которая была брошена. Она же меня разбила страшно. В последний съемочный день, приревновав меня к Калныньшу, она взяла меня за плечо и бросила под копыто. А мы снимали счастливый солнечный финал. Я мало соображала, но через несколько месяцев, когда поняла, что прихожу в себя, первое, что спросила: где он, этот белоснежный, очаровательный, с длинными ресницами? Когда мы снимали эту картину, продюсеры говорили: «Чем вы мажете Белохвостикову, что он ее облизывает с ног до головы круглые сутки?» А я: «Это любовь». И вот эта любовь сейчас стоит у меня на ипподроме. Когда я его нашла, на нем играли в крестики-нолики ножом. Мы очень долго искали, были моменты, когда я понимала, что с ним случилось что-то очень нехорошее, ведь мало кому нужны лошадки, которые возят детей по Москве. Если его побреют, то на боку видны эти крестики-нолики. Теперь он на ипподроме, на бегах. Так что люди многое про меня не знают, и это хорошо».

(ЗА ЧТО ЕЕ ЛЮБИТ ВЛАДИМИР НАУМОВ)

«Это к нему вопрос. Но я нормальный совершенно человек. И очень искренний. Наверное, это нехорошо. И еще очень верящий всем, а это плохое качество. Потом я еще хохотушка: мне только пальчик покажи, буду хохотать до утра».

(КАКИМ ПАРТНЕРОМ БЫЛ ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ)

«Замечательным. Дело в том, что его часто не утверждали. На него писалось много сценариев, но он был почти под запретом, и его роли играли другие артисты. А Швейцер сказал, что, кроме Высоцкого, не будет никого снимать. Три месяца стояла его картина, он никого не снимал. Было очень много актеров, которые, по мнению начальства, должны играть Дон Гуана, а Швейцер говорил: нет, этого не будет. И когда начались съемки, мы были так счастливы, что есть мы, есть Пушкин, есть Швейцер и что всё началось. Это была последняя картина Володи, она вышла за несколько дней до его смерти».

(О ВЛЮБЛЕННОСТЯХ НА СЪЕМОЧНОЙ ПЛОЩАДКЕ)

«Ты приходишь на съемочную площадку, у тебя два часа грим, в это время гримируется твой партнер. Ты вылетаешь на площадку — и начинается вот то чудо, которое есть кино. С Володей Высоцким у нас работа была очень короткая, недели три. С Олегом Далем тоже около месяца. Наверное, какие-то романы, влюбленности могут быть, если общаться долго, а я, к сожалению, ни того ни другого не знала близко. Это были замечательные партнеры, которым я просто очень благодарна...»

(ПОВЛИЯЛО ЛИ ДЕТСТВО ЗА ГРАНИЦЕЙ НА ЕЕ ХАРАКТЕР)

«Конечно. Я очень закрыта, все-таки дочь дипломата. Меня отец учил держать спинку. Говорил, что твои проблемы — это только твои проблемы, они не должны касаться никого больше. Поэтому я всегда говорю ровно то, что хочу сказать. А глядя на маму, я понимала, как надо одеваться, как не надо. Я понимала, что дома никогда не должно быть побрякушек».

(ОБ АЛЕНЕ ДЕЛОНЕ)

«Ой, он замечательный! Я его совсем недавно видела в Москве, такой красавец! В возрасте он мне больше нравится. У него какая-то печаль в глазах, морщины. Мужчина! Он вообще к России всегда очень хорошо относился, дочку назвал Аннушкой. Да, красавчик, обаятельный человек. Но прежде всего актер замечательный».

(КАК ОТНОСИТСЯ К СОВРЕМЕННЫМ МОЛОДЫМ АРТИСТАМ)

«Никак. Когда я училась у Герасимова, он нам говорил такую вещь: «Ребята, вы сейчас закончите институт, сильно думайте, что будете играть и какие поступки совершите. Потому что после каждой премьеры надо проснуться и жить дальше, так, чтобы не было стыдно за то, что ты сделал». И еще: «Ни одна самая звездная роль — не залог того, что хоть когда-нибудь ты сыграешь что-нибудь подобное, будьте к этому готовы». Вот с таким напутствием мы вышли. Мы были другие, нам совершенно было не важно, сколько это стоит. А важно, чтобы был материал, в котором мы потонем, будем счастливы, будем репетировать по ночам. Поэтому мы волновались, мы дергались. Волновался Смоктуновский до последнего часа жизни. Это была другая школа и другое отношение к тому, как надо жить».

(ТРУДНО ЛИ УСЫНОВИТЬ РЕБЕНКА)

«Всем, наверное, кажется: вот артистка, ей все можно. Но на все уговоры позвонить друзьям, чтобы они помогли, я сказала: «Нет, хочу как все». И получила столько проблем. Но теперь вспоминать об этом ужасно смешно. Самая смешная справка, которую я принесла, — о судимости. Пока я собирала одни справки, потом начинала другие, а те, первые, по сроку уже кончаются. Я говорю: «Мне только что Путин орден вручил, какая судимость?». Нет, они мне: «Принесите справку». Это гениально совершенно!»

(КАК РЕАГИРУЕТ НА ХАМСТВО)

«Хамства я не люблю, конечно. И могу ответить. Я кошечка, но не всегда пушистая».

(«Московский комсомолец», 28.07.11)

Актерская игра Хоакина Феникса в «Мастере» Пола Томаса Андерсона в любом случае будет оценена премией  «Оскар», считает Vulture, впрочем, сам актер пренебрежительно отзывается о призе Американской киноакадемии.

Так, он сообщил в интервью изданию Interview: «Думаю, что это полная чушь. Я не хочу быть частью этого. Я в это просто не верю. Это морковка, но худшая на вкус из всех, что я пробовал. Это полностью субъективная награда… И самая глупая вещь во всем мире».

Брэд Питт признался, что упустил возможность поработать с актрисой Айшварией Рай в картине «Троя», но заявил, что всегда хотел записать танцевальный номер в стиле Болливуда.

Таким образом, популярный голливудский актер присоединился к Тому Крузу и Хью Джексону, звездам, которые в свое время выражали желание работать в Болливуде.

— Индийский кинематограф, кажется, неплохо развивается. Я бы с радостью поработал в Болливуде, в этих картинах много драмы и цвета. Пока неизвестно, когда я решу отправиться в Болливуд и сняться в этом танцевальном номере со всеми актерами на заднем плане, — сообщил в интервью Брэд Питт.

Исполнитель роли доктора Ватсона в обеих картинах Гая Ричи о знаменитом сыщике Джуд Лоу сообщил в интервью Collider, что он и Роберт Дауни-младший были бы не прочь сняться в третьей части «Шерлока Холмса». 

Напомним, что вторая серия собрала в мировом прокате более $540 млн, а студия Warner Bros. уже наняла сценариста Дрю Пирса («Железный человек») для работы над третьей серией.

— О третьей части уже идут разговоры, я знаю, что обсуждается сценарий, но Дауни и я, мы очень занятые парни. Впрочем, мы бы хотели сняться в третьей серии. Мы очень счастливы работать вместе, — сообщил Джуд Лоу.

(Totalfilm.com, 18.09.12)