КАК СТАЛ МУЗЫКАНТОМ?

— Музыкантом я себя считаю с пяти лет. Папа однажды принес домой трофейный аккордеон, хотел, чтобы я учился музыке. Сам он и на трубе играл, и на гитаре, и пел прекрасно. Инструмент мне сразу понравился: яркие перламутровые клавиши, бархатный звук с хрипотцой… Пригласили учителя, и тот посоветовал отдать меня в музыкальную школу: «У мальчика хороший слух, надо продолжать учиться». Но аккордеон считался буржуазным инструментом, его не преподавали ни в одной музыкальной школе. Самый близкий к нему — баян. Отец выкроил из скромного бюджета 620 руб­лей и приобрел мне, как сейчас помню, тульский баян, который я возненавидел с первой секунды. Он хранился в тяжелом деревянном ящике, обклеенном коленкором. И мне, мальчишке, приходилось таскать его с Шаболовки, где мы жили, на Якиманку, в музыкальную школу. А это километра два. Посередине пути располагалось французское посольство с будкой милиционера, а за ней закуток. Как только я туда доходил, кидал злополучный ящик на землю и от души колошматил его ногами. Выпустив ярость, тащил дальше. Тем не менее занятия музыкой мне очень нравились. По воскресеньям с удовольствием выступал перед нашим огромным московским двором. Мы с дедушкой усаживались на стульях в палисаднике перед домом, и я играл на своем любимом аккордеоне все что хотел. По соседству, за большим деревянным столом, мужики забивали козла и потягивали пивко, женщины развешивали на веревках белье, и все они с удовольствием меня слушали.

ЗАДУМЫВАЛСЯ ЛИ, КЕМ СТАТЬ?

— Нет, судьба будто сама меня вела. Школьным оркестром, где я играл и на аккордеоне, и на баяне, и немного на пианино, руководил тромбонист из Большого театра, имени его уже не помню. Параллельно он вел эстрадный оркестр при фабрике «Гознак». Туда он меня привел, когда я учился в шестом классе. Вот где была настоящая музыка — там играли джаз. Их пианист был одновременно саксофонистом, и случалось, что ему требовалась замена. Когда он играл на саксофоне, мне доставалось фортепиано. Оканчивая школу, я особо не размышлял, кем быть. Уже подрабатывал в ресторанах и на танцплощадках. Всем вроде был доволен, а дальше, думал, как карта ляжет. Однажды случайно увидел плакат, призывающий поступать в музыкальное училище имени Ипполитова-Иванова. Мудрить не стал, отнес документы туда.

О РАБОТЕ РЕСТОРАННЫМ МУЗЫКАНТОМ

— Ресторан ресторану рознь. В «Метрополе» я играл в большом оркестре, человек шестнадцать. В основном нас задействовали на банкетах для ­американцев или китайцев. На пюпитры ставили ноты какой-то легкой джазовой музыки и русских песен, их мы и играли. Никто ничего сверх программы не заказывал. В конце вечера приносили чаевые — поднос с валютой, но к нам это отношения не имело, их забирал специальный человек. А вот в таком злачном месте, как ресторан «Варшава», с потайным бильярдным залом, картежниками, приезжающими со всего Союза, действовали другие правила. Музыканты там зарабатывали очень прилично. Я даже мог себе позволить покупать блоками американские Marlboro Lights, которыми подторговывали буфетчицы «Метрополя». Бабушка ругалась, что внук тратит деньги на такую дрянь. Зато я считался самым козырным в училище, угощая дефицитными сигаретами однокурсниц и приезжая на занятия на такси. (Смеется.)

О СЛАВЕ АНСАМБЛЯ «ЛЕЙСЯ. ПЕСНЯ»

— Мы стали петь песни, которые мгновенно становились хитами. «Песенка про сапожника», «Где же ты была?», «Прощай» и так далее — одна лучше другой. Тираж пластинок — 3 млн экземпляров — о многом говорит. Мы исполняли песни Добрынина, Тухманова, Мартынова, Шаинского — все композиторы с удовольствием их нам ­отдавали. Ведь за это они получали очень приличные авторские.

Хотя наши песни звучали во многих телепрограммах вроде «Здоровья» и «Служу Советскому Союзу», нас самих ни разу по телевизору не показали. Потому что выглядели мы совсем не по-советски. Кто с усами, кто с бородой, да еще в замысловатых костюмах, будто космические скафандры, с переливами, странного кроя.

О ПОКЛОННИЦАХ АНСАМБЛЯ

— Однажды «Комсомольская правда» вышла с разгромной передовицей под названием «Хочу ребенка от «Лейся, песня». Возмущенный журналист писал о том, что мы ведем себя как варвары, что на гастролях, напившись, выбрасываем телевизоры и мебель из окон гостиниц, что провоцируем девушек, которые, потеряв всякий стыд, выламывают двери гостиничных номеров с криками «Хочу от тебя ребенка!» Девчонки нас любили, это правда. От песен «Прощай», «Кто тебе сказал» они просто угорали. В нас влюблялись, мы это позволяли. Ну такая жизнь была, свободная, вольная. А вот описанного в «Комсомолке» беспредела не было. Даже если выпивали, срывов не случалось.

ПОЧЕМУ УЕХАЛ ИЗ СССР?

— Мне было 32 года, когда я решил использовать шанс и через Израиль добраться до Америки. В 1981 году другого пути уехать из СССР не было. Мне очень хотелось в Нью-Йорк! Своими глазами увидеть мюзиклы, услышать настоящий джаз… С работой там сложилось практически сразу. Певица Нина Бродская, с которой мы были знакомы еще по Москонцерту, предложила поехать с ней и ее мужем в тур по иммигрантским центрам Америки. $100-150 за концерт! Конечно, я тут же согласился. Потому что понимал: это куда лучше, чем работать таксистом.

ПОЧЕМУ ВЕРНУЛСЯ В РОССИЮ?

— А тут снова как-то само сложилось. После пожара я работал клавишником в оркестре ресторана «Националь», лучшем на Брайтоне. Хозяином был Саня Мейсман, уважаемый среди цеховиков человек. В «Национале» часто гуляли его друзья, им нравилось, как я пою. И вот однажды Саня предлагает: «Записал бы ты нам кассету…» Я удивился: «Откуда у меня столько денег?» — «Я тебе дам», — говорит. «Ну, хорошо, — отвечаю, — отдам при первой возможности». В итоге $3,5 тыс., потраченные на выпуск десять тысяч кассет, вернул уже через три месяца, когда разлетелся тираж. Мой первый альбом — «Побег» — магазины, торговавшие для эмигрантов, брали оптом. После такого бешеного успеха знакомые стали говорить, чтобы я записал второй альбом. Но где взять материал? И тут мне попадается подпольная кассета с песнями Розенбаума. «Гоп-стоп», «Зойка» («Написала Зойка мне письмо»), «Заходите к нам на огонек»… Мне понравилось его честное и немного дерзкое, не советское творчество. Я выпустил второй альбом, и он тоже стал очень популярным среди эмигрантов.

В наш ресторан столики занимали с утра. Вроде бы все прекрасно. Но тут в Нью-Йорк с гастролями стали приезжать артисты из России. Тот же Лева Лещенко, Володя Винокур, и все они спрашивали: «Миша, а чего ты к нам не едешь? Твои песни звучат из каждого окна». Но как я поеду? Кто меня позовет? И тут известный в иммиграции человек, Леонард Лев, договорился с Госконцертом о моей первой поездке.

Я приехал в Москву 25 июня 1990 года и дал 75 концертов на стадионах и во дворцах спорта Сибири, Урала, Украины. Когда вышел первый раз к публике и оркестр заиграл ­вступление, ­стадион взорвался овациями. Я был поражен: не подозревал, что, оказывается, зрители знают все песни, которые я пою! Как выяснилось, настоящие деньги здесь, а не там. Я заработал столько, что отдал $37 тыс., которые задолжал в Америке.

О НЕУДАЧЕ РЕСТОРАННОГО БИЗНЕСА

— Я открыл в Голливуде свой ресторан, «Атаман». И под него набрал кучу кредитов. А там конкуренция немыслимая, вот, видимо, кому-то помешал… Однажды зашла девушка, села за столик, заказала выпивку. Ей принесли, и тут же в зал зашли 12 полицейских. Оказалось, барышне не исполнилось 21 года, мои официанты не проверили документы. Ресторан моментально опечатали, вынесли все ценное.

О РОССИИ 90-Х

— Когда я вернулся в Лос-Анджелес, мне там показалось тесновато. После стадионов петь в ресторане? И когда через короткое время предложили второй тур по России, я сразу поехал. И вскоре понял, что хочу жить там, где родился.

В России, конечно, тогда творился беспредел, но ко мне лично относились с уважением, никогда не орали из-за стола: «Эй, давай, там, «Цыганочку» с выходом!» Я ни перед кем не прогнулся, никого не предал. Зарабатывал лишь тем, что умею, — музыкой.

И живу себе спокойно, много лет ни от кого не завишу — ни от телевидения, ни от радио.

(Алла Занимонец, Tele.ru, 12.04.16)

Премьера клипа «Я буду здесь» группы «Марсель» состоялась 21 ноября 2024 года. Группа решила удивить поклонников глубоким по смыслу роликом. Режиссер Роман Васильков рассказал, что девушки в клипе примеряют образы мужчин, находясь в плачевном ментальном состоянии, метафорой которого выступает заброшенная усадьба, где происходит действие видео. Команде удалось максимально передать уникальность локации и подчеркнуть ей драматическую линию песни. Одну из главных ролей в видео исполнила актриса Катерина Шпица.

- Вы знаете, я даже надеяться не мог, что в моем клипе когда-то сыграет замечательная актриса российского кино Катя Шпица, - признался фронтмен группы Степан Ледков. - Однажды в отеле перед концертом в городе Казань я спустился в кинотеатр, чтобы посмотреть фильм «Экипаж», в котором играла Катя. И я подумал, что было бы круто, чтобы она когда-нибудь снялась в нашем клипе. И вот мечта сбылась! Я очень благодарен Кате за то, что она согласилась и поддержала мою песню. Всем девочкам, которые участвуют в клипе - огромное спасибо! Кстати, быстрее всех согласилась на роль в клипе Снежанна Самохина, и в ответ сразу прислала мне видео, где она поёт «Я буду здесь» в гриме кикиморы на съемках сказки «Маша и Медведи». Я пересмотрел его раз сто! А Виолетте Чиковани для кадра даже пришлось научиться играть на саксофоне, но, кажется, уроки нашего Мити Блинова ей даже понравились.

В ключевой сцене Степана заковали в настоящие тяжелые цепи. Сам артист шутит, что чувствовал себя Халком, но в момент съемок ощутил страх за свою жизнь, так как цепи, которые постановщики повесили ему на шею, как оказалось, в сумме весили десятки килограмм и чуть не задушили его не метафорически, а буквально.

В 2025 году группа «Марсель» будет отмечать 20-летие. Юбилейные концерты состоятся 14 февраля в Москве, в клубе Urban, и 22-го в Санкт-Петербурге, в клубе А2.

Церемония вручения наград Hollywood Music in Media состоялась 20 ноября 2024 года. По три наград получили композитор Ханс Циммер и фильм «Эмилия Перес». Циммер был удостоен призов сразу за три проекта – саундтрек к фантастическому фильму «Дюна: Часть вторая», саундтрек к документальному фильму «BBC: Планета Земля III» и лучшую песню «Love Will Survive» из мини-сериала «Татуировщик из Освенцима».

Музыкальная драма «Эмилия Перес» режиссера Жака Одиара получила награды как лучший мюзикл, за лучший саундтрек к полнометражному фильму композиторов Камиль и Клемана Дюколя и лучшее исполнение песни «El Mal» актрисой Зои Салдана. Лучшим музыкальным документальным фильмом стал байопик Фаррелла Уильямса «По кусочкам».

Дайан Уоррен удостоена награды за лучшую песню «The Journey» к фильму «The Six Triple Eight»), Элтон Джон, Брэнди Карлайл, Берни Топин и Эндрю Уотт - за композицию «Never Too Late» из документального фильма «Элтона Джона: Никогда не поздно», Майли Сайрус, Ликке Ли и Эндрю Уайатт за песню «Beautiful That Way» из «Шоугёрл».

Приз за лучшую песню из анимационного фильма достался команде из пяти человек, написавшей «Kiss the Sky» из мультфильма «Дикий робот». Композитор картины Крис Бауэрс получил награду за лучший саундтрек.

За лучшие саундтреки к фильмам отмечены также композиторы Робин Керолан («Носферату»), Альберто Иглесиас («Комната по соседству»), Илан Эшкери (документальная лента «Супермен: История Кристофера Рива»), за сериалы – Аттикус Росс, Леопольд Росс и Ник Чуба («Сёгун»), Блейк Нили («Властелины воздуха») и другие.

Игорь Крутой получил государственную награду. Президент России Владимир Путин наградил композитора орденом «За заслуги перед Отечеством» второй степени. Соответствующий указ размещен на сайте правовой информации. Награду композитор получил «за большой вклад в развитие отечественной культуры и искусства, многолетнюю плодотворную деятельность».

29 июля 2024 года Игорь Крутой отметил 70-летие.