.jpg)
"НАВCИКАЯ ИЗ ДОЛИНЫ ВЕТРОВ": Я ЗНАЛ ЕЕ С ДЕТСКИХ ЛЕТ *****
Юная героиня долгой широкоэкранной картины смотрит на открывшийся ей постапокалиптический пейзаж глазами гнева, отнюдь не глазами любви. Мертвые деревни давно оказались во власти пустошей, керамические обломки былых времен затерялись в грудах гнили и мусора. Жизнью людей отныне правят плесень и грибы-паразиты. Грань цивилизации и ее пределы, кажется, утрачены навсегда. Вскоре те самые бесплодные земли Элиота, в которых "я покажу тебе ужас в пригоршне праха", неминуемо войдут в права, человеческая раса будет окончательно поглощена ими. Даже великолепные, добрые и спокойные по природе своей животные, броненосцы Ому, от страха и трепета забыли свое предназначение, сея вокруг хаос, роняя на землю синюю кровь. Все впало в тоску, обратилось в тлен, остатки былых кланов пытают¬ся хоть как-то завершить былые разборки - но это тщетно, в их поступках не больше здравого смысла, чем в действиях потомков ядерной эры из эпоса о безумном Максе. "Так сгорела планета. Банзай! Банзай!" Восторгаться, короче говоря, нечем.
Что сможет противопоставить хрупкая девочка-подросток открывшемуся вдруг абсолюту зла? Обычные и необходимые вещи: лучевой бластер-пистолет, респиратор, меч, сделанный из панциря тотемного зверя. Чувство этически выверенной экологии: "Ступай, возвращайся обратно в лес, здесь не твой мир, а в гневе ты нервничаешь!" И нужный, как кислород, баланс между "не стоит проявлять снисхождения к непокорным" и "я не хочу, чтобы кто-то еще погиб". И, конечно же, невероятной скорости крылья, дельтапланы, самолеты, что и не снились Говарду Хьюзу; перефазированное название фильма англичанина Кена Эннакена "Эти великолепные девчонки на своих летательных аппаратах" (1967) точь в точь отра¬зит суть дела. В игровом фильме отважная летчица Наусика-Навсикая могла бы быть исполнена "гостьей из будущего", Наташей-Алисой Гусевой-Селезневой, любимицей левофлангового фантаста Кира Булычева (картина Миядзаки отчасти напоминает его "Перевал"), а также всякого школьника прошлых лет. Я был знаком с японским вариантом Алисы давно. Затем я вырос - она с 1984 года не повзрослела.
За отсутствием в краю Фудзиямы подобных типажей, Миядзаки нарисовал свою Селезневу сам. Использовав при этом все комплексы и мифологемы своей страны, включая пресловутый "компенсаторный фактор" - огромные расширенные глаза, столь нетипичные для японки; подобным же маневром отвлечения ящер Годзилла когда-то помог славным подданным Ямато пережить трагедию "повести о двух городах". В итоге - фильм, который если и забудут, то лишь в ситуации, изображенной в нем. В день, когда вся¬кое искусство перестанет приносить пользу, радовать, иметь смысл.
Но до этих времен еще придется дожить, ведя непрерывный бой. Пока же Навсикая - некоронованная хозяйка гиблого королевства, в армейском ком¬бинезоне и с опытным и мудрым зверем, белкой-лисой, на плече (возмож¬но, ее спутник - дальний родич ушастика-путаника Ыша из кинговской "Темной башни"), продолжает свою нервную и неравную битву под отличную музыку Джо Хисаиши, композитора, сделавшего для японского кино столько же, сколько Эннио Морикконе для европейского. Сражение в облаках, где сконденсировалось электрическое инферно. Даже сопоставление с кесаревной Отрадой из абсолютно культовой книги Андрея Лазарчука не поможет понять тем и проблем героини, лишь включит гейгер-счетчик участия. А оно будет необходимо: ведь впереди и контратака леса, отравленного ядоитыми спорами, и вдруг оживший гигантский страж - существо из древнего мира. И все-таки есть родная долина как оазис. Есть и мир взрослых - вязкая субстанция, где никто ничего не поймет. Наусика - героиня, пожалуй, чуть более человечная и субтильная, чем ее alter ego - инфанта Мононоке из более зрелого опыта Миядзаки ("Принцесса Мононоке", 1997). Та - лесная правительница, затравленная, отчужденная, прико¬ванная к своему лесу, где она хоть как-то может чувствовать себя собой. Но только эта драма леса и города в анимационном космосе великого Хаяо Миядзаки наступит значительно позже. Пока же Императрица Вселенной еще полагается на воздушные потоки. Ее единственный шанс - чувство, позво¬ляющее ей хорошо распознавать ветер. Рано или поздно он подхватит ее.
Борис Белокуров, InterMedia
