.jpg)
ВЛАДИМИР МЕНЬШОВ: "ОДНИХ ЗАСЛУГ МАЛО. НАДО УМЕТЬ НАДУВАТЬ ЩЕКИ"
"Вы знаете, когда объявили о присуждении мне "Оскара", я не осознавал большой важности этого события. Это для западного мира "Оскар" являлся громадным успехом. А у нас об этой премии как-то невнятно говорили. Например, даже некоторые кинокритики не знают, что в номинации на "Оскар" включались советские фильмы. Было там два фильма Ростоцкого "А зори здесь тихие" и "Белый Бим Черное Ухо", "Чайковский" Игоря Таланкина. Но ажиотажа вокруг этого у нас никогда не возникало. Вокруг этой премии ходит много легенд... Например, почему-то считают, что "Оскар" получил Марк Донской в 1943-м или 1944-м за фильм "Радуга". Между тем "Оскар" за лучший иностранный фильм учредили позже, по-моему, в 1947 году".
(О РЕАКЦИИ КОЛЛЕГ)
"Коллеги как не приняли картину категорически, когда она появилась на нашем экране, так не признали ее и после того, как она получила награды. Остались при своем мнении".
(КАК ПРИНЯЛИ "МОСКВА СЛЕЗАМ НЕ ВЕРИТ")
"Брежнев тоже несколько раз картину посмотрел. Но мне вот что больше всего запомнилось из этой эпопеи, связанной с фильмом "Москва слезам не верит". Через три дня после того, как его начали показывать, я приехал в центр на метро, к Вере в театр. Выхожу на "Пушкинской" и вижу, что вся площадь запружена народом. Что за события, демонстрация какая? Может, диссиденты собрались или что-то дают в каком-то магазине, дефицит выбросили? Оказалось, что это очередь в кассы кинотеатра "Россия"; мороз, дело в феврале было, а люди стояли часами, чтоб взять билет на послезавтра! И так длилось три месяца! Если есть абсолютное счастье, то секунд двадцать в этот момент я его испытывал... Пока мы снимали, столько было тревог, а захотят ли это смотреть? Сколько пришлось выслушать даже от членов съемочной группы..."
(О ПОКОРЕНИИ МОСКВЫ)
"По-разному бывает. Для кого-то это важная часть биографии. А есть люди, которые еще в общежитии пытаются откреститься от прошлой жизни, забыть о ней, они хотят не об этом рассказывать, им неинтересно их тяжелое детство. Я видел, как сельские жители обживаются в Москве и за пять лет становятся светскими людьми. Не дай бог им напомнить, что они из Сибири, это для них не более чем трамплин! Я не пестую свою провинциальность, но и отрекаться от нее не собираюсь. Мне кажется, это более верная основа, чем светская поверхностная порхающая жизнь. Вроде тебя все знают, и ты всех знаешь, но стоит исчезнуть с горизонта - и про тебя забудут".
(ЧТО НАДО СДЕЛАТЬ В РОССИИ,
ЧТОБЫ БЫТЬ ОЦЕНЕННЫМ)
"Одних заслуг мало. Надо уметь надувать щеки. Надо поддерживать творческие успехи административными должностями, устраивать скандалы при малейшей попытке принизить твой вклад в кинематограф, дружить с нужными людьми, сидеть в президиумах... Это целый большой параллельный творчеству мир. Во мне этого не заложено. Я человек немосковский, я из простой семьи, я ценю естественность, ценю натуральность, я физически не могу изображать любовь и дружбу там, где их на самом деле нет. Это довольно быстро во мне разглядели, когда я вышел под свет прожекторов, и поняли, что этого можно гнобить - и стали гнобить! Это совсем не трудно - надувать щеки, чтоб произвести впечатление. Все бы эту игру приняли! Но мне до того была отвратительна игра в другого человека... Я не мог сказать: "У меня "Оскар", и потому извольте со мной считаться". Для меня другое важно, у меня есть центральная идея жизни, которую я воспринял по-книжному с детства: добиться признания людей".
(ЧТО БЫ СКОРРЕКТИРОВАЛ В СВОЕЙ ЖИЗНИ)
"Сейчас кое-что я бы скорректировал. Я слишком переборщил с желанием показать, что я такой же, как все. А люди с удовольствием рассказывали истории про то, как я пил в Доме кино, что при этом говорил. И опасно откровенно, хочу добавить. Теперь я понимаю, что надо было все это делать в других ресторанах или дома. Мне казалось, что меня окружают друзья. Я даже не осознавал, какую волну черной зависти пробудил в моих коллегах этот "Оскар". Разглядел я это только тогда, когда начался скандал вокруг фильма "Любовь и голуби". Я попал под каток борьбы с алкоголизмом. И вместо привычного сочувствия к художнику, пострадавшему от властей, столкнулся с неприкрытым злорадством. Если бы в эту ситуацию попали Тарковский, или Кончаловский, или Михалков, то с ними обращались бы крайне деликатно. А меня, несмотря на наличие "Оскара", просто взяли и отстранили от картины, назначили другого режиссера ее переделывать. Слава богу, месяца через три вся эта истерия закончилась, но мне эти месяцы пары лет жизни стоили".
(О ТАЛАНТЕ)
"Запас таланта у каждого человека свой, но он, видимо, конечен, и одни его быстро тратят, а другие - медленно. Это какие-то отношения с высшими силами, я их, откровенно говоря, не понимаю, хотя всю жизнь пытаюсь разгадать. Все более или менее значительные люди всегда в разговоре скажут: "Это делал не я, меня что-то тянуло, я не знаю, как это получилось". Это касается и политических деятелей, а особенно - творческих людей. Вот рассказ Михаила Ульянова..."
("Российская газета", 05.03.08)
