'ЗАЗЕРКАЛЬЕ' - 'ВЛАСТЬ СУДЬБЫ'

3tone. Релиз диска состоялся в августе.
Выход спустя 12 лет нового студийного альбома группы 'Зазеркалье' стал неожиданностью даже для издателей этой пластинки. Культовая ростовская формация, часть членов которой ответственны за успех 'Запрещенных барабанщиков', за годы молчания, вероятно, крепко забылась и в родном городе. Теперь у них есть шансы стать микроскопической столичной сенсацией - к поклонникам, помнящим их по Ростову-на-Дону, добавятся и некоторые московские меломаны, охочие до нелинейных музыкальных сюжетов. 'Особо рекомендуется всем - ибо ни на что не похоже', - написал в своем ЖЖ выпускающий продюсер альбома Иван Дежурный.
С этим, конечно, можно поспорить. Свежая музыка 'Зазеркалья' звучит сегодня весьма неуместно (знающие люди подсказывают, что несвоевременность всегда была фирменным знаком коллектива) и довольно необычно на фоне сегодняшнего мейнстрима. Однако аналоги при желании отыскать можно. Идеологически 'зазеркальная' история близка тому, что делает Александр Лаэртский - минимальные аранжировочные усилия, не блещущие разнообразием, подснятые там и сям мотивчики и исключительно сочные и насыщенные смыслом тексты. Впрочем, аналогия эта не прямая, так как Лаэртский вдохновляется более-менее веселыми мелодиями, и стихи его чаще преисполнены веселого абсурда. 'Зазеркалье' же выбирает в качестве примеров для подражания мрачнейшие музыкальные проявления - от трагичнейших образцов тюремного шансона до самой безысходной готики. Нашелся у 'зазеркального' поэта Олега Гапонова и ментальный гуру; нашелся причем там, где не принято искать источники вдохновения рифмоплетов-песенников ХХI века - в русской классической поэзии XIX века. Это Николай Некрасов. Когда слушаешь альбом 'Власть судьбы', в голову против воли лезут строчки типа 'а по бокам-то все косточки русские', 'жаль только, жить в эту пору прекрасную уже не придется ни мне, ни тебе' и прочие проявления боли Николая Алексеевича за многострадальный русский народ. Совпадения стихотворных размеров и чуть ли даже не фраз только усиливают этот эффект, ну а уж в воспевании безнадеги Гапонов, пожалуй, даже дал бы фору Некрасову. Практически в каждой песне пластинки фигурирует тема смерти, местами вполне лютой. 'Всех нас ждут забытые могилки, никуда от них не деться, не уйти', - пела в свое время группа 'Дети', и 'Зазеркалье' развивает этот тезис вширь и вглубь. Но, если 'Дети', пропевая сию строку, немного ерничали, куражились и бросали смерти некий вызов, то Олег Гапонов и вокалист Александр Скрынников, помня о заголовке альбома, смиренны перед властью судьбы. Можно даже сказать, что они равнодушны: даже исполняя самые надрывные по смыслу строки, солист не переигрывает - и в этом тоже есть какая-то крестьянская покорность, напоминающая о некрасовских стихах. Вообще, если бы этим стихам вместо шансонного настроения и неброских мелодий, испытавших влияние старой советской эстрады, придать более изысканное музыкальное сопровождение, критики возопили бы что-нибудь о наследниках поэтов-декадентов. Впрочем, тем, чей вкус будет оскорблен записанными будто на дешевом синтезаторе песнями 'Зазеркалья', можно ограничиться чтением их текстов в буклете. Нам же остается согласиться с Дежурным: когда смешиваешь устаревший лет двадцать назад звук с упаднической поэзией Серебряного века, реально получается 'ни на что не похоже'.
Рита Скитер, InterMedia