Александр Чепарухин: «Люди, которые ценят свои корни, традиции и при этом открыты восприятию культуры других народов, умеют искренне восторгаться разнообразием мира»
ОБ ИТОГАХ ФЕСТИВАЛЯ WOMAD
— Главный радостный итог заключается в том, что на WOMAD пришло гораздо больше любителей музыки, чем мы ожидали. Это были красивые, доброжелательные люди всех возрастов, много молодежи с хорошими ясными глазами. Люди, которые ценят свои корни, традиции и при этом открыты восприятию культуры других народов, умеют искренне восторгаться разнообразием мира. Честно говоря, это стало для нас приятным сюрпризом. До фестиваля главной проблемой казалось найти на Кавказе свою аудиторию. <...> Были сомнения — а нужен ли здесь вообще этот фестиваль? Но мы делали все возможное, чтобы заинтересовать Кавказ, ездили по республикам, рассказывали. Мы рассчитывали, что на фестиваль придет 4-5 тысяч человек, это мы считали бы вполне достойным для первого раза, а в итоге было продано больше десяти тысяч билетов. И это несмотря на проливной дождь, превративший фестивальную площадку на горе Машук в вязкое месиво — в лучших британских традициях. Значит, это нужно многим людям, а вовсе не только кучке продвинутых оригиналов. Вторым приятным для меня сюрпризом стала сама музыкальная программа. У нас были опасения, что атмосфере WOMADа может помешать "представительский" принцип отбора артистов Северного Кавказа. Было много больших коллективов помпезного советского типа, которых отбирали не мы, а власти шести республик и Ставропольского края. С ними был явный перебор, но получилось так, что парадоксальным образом сочетание вот таких "советских" ансамблей с множеством красок мировой музыки, где были электроника, рок, ска, регги, афробит и так далее, дало такой невероятный микс эпох и направлений, которого не было нигде и никогда. Пожалуй, никогда культура Кавказа в таком сгущенном виде не взаимодействовала с культурами всего остального мира.
О ДАЛЬНЕЙШЕМ ПРОВЕДЕНИИ WOMAD
— В этом году — точно нет. WOMAD – это все-таки довольно дорогостоящее событие, оно просто обязано быть большим по своей концепции. Там должны быть представлены все континенты, вся палитра мировой музыки. Существенных расходов требует и участие в организации фестиваля английской команды Питера Гэбриела. WOMAD может проходить только в тех местах, где местное руководство и спонсоры готовы выделить на него солидные средства. Так что пока фестиваль будет происходить на Северном Кавказе, англичане подписали соглашение с фондом "ПоСети Кавказ" до 2016 года. А мы — GreenWave — собираемся в первую очередь в этом году развивать свои собственные фестивали.
О ЗАКРЫТИИ ФЕСТИВАЛЯ «СОТВОРЕНИЕ МИРА»
— Бренд "Сотворение мира" существует, и, возможно, человек, которому он принадлежит, продюсер Сергей Миров, найдет какое-то другое место для этого фестиваля. Буду ли я в этом опять участвовать — будет решаться уже по факту. Но насколько мне понятно по нашим последним разговорам с мэром Казани Ильсуром Метшиным, "Сотворения мира" в формате гигантского концерта на казанской Площади Тысячелетия уже не будет. <...> Первый фестиваль буквально потряс стотысячную аудиторию, да и нас — организаторов, в финале у всех слезы счастья ручьем текли. Выдерживать такой уровень ежегодно очень непросто. Для нас тогда это был первый фестиваль такого масштаба, и я пригласил на него своих любимых артистов, которых при этом хорошо знал, исчерпав почти весь свой дружеский потенциал, никого не приберегая "на потом". И все вместе — наш энтузиазм, идеальный звук, превосходные технические и бытовые условия, хорошие отношения с музыкантами — все это дало удивительную атмосферу, и получились впечатляющие музыкальные альянсы.<...> В каком-то смысле фестиваль выполнил свою миссию. Сейчас у нас с мэром Метшиным есть желание сделать другой фестиваль в Казани, пусть и не такой гигантский, но зато более многообразный, где в дополнение к музыке будет много других затей. Казань — это не только очевидный перекресток культур, но и штаб-квартира Евразийского отделения ОГМВ (Всемирной организации "Объединенные города и местные власти"), а мэр Ильсур Метшин — сопрезидент этой организации. Я посмотрел на карту основных городов ОГМВ и сразу увидел многообещающий культурный потенциал этого содружества. Надеюсь, что этот фестиваль не будет разовым проектом и впервые пройдет уже в августе 2014 года.
О МОСКОВСКИХ ПРОЕКТАХ
— Мы устраиваем концерты в Москве, но, как правило, с "оказией", в цепочке с нашими региональными фестивалями. В последние годы наш "конек" — это крупные события, фестивали. Такие проекты невозможно делать без поддержки властей. Но я не люблю навязываться. И в Казань, и в Пермь, и в Шушенское, и в Пятигорск меня и GreenWave позвали, мы сами себя не предлагали. В Москве же до сих пор культурные начальники не проявляли интереса к нашей деятельности. Видимо, слишком много здесь всего происходит. Приглашал Капкова на грандиозный проект "Дети выдры" — ноль внимания, никакого ответа. С другой стороны, в этом году Департамент культуры сам предложил нам сделать в Коломенском концерт-презентацию пятигорского WOMADа на День города, действовали они оперативно и без бюрократических проволочек. Так что можно попробовать сотрудничать. Но для Москвы нужно придумать что-то совершенно особенное и уникальное, планка здесь высока.
О ФЕСТИВАЛИ «НОЧИ СИБИРИИ»
— Фестиваль "Ночи Сибирии" в Доме музыки, инициированный моими друзьями и партнерами Владимиром Оборонко и Александром Коренковым, объединяет архаическую музыку сибирских народов, рок, электронику и современную композиторскую музыку.
О ПРОЕКТЕ «ДЕТИ ВЫДРЫ»
- "Дети выдры" — один из самых удачных плодов нашей работы в Перми. Все репетиции и премьера прошли именно в Перми в 2009 году. <...> Я надеюсь, что мы объедем с "Детьми выдры" весь мир. Интерес к нему громадный. Проблема реализации этого проекта связана лишь с тем, что в нем задействовано много людей, любое путешествие отнимает немало средств. Можно попробовать возить по миру только "ядро" — Мартынова, Гринденко, возможно, еще одного-двух ключевых музыкантов Opus Posth, "Хуун-Хуур-Ту" — и сотрудничать с местными хорами и струнниками.
О СОЦИАЛЬНОЙ ПОЗИЦИИ
— В стране происходят вещи, на которые невозможно закрывать глаза. Мне часто приходится оспаривать два диаметрально противоположных взгляда. Оппозиционные радикалы стыдят: "Как можно вообще сотрудничать с этим государством"? А "лоялисты" пеняют: "Зачем кусаешь дающую руку?". Так вот, я считаю, что это — наша страна, и если мы способны делать важные для людей вещи и осознаем свою культурную миссию, мы не просто можем, мы обязаны стараться по максимуму использовать возможности государства. Для этого государство и существует. И, честно говоря, до сих пор сотрудничество с разного уровня госструктурами в основном устраивало меня гораздо больше, чем отношения с частными спонсорами. Может быть, нам просто везло. Но если государство нам помогает, то это ни в коей мере не должно означать покупку дежурной политической лояльности. Особенно сложно молчать тогда, когда чувствуешь, что можешь как-то повлиять, помочь, что-то изменить. Советы про "дающую руку" кажутся мне просто пошлятиной. И, надо сказать, большинство государственных чиновников, с которыми я имел дело, в частном общении проявляли уважение к моей гражданской активности. Опять-таки — возможно, мне просто везло.
О РЕШЕНИИ СТАТЬ ПРОДЮСЕРОМ
— Потом, через много лет, а именно в 93-м году я повстречался с Тедом Левином в Америке, когда уже начал ездить по всяким экологическим обменным делам и с 1988 года часто бывал в Штатах. Он дал мне кассетку тувинского ансамбля "Хуун-Хуур-Ту". <...> Тед спросил меня, не найду ли я человека, который мог бы с ребятами как тур-менеджер ездить по Америке, вести эти концерты, быть связующим звеном с прессой и так далее. Надо сказать, что у меня всегда были некие перформерские амбиции, которые оказались недореализованными, и я подумал, что мне интересно самому проехаться с группой по Америке. И самое главное — музыка тувинцев меня просто ошеломила, покорила с первых тактов. Тед удивился моему решению, он не представлял меня в роли тур-менеджера, думал, что я такой уже солидный человек — в то время я уже был председателем разных международных конгрессов, ездил по городам и весям всего мира, организовывая всякие совместные проекты. И тем не менее мне очень захотелось этого опыта с тувинцами. С этого момента начался мой дрейф в сферу музыки. Я считал это хобби, экспериментом и вовсе не думал, что окажусь здесь профессионально.
(РИА «Новости», 19.12.2013)
Умер продюсер и композитор Куинси Джонс
Легендарный американский композитор и продюсер Куинси Джонс скончался 3 ноября 2024 года в возрасте 91 года в своём доме в Калифорнии. Об этом сообщает Sky News со ссылкой на его пресс-атташе Арнольда Робинсона.
- И хотя это невероятная утрата для нашей семьи, мы празднуем прекрасную жизнь, которую он прожил, и знаем, что больше никогда не будет такого, как он, - говорится в заявлении семьи Джонса. - Мы находим утешение и огромную гордость в осознании того, что любовь и радость, которые были сутью его существа, были разделены с миром через всё, что он создал. Благодаря его музыке и его безграничной любви сердце Куинси Джонса будет биться вечно.
Куинси Дилайт Джонс-младший родился 14 марта 1933 года в Чикаго, штат Иллинойс. Еще в начальной школе стал обучаться музыке (играл на трубе). Когда мальчику было 10 лет, семья переехала в Бремертон, штат Вашингтон, где через несколько лет 14-летний Куинси познакомился с 17-летним Рэем Чарльзом и продолжил обучаться музыке под руководством Роберта Блэквелла.
В 1951 году Джонс поступил в бостонский Дом музыки Шиллингера, штат Массачусетс, однако бросил учёбу после предложения поехать на гастроли в качестве трубача с оркестром Лайонела Хэмптона. Во время гастролей с Хэмптоном Куинси проявил композиторский дар, после чего переехал в Нью-Йорк, где получил ряд заказов на написание песен для таких артистов, как Дина Вашингтон, Дюк Эллингтон, Джин Крупа, Каунт Бейси, Сара Вон и Рэй Чарльз.
В 1956 году Куинси Джонс стал трубачом и музыкальным руководителем коллектива Диззи Гиллеспи в турне по Ближнему Востоку и Южной Америке. После возвращения в США Джонс подписал контракт со звукозаписывающей студией ABC Records и начал музыкальную карьеру в качестве лидера собственной группы. В 1957 году Куинси переехал в Париж, где изучал композицию и теорию музыки под руководством Оливье Мессиана и Нади Буланже. Помимо этого он также выступал в парижской Олимпии, а позже стал музыкальным руководителем Barclay Disques — французского дистрибьютора Mercury Records.
В 1950-х Джонс успешно гастролировал по всей Европе с рядом джазовых оркестров, в том числе Free and Easy Гарольда Арлена. Европейский тур закончился в Париже в феврале 1960 года, после чего с музыкантами из шоу Арлена Джонс сформировал свой собственный биг-бэнд под названием Jones Boys. Он совершил тур по Северной Америке и Европе, но, несмотря на восторженные отзывы зрителей и музыкальных критиков, прибыль от концертов не могла поддерживать группу такого размера. В результате оркестр Куинси Джонса распался, а сам Джонс оказался в условиях финансового кризиса. Ирвинг Грин, глава Mercury Records, оказал Куинси Джонсу финансовую поддержку и дал новую работу в качестве музыкального руководителя компании — подразделения в Нью-Йорке.
Куинси Джонс на протяжении своей многолетней карьеры работал со многими музыкантами, в том числе с Майклом Джексоном. Джонс был продюсером его альбомов «Bad», «Off The Wall» и «Thriller» (последний по сей день остается самой продаваемой пластинкой в мире). Он также курировал создание сингла «We Are The World» 1985 года, который был записан коллективом мировых звезд первой величины и собирал средства для помощи голодающим в Эфиопии в 1985 году.
Как кинокомпозитор Джонс написал музыку к фильмам «Мираж», «Тонкая нить», «Полуночная жара», «Золото Макккенны», «Цветок кактуса», «Итальянская работа», «Побег» и «Цветы лиловые полей», за который удостоился трех номинаций на «Оскар».
Куинси получил 80 номинаций на «Грэмми», 28 раз выиграл премию, и входил в список людей EGOT, то есть был также обладателем кинопремии «Оскар», телевизионной премии «Эмми» и театральной награды «Тони».
Джонс был трижды женат: на Джери Колдуэлл, Улле Андерссон и Пегги Липтон. Среди его семи детей — музыкальный продюсер Куинси Джонс III и актриса Рашида Джонс.
Инстасамка и «Ленинград» выпустят альбом «Зумеры и бумеры»
Стало известно, как будет называться совместный альбом Инстасамки и «Ленинграда». Как сообщил телеграм-канал «Звездач», пластинка получила название «Зумеры и бумеры». В ней будет как минимум три трека: «Русские, вперед!», «Хорошо» и «За деньги нет». Релиз, как сообщалось ранее, состоится 8 ноября 2024 года.
Обзор: «Пост-панк по-русски. Как Цой и «Кино» создали народную музыку»
2024, «Афиша».
В 80-е годы практически не было особенных споров о том, к какому стилистическому направлению нужно относить Виктора Цоя и группу «Кино». В обзорных статьях походя употреблялись термины «пост-панк» и даже «новая волна», и поклонники с этим молчаливо соглашались. Что они знали точно – что «Кино» играет рок, а не попсу какую-нибудь. А после выхода альбома «Группа крови» вообще уже было всё равно: песни Цоя стали поистине народными, и столь всеобъемлющую популярность просто бессмысленно пытаться запихнуть в какие-то рамки.
И вот 32 года спустя после гибели Виктора Робертовича «Афиша» выпускает видеоэссе, в котором берётся доказать, что «Кино» играло пост-панк – как и все его последователи в русском роке. Актуальная тема, что и говорить. С другой стороны, ну не биографию же группы рассказывать в 20-минутном выпуске. Выбрав тему, авторы ролика сосредоточились на подборе аргументов в подтверждение своей правоты – и естественно, преуспели в этом. Пожалуй, выпуск мог получиться более лихим, если бы в нём решили, например, доказывать, что «Кино» - это никакой не русский рок, а по сути развлекательная и местами танцевальная попса. Надеюсь, кто-нибудь с хорошим чувством юмора сделает такое обозрение.
Ну а мы возвращаемся к тому, что есть. В начале повествования авторы приводят конкретные примеры влияния иностранного пост-панка на русский рок, а потом уделяют по паре минут группам Joy Division и Cure – как главным вдохновителям группы «Кино». Ненадолго ещё появляются Smiths и Моррисси с соло, ужасно похожим на проигрыш из песни «Перемен». Однако до поры до времени всё это выглядит, как натягивание совы на глобус: сходство есть, если правильно подобрать примеры, но разве пост-панк сделал Цоя главной рок-иконой страны?
Нет, отнюдь не пост-панк, что и подтверждается второй частью выпуска, когда авторы оставляют в покое британцев и начинают говорить только про «Кино». Оказывается (да мы и раньше это знали), что стоит зазвучать хитам Цоя, остальное становится неважно. Задача успешно подгоняется под ответ, гармония поверяется алгеброй, и вроде как всё сходится – да только зачем? Музыка «Кино» давно уже обретается в той Вселенной, где нет возраста, правил и деления на жанры.
Алексей Мажаев, «ИнтерМедиа»