(О ЛЕЧЕНИИ АЛКОГОЛИЗМА)
"Это случилось, когда мне было 24 года. Все началось с того, что министр кинематографии Филипп Тимофеевич Ермаш лично позвонил моему папе и пригласил на беседу. И сказал, что девочка хорошая и вообще наша надежда, но надо ее спасать. Пьет, гуляет, режиссер Кончаловский по три дня ее найти не может, съемки "Сибириады" срываются. "Мы можем дать команду, ее повяжут и отвезут на принудительное лечение", — сказал Ермаш. Спасибо моему великому папе, который слишком хорошо знал эту девочку. Он ответил: "Я вас прошу, я умоляю, не делайте этого! Она должна все понять и прийти сама. Иначе мы ее потеряем. Вы же не знаете характер моей дочери, она просто выпрыгнет с любого этажа. Ее нельзя в наручники, нельзя принудительно. Она слишком свободна, она же птица!"
(О КОДИРОВАНИИ)
"Мне ввели в вену лекарство. Подождали минуту. "Теперь лекарство против алкоголя у вас в крови, — сказал врач. — Что вы любите больше из алкогольных напитков?" Я почему-то соврала, что пиво. Мне дали буквально глоток. Я выпила — и стала задыхаться. Примерно минуту это происходило, неприятно, честно говоря, но не страшно. И вдруг я понимаю, что задохнулась. Совсем. Я больше не дышу. И выскакиваю из своего тела куда-то далеко вверх, под потолок. Реаниматоры внизу начинают суетиться, теребят меня, кричат: "Дышите, дышите!" Вот странные, думаю, ну как же я могу дышать, если я умерла?"
(О ПЕРВОМ ЗАМУЖЕСТВЕ)
"Через восемь месяцев после клинической смерти я вышла замуж. Странно, но я как-то никогда особенно к этому не рвалась. Если я любила человека, если мне было хорошо с ним — то чего же еще надо? Я правда не понимала. И в первый раз меня Максим Дунаевский буквально вынудил, чуть ли не силой в загс притащил. С Максимом вообще удивительно все получилось. У меня ведь совсем с другим человеком был роман. Это потрясающий человек, сегодня он очень известный сценарист, режиссер и к тому же большой начальник в нашем кино, очень-очень известная личность. Карен Шахназаров. И я очень сильно в него влюблена была. А он… Он вдруг однажды сказал, что ему нужно писать сценарий, — и исчез. Даже звонить мне перестал. Я переживала, конечно, плакала неделями. А мудрая моя бабушка мне сказала: "Да что же ты так убиваешься, внученька, судьба придет, на печке найдет!" И так получилось, что в ту же ночь я уехала в Ленинград — я там снималась. Приехала, поселилась в гостинице, и оказалось, что за стенкой в соседнем номере живет композитор Дунаевский. Кто-то из его музыкантов пригласил меня, сказал, что будут петь песни, и я пришла. И оказалась в "люксе", где за пианино сидел Максим Исаакович Дунаевский, который на меня не произвел вообще никакого впечатления, вот просто по нулям. Но когда он начал петь — все эти песни, которые я так любила, что знала наизусть каждое слово... Когда он закончил петь, я себе сказала: "Все, я умираю, я его люблю".
В этот же вечер он оказался у меня в номере. Но знаете как? Его просто затолкнули ко мне его друзья-музыканты. Он не шел ни в какую, а они стали дурачиться и насильно втолкнули. Он скромный, растерянный, очки все время сваливаются, мялся-мялся, так ничего и не сказал толком. Ушел, и я не задержала. Ничего тогда не произошло. А произошло, когда мы встретились в Москве через неделю. И дальше вдруг понеслось на такой сумасшедшей скорости, что еще недели через две-три мы уже снимали вместе квартиру на "Полежаевской".
(О РЕВНОСТИ)
"Знаете, про Максима много чего говорят, про его колоссальную любвеобильность. Семь жен, да и кроме жен тоже все в порядке… И все же никакой он не ловелас. Просто талантливая, потрясающая личность и обожает женщин. Он — художник, и ему абсолютно необходимо вдохновляться. Но это же понимать надо. Я понимаю это сейчас. А тогда ничего я не понимала, я только ревновала. Это была ревность на таком... диком, безумном, знаете ли, плебейском уровне. При этом ничего "такого" не происходило. Мы, например, просто едем с ним в машине, а по улице проходит женщина с божественной фигурой. И я же вижу, чувствую просто, что он уже ее в мыслях своих… как только мог. И я выпрыгиваю из машины на полном ходу".
(О РОЖДЕНИИ СЫНА)
"В роддом меня чуть не увезли из ресторана Дома композиторов. Я там танцевала ровно три часа подряд — со своим-то животом! А потом случилось что-то странное, я плохо себя почувствовала и очень захотела апельсинового сока. Мы все-таки добрались домой, там была мама Максима и ее муж, Орест. Я чего-то ей с трудом сказала, и она в ответ: "Так, срочно в больницу!" — "Нет-нет, вы не понимаете, это мне просто сока хочется". — "Это ты не понимаешь, в больницу срочно!" Она посмотрела на сына: "Мася, ты же пьян! Что делать? Орик, ты повезешь Наташу в больницу". Я уже и не помню, кто меня вез, но помню, что не Максим, потому что он точно не в состоянии был. Потом мне рассказывали, что якобы в эту самую ночь Максим дома не задержался. И что когда нашему сыну Мите исполнилось ровно 9 месяцев, у Максима где-то родился другой ребенок, девочка… Женщины — они почему-то очень любят что-то такое важное вам про вашего мужа доложить... Мне много таких вещей рассказывали. Максим, конечно, всегда говорил, что ничего такого не было. И я верила ему. Всегда. Потому что влюблена в него была безумно. Но и переживала из-за этого так, что передать не могу".
(О ВСТРЕЧЕ СО ВТОРЫМ МУЖЕМ)
"А потом в моей жизни появился Максимилиан Шелл. Когда я в первый раз увидела его — не знала, кто он такой. Видимо, когда у нас во ВГИКе показывали "Нюрнбергский процесс" или другие знаменитые фильмы с ним, я сильно загуляла. Тем более что кино у нас обычно показывали в 9.15 утра, а это, сами понимаете, для студента непросто. Особенно когда студент и сам уже в кино снимается. В общем, "Нюрнбергский процесс" я не смотрела. Я просто встретила на лестнице мужчину безумной красоты. И подумала: "Боже, никогда такого не видела!" Шепотом спросила, кто это. Мне отвечают: "Да вы что, как вам не стыдно, это же Максимилиан Шелл, вы с ним работать будете, он Петра Первого играет". "А! — думаю. — Вот, оказывается, кто мужем-то моим будет".
(О ВОСПИТАНИИ ДЕТЕЙ)
"У нас был закон: один из родителей обязательно остается с детьми. С Митей и нашей дочерью Настей. И часто бывало, что Макс брал детей на себя, но для этого ему обязательно должен был понравиться мой проект. Так просто, если бы я захотела какой-то ерундой заниматься, он бы не согласился. В 1996 году я впервые не была с семьей на Рождество и Новый год. Это был первый удар, Макс тогда очень сильно обиделся: Рождество для него — святое. Да, я понимаю, что виновата, но я тогда занималась музыкой и должна была — впервые в истории! — создать музыкальную паузу в программе "Что? Где? Когда?" у Ворошилова. И у меня была группа, семь человек, из них четыре американца. Ну не могла же я их бросить и улететь? Интересно, что я так и не выступила. Помню, я тогда ужасно боялась заболеть. Выступать надо было в легком шифоновом платье на улице! А мороз — минус 28. И я все твердила: только бы мне там не заболеть воспалением легких. И что? Я заболела воспалением накануне съемок. Космос не слышит частицы "не". Хотела — получи! Я чуть не умерла тогда и просто никак не могла приехать к семье на Новый год".
(О ПРОЖИТОМ)
"Еще лет в 25 я догадывалась, что мы сами выбираем свою жизнь. Выбираем тот опыт, который нам еще только предстоит пережить. А если так, то какое право мы имеем страдать и жаловаться? Мы выбрали сами, мы должны радоваться! Уже потом, каждый год уезжая в Тибет, я все это очень ясно поняла. Кстати, это был еще один момент, который Макс очень трудно принимал, — мой духовный путь. Но именно Тибет меня и спас во время развода. Я сказала тогда: развестись — не значит разрушить. Никто никогда не разрушит то, что послано мне Богом: мою семью. И этого не случилось. Я люблю Максимилиана, у нас прекрасные отношения, полностью восстановились и его отношения с Митей и Настей. Я довольна своей жизнью.
А если в ней остаются какие-то вопросы, я посылаю их небу, космосу. Вот совсем недавно, сидя ночью на террасе своей московской квартиры и любуясь видом на Кремль и храм Христа Спасителя, я задумалась: почему у меня не складывается с моей любимой работой в моей любимой стране? И получила ответ. Мне подсознательно так и не простили моего отъезда. Наверное, слишком глубоко это сидит: уехала — значит, предала".
(О ПРЕДАТЕЛЬСТВЕ)
"Я никого не предавала. А мой отъезд… Знаете, трудно объяснить, но я точно знаю, что со мной должно было случиться чудо. Я столько добра и радости подарила людям, столько света в душах зажгла. Особенно фильмом "Мэри Поппинс, до свидания!". Судьба подарила мне счастье сыграть эту роль. И нет в стране людей, от трех лет и до ста, которые бы этот фильм не любили. Рождаются новые дети, и те родители, которым я смогла подарить вот эти крупицы счастья, радости, любви, они хотят показать фильм своим детям и своим внукам. Со мной случилось чудо, я действительно стала волшебницей. Ну как же я могла не улететь? И как могу не возвращаться?"
("Семь дней", 20.10.10)

Актерская игра Хоакина Феникса в «Мастере» Пола Томаса Андерсона в любом случае будет оценена премией  «Оскар», считает Vulture, впрочем, сам актер пренебрежительно отзывается о призе Американской киноакадемии.

Так, он сообщил в интервью изданию Interview: «Думаю, что это полная чушь. Я не хочу быть частью этого. Я в это просто не верю. Это морковка, но худшая на вкус из всех, что я пробовал. Это полностью субъективная награда… И самая глупая вещь во всем мире».

Брэд Питт признался, что упустил возможность поработать с актрисой Айшварией Рай в картине «Троя», но заявил, что всегда хотел записать танцевальный номер в стиле Болливуда.

Таким образом, популярный голливудский актер присоединился к Тому Крузу и Хью Джексону, звездам, которые в свое время выражали желание работать в Болливуде.

— Индийский кинематограф, кажется, неплохо развивается. Я бы с радостью поработал в Болливуде, в этих картинах много драмы и цвета. Пока неизвестно, когда я решу отправиться в Болливуд и сняться в этом танцевальном номере со всеми актерами на заднем плане, — сообщил в интервью Брэд Питт.

Исполнитель роли доктора Ватсона в обеих картинах Гая Ричи о знаменитом сыщике Джуд Лоу сообщил в интервью Collider, что он и Роберт Дауни-младший были бы не прочь сняться в третьей части «Шерлока Холмса». 

Напомним, что вторая серия собрала в мировом прокате более $540 млн, а студия Warner Bros. уже наняла сценариста Дрю Пирса («Железный человек») для работы над третьей серией.

— О третьей части уже идут разговоры, я знаю, что обсуждается сценарий, но Дауни и я, мы очень занятые парни. Впрочем, мы бы хотели сняться в третьей серии. Мы очень счастливы работать вместе, — сообщил Джуд Лоу.

(Totalfilm.com, 18.09.12)