КАК СКОРО ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ «КУБАНЫ» ПРИСТУПАЕТ К ПОДГОТОВКЕ СЛЕДУЮЩЕГО ФЕСТИВАЛЯ?

 — Еще до начала предыдущего фестиваля — по крайней мере, в голове, в мыслях, в рамках строящихся планов. Непосредственная подготовка начинается примерно через месяц после окончания предыдущего фестиваля.

ОСТАЕТСЯ ЛИ ВРЕМЯ НА ОТДЫХ?

— Всё бывает очень по-разному. Если бы всё в организации шло по течению, и не было никаких противодействующих факторов, по большому счету, тогда и длительного отдыха бы не требовалось. Но с учетом того, что в последние годы мы сталкиваемся всё с большим количеством проблем, организация начинает носить достаточно стрессовый характер. Тем не менее, я всё-таки стараюсь находить время на отдых и в процессе подготовки, разрывая его. С учетом того, что на сегодняшний день Kubana стала неотъемлемой частью моей жизни, я привык совмещать работу по фестивалю и свои личные планы.

О ПРОТИВОДЕЙСТВИЯХ ФЕСТИВАЛЮ

— Я раньше очень не любил об этом говорить, а сейчас уже не вижу смысла молчать. Совершенно очевидно, что большинству людей, которые следят за судьбой Kubana, это известно. В последние года три мы сталкиваемся с противодействием проведению нашего фестиваля со стороны неких активистов. Не будем уточнять, каких. Первое время для меня это был дикий стресс. Мне казалось, что я делаю однозначно позитивное — имиджево, эмоционально, организационно, как угодно еще — мероприятие. Я даже не мог предположить, что у этого музыкального праздника могут возникнуть противники.
Когда ты делаешь то, во что однозначно веришь как во что-то очень хорошее, и вдруг кто-то совершенно серьезно начинает говорить, что нет, это плохо, — первое время пытаешься доказать обратное, переубедить, найти аргументы. Через три года стало очевидно, что эти люди безнадежны. Нужно было просто научиться с этим жить.
Это идет фоном, как хроническое заболевание, у которого бывают обострения, но в целом ты с ним смирился. Ты понимаешь, что, наверное, оно подтачивает твой организм в целом, но при этом живешь и пытаешься продолжать находить какие-то радости в жизни — без оглядки на то, что оно существует.

О ЗАКОНЕ, ЗАПРЕЩАЮЩИМ МАТ НА СЦЕНЕ

— Совсем недавно мы все видели эксперимент под названием «Выступление группы «Ленинград» на фестивале «Нашествие». Я с замиранием сердца включил интернет-трансляцию, специально чтобы посмотреть именно это выступление. Сергей Шнуров выбрал первые три или четыре песни, состоящие исключительно из приличных слов, без нецензурных. Я подумал: ну всё, сломали Серегу, видимо, там жесткая договоренность. Но после четвертой песни Сережа вошел в свое обычное русло.
И, насколько я понимаю, с точки зрения тех реальных проблем, которые возникли у организаторов, штраф около 50 тысяч рублей, который они заплатили… если этот закон будет действовать так, я буду его воспринимать как еще один способ пополнить бюджет Российской Федерации, почему нет? Мне не жалко.
Если же говорить в приложении к Kubana — мы уже давно изменили вектор нашего движения, хотя это не является аргументами в убеждении пресловутых активистов. В этом году Kubana, на мой взгляд, носит девственно чистый с музыкальной точки зрения характер. Не могу сказать, что это было продиктовано ими: у меня в целом всегда было желание потихоньку уходить из «маргинального» русла в более мейнстримовое.

ОБ АУДИТОРИИ ФЕСТИВАЛЯ

- Вопрос в том, что аудитория, особенно молодежная, так или иначе больше предана «маргинальным» музыкальным стилистикам. За счет этого ее можно перемещать в пространстве и во времени — например, из Новосибирска или с Дальнего Востока в Краснодарский край. Если же говорить о мейнстримовой или более интеллектуальной аудитории, понятно, что она менее мобильна и более придирчива. Я четко понимаю, что ни Kubana, ни вся окружающая инфраструктура в районе Веселовки на сегодняшний день не способны удовлетворить запросы требовательной аудитории.
В этом году, повторюсь, мы отошли полностью от «маргинальной» составляющей, если не считать таковой Валерия Леонтьева, и стараемся привлечь чуть более модную, более взрослую и спокойную аудиторию. Поэтому в рамках сегодняшней ситуации мне сложно опасаться чего бы то ни было: все артисты такие, что их могут слушать и бабушки, и маленькие дети.

О ПОЛИТИКЕ НА «КУБАНЕ»

- Музыканты, которые занимают какую-то активную политическую позицию на сегодняшний день — неважно, какую, пророссийскую или антироссийскую, — они сразу об этом сообщают и либо отказываются от выступления, либо как-то это декларируют. Но большинство артистов понимают, что их бизнес в первую очередь завязан на том, какое количество раз они выйдут на ту или иную сцену, и поэтому они, может быть, и имеют какое-то свое мнение, но они его оставляют при себе. Я не думаю, что в этом году мы будем иметь какие-то громкие политические высказывания — неважно, в каком направлении.
Специальные беседы, на мой взгляд, должны проводить специальные службы, а не продюсеры фестивалей. Если такая практика на сегодняшний день существует, наверное, кто-нибудь проведет. Если такой практики нет — мне сложно сказать, я стараюсь не вступать в политические дискуссии, у меня нет своего четкого мнения, я никогда не делил мир на черное и белое. Я понимаю, что есть огромное количество разных больших интересов, влияний, которые схлестнулись, и делать резкие однозначные выводы, наверное, ограниченно и примитивно.
Что касается зарубежных артистов — если они едут в Россию в такое время, однозначно, они относятся с определенной симпатией если не к всей стране в целом, то как минимум к российской аудитории. Мне этого достаточно для того, чтобы мероприятие сделать успешным.

ОТКАЗЫВАЛИСЬ ЛИ В ЭТОМ ГОДУ МУЗЫКАНТЫ ОТ УЧАСТИЯ В ФЕСТИВАЛЕ ПО ПОЛИТИЧЕСКИМ ПРИЧИНАМ?

— Да. Отказалось несколько коллективов, уже заявленных. Я не знаю, насколько это прямо политические причины: вполне возможно, что это были в большей степени некие соображения безопасности. Конечно же, для американцев или европейцев Краснодарский край и Анапа — это все где-то рядом с Крымом, а Краснодар — это где-то рядом с Ростовом, а Ростов — с Донецком, а там, по их мнению, война и стоят танки.
Я знаю совершенно точно, что зарубежные страховые компании отказываются сейчас страховать поездки, особенно на юг России, а иногда и в Россию в целом. Естественно, когда привыкший к стерильности музыкант вдруг получает ответ от страховой компании, что ее руководство приняло решение в связи с напряженной ситуацией в том или ином регионе перестать страховать грузы, поездки, жизнь и здоровье, ему становится не по себе. Поэтому в этом году у нас есть в том числе и повторяющиеся музыкальные коллективы, которые уже выступали на Kubana — с ними есть контакт и диалог, и они нам доверяют.

О ЛАЙНАПЕ ФЕСТИВАЛЯ

— Я очень не люблю этот вопрос. Как только скажу, что лайнап закрыт, вдруг что-то случается, что заставляет изменить решение. Kubana с точки зрения бизнеса — достаточно сомнительное предприятие. Очень много рисков, факторов, которые могут повлиять на его успех, и добиться результатов удается огромной кровью, с привлечением большого количества инвестиций, спонсоров и т.п.
Во многом это связано с тем, что я и моя команда часто принимаем «антибизнес-решения». С финансовой точки зрения они никогда не будут окупаться и носят в большей степени имиджевый характер. Тем не менее, при помощи этих вещей и делается мероприятие.

ПОЧЕМУ ПЕРЕНЕСЛИ ФЕСТИВАЛЬ ИЗ БЛАГОВЕЩЕНКОЙ?

— Мы столкнулись с противодействием проверяющих структур. Если бы этот участок был у нас в долгосрочном пользовании, даже проблему пыли можно было бы решить совершенно легко. Через какое-то время эта площадка стала бы идеальной. Мне она очень нравилась — с точки зрения подъездов, логистики, возможностей реализации любых технических фантазий. На огромном пространстве можно ставить сцены любого размера. Да, пыль была жуткой — но даже она бы меня не остановила, если бы стоял выбор между Веселовкой и Благовещенской. Но серьезные затраты нецелесообразны в рамках одного года.

НЕ БЫЛО ЛИ МЫСЛИ ПРОВЕСТИ ФЕСТИВАЛЬ В КРЫМУ?

— Мне глобально всё равно, где делать фестивали. Хоть в Крыму, хоть в Сибири, хоть в Новой Зеландии — это совершенно не важно. Если есть зрители, обоюдное желание и какая-то поддержка — я буду делать. Это очень затягивающее чувство, когда из ничего на пустом месте появляется город, а еще через неделю он исчезает. Я готов строить такие города там, где мне это предложат. Есть очень много «но». В первую очередь, для меня важна творческая свобода. Даже в рамках Kubana мне сейчас уже приходится маневрировать и быть всячески корректным в своих творческих посылах и помыслах. Во многих предложениях есть очень серьезные ограничения на эту тему. Из серии «давай делать фестиваль, но мы хотим, чтобы это был фестиваль вот такой и никакой другой». Но это мне неинтересно. Вообще я думаю, что в ближайшее время появится еще несколько проектов, которыми я буду серьезно заниматься.

О РЕШЕНИИ ОРГАНИЗАТОРОВ «КАЗАНТИПА» ПЕРЕВЕЗТИ ФЕСТИВАЛЬ В ГРУЗИЮ

— Они хотят сохранить свое детище, которому уже больше 20 лет, в том виде и с теми идеями, которые в нем были изначально заложены. Я объективно понимаю, что по крайней мере в ближайшие год-два в Крыму это будет сделать достаточно сложно. По множеству причин. Сработал инстинкт самосохранения. Помимо этого, я так понимаю, российская сторона, у которой сейчас есть более важные заботы, чем думать о фестивале «Казантип», не сделала никакого предложения, интересного для организаторов этого мероприятия. А Грузия сделала. С учетом того, что «Казантип», так же, как и KUBANA, это в первую очередь тусовка на море, а в Грузии море есть — это достаточно интересный и смелый эксперимент, и я с удовольствием в этом году съезжу и понаблюдаю, что у них получилось.

(Артем Беседин, «Югополис», 23.07.14)