Юлия Пересильд: «У нас с бывшими одноклассниками разный возраст»

УДАЕТСЯ ЛИ РАССЛАБИТЬСЯ НА ГАСТРОЛЯХ

— Ни в коем случае! С нашим художественным руководителем (худрук Театра Наций Евгений Миронов. — Прим. ред.) выдохнуть невозможно в принципе. Конечно, это не исключает того, что в какой-то момент мы все вместе обязательно садимся в кафе, болтаем, выпиваем по бокалу вина. Но в целом гастроли с Евгением Витальевичем и в Париже, и в крохотном русском городке требуют максимум отдачи. Он из тех людей, которые никогда не дают расслабиться.

Знаете, почему я сейчас опоздала на наше интервью? Был прогон спектакля. И вроде бы мы его уже столько играли, а от Евгения Витальевича всё равно тысяча замечаний и поправок, поэтому мы снова всё досконально прошли.

О КРИТИКЕ

— От некоторых мне просто смешно принимать замечания, поэтому я никак на них не реагирую — ни отрицательно, ни положительно. Я всегда всё выслушаю до конца, правда, это вовсе не значит, что в этот момент я слышу.

ОБ ЭКОЛОГИИ ДУШИ

— Для начала нужно осознать, что она есть. Можно время от времени перечитывать «Портрет» Николая Васильевича Гоголя. Это произведение помогает оберегать нечто внутри себя, показывает, что нельзя продаваться. Если ты в чем-то талантлив, то должен бережно к этому относиться — не размениваться на ерунду. Это и есть экология души: не совершать поступки против самого себя и своей внутренней правды, которая, безусловно, есть у каждого человека. Для начала нужно в себе эту правду найти и очень постараться ее сберечь.

Мне кажется, всё, что ты делаешь, надо делать через призму любви, насколько это возможно. Вредно заниматься тем, что ты не любишь, даже если это самое простое дело, потому что через нелюбовь ничего не может получиться по-настоящему хорошо. Каждый из нас всегда отмечает, когда ему ответили с улыбкой, сказали приятные слова. Вроде повседневные мелочи, но от этого мы светимся изнутри, чувствуем себя чуточку лучше, чем обычно.

О ДЕТСКОЙ НЕПОСРЕДСТВЕНОСТИ АРТИСТОВ

— Мне кажется, артисты все такие... Иногда встречаю своих одноклассников и понимаю, что их профессии зачастую не позволяют им оставаться детьми: каждый день надо изображать серьезный вид, в костюме ходить. У нас с ними разный возраст. Не потому, что они плохо выглядят — тут всё прекрасно, а потому что состояние души другое. Моя профессия требует постоянно учиться, быть школьником.

Пока тебе хочется экспериментировать и пробовать — ты молод. Я смотрю на артистов, которым уже больше восьмидесяти лет, а они всё такие же юные, как и мы. А есть те, кто в тридцать лет решает быть взрослым и статусным… Это не от возраста зависит, а от мироощущения. Возраст — очень эфемерная для артиста вещь. Ты всё время им жонглируешь — здесь тебе сорок, тут двадцать два. Я свой год рождения помню хорошо, а сколько мне точно лет — надо припоминать.

О МОЛОДЕЖИ

— Молодежь, особенно творческая, не должна бояться совершать ошибки. Мы сейчас говорим не про анархический склад ума, а про то, что молодость — это время смелости, познания непознанного. Мне показалось, что у нашей молодежи мозги несколько зомбированы правилами взрослых людей. Вместо того чтобы менять чужие правила на свои, делать этот мир лучше, у них в головах уже установился такой домострой, что возможности изменить мир просто не остается. А жаль. Но так, надеюсь, не везде…

О ЖАДНОСТИ И ЗАВИСТИ

— Я ненавижу именно эти качества в людях, потому что они очень разрушительные, а еще очень заразительные. Приходит человек, начинает с завистью что-нибудь обсуждать, и многие невольно подключаются к этому. Жадные люди тут не дали, там не помогли, и речь не только о материальном. Иногда берегут свою улыбку — никому ее не отдают, встречают всех с кислой мордой. Это тоже жадность — на чувства, эмоции, открытость.

О ФИЛЬМЕ «БИТВА ЗА СЕВАСТОПОЛЬ»

— Мне нравится сниматься в военном кино, но вовсе не из-за взрывов, стрелялок и экшена. «Битва за Севастополь» — это кино патриотическое, антивоенное. В нем, как в античной трагедии, чувства людей настолько накалены, что они всё время пребывают в крайней степени любви, горя, смелости, страха. Мне как артисту интересно, волнительно и страшно существовать в крайних стадиях — это катарсис, к которому мы все стремимся. В более бытовых современных историях достичь такого накала эмоций гораздо сложнее.

Я была рада, что в «Битве за Севастополь», фильме на военную тематику, вдруг дали женщине возможность очертить свою линию. Я не была просто девушкой главного героя, как это часто бывает…

О ФЕМИНИСТСКИХ ДВИЖЕНИЯХ

— Я не очень это разделяю. Мне кажется, что у меня и так почти всегда равные с мужчинами права. Бороться друг с другом, во-первых, бессмысленно, потому что у нас очень разное мировоззрение — мужчины про одно, женщины про другое. А во-вторых, счастье — в нашем объединении, в любви. Иногда мне кажется, что женская борьба за равноправие мешает нам соединиться. <…> Мне кажется, нельзя обвинять в чем-то: «Ты мужчина — подай мне руку. Кстати, я феминистка, но руку подай. И вообще желательно, чтобы ты уступил мне место. Я, конечно, феминистка, но хотелось бы, чтобы ты мне место уступил». Вот в этом, мне кажется, кроется какая-то ложность их понятий. Ты феминистка? Тогда стой.

(Наталья Васильева, «Известия», 27.01.20)