В обсуждении государственной поддержки российских музыкантов (ссылки по теме:https://www.intermedia.ru/news/346121, https://www.intermedia.ru/news/346390, https://www.intermedia.ru/news/346932) по просьбе информационного агентства InterMedia принял участие один из самых авторитетных организаторов музыкальной жизни СССР и РФ Лев Гинзбург (на фото).

Конечно, я понимаю сетования композиторов и музыкантов на безденежье и сочувствую их бедственному положению в нынешний кризисный момент. Но обращу внимание аудитории на то, что, к сожалению, во все времена именно таковой была участь прежде всего именно людей свободных профессий- и композиторов, пожалуй, в первую очередь. Для того чтобы понять причины этого, стоит ненадолго вспомнить прошлое, вернуться к истории музыкального искусства.

Сотни лет назад первые профессиональные композиторы писали музыку для исполнения в аристократических салонах либо в храмах. Многие из них содержались богатейшими аристократическими семьями наряду с поварами и слугами; другие получали жалованье от церквей разных конфессий.

Только в конце XVIII - начале XIX столетия появились первые концертные залы, привлекающие и средние сословия, концерты стали платными. Проблемы заработка для композиторов отчасти решались сами собой с помощью развивающейся системы авторского права, - что, разумеется, не исключало и спонсорства, и получения престижного заказа на создание произведений.

В России, как и во всех странах Европы, оперная и концертная жизнь началась еще в XVIII веке, но расцвет ее наступил во второй половине XIX столетия. Тут сошлись два могучих фактора - инициатива самих выдающихся музыкантов и тот факт, что главную роль покровителя развития музыкального искусства взяла на себя императорская фамилия.

Русское музыкальное общество, основанное в 1859 в Петербурге и Москве братьями Антоном и Николаем Рубинштейнами, сразу развернуло бурную деятельность при поддержке великой княгини Елены Павловны, а впоследствии и других членов царской семьи. С 1869 года Русское музыкальное общество официально стало именоваться Императорским.

Результаты этой деятельности оказались поразительными. Достаточно напомнить, что за каких-то полвека в России вслед за Санкт-Петербургом и Москвой возникли консерватории, музыкальные училища, многочисленные концертные залы во всех сколь-нибудь заметных городах, а в крупных центрах, таких как Самара, Саратов, Иркутск, Екатеринбург, Ростов-на Дону, Астрахань, Воронеж, Владимир, Иркутск – по 2-3 зала на 1.000 и более мест. Устройством концертов занимались не только четыре десятка отделений ИРМО, но и другие музыкальные объединения. Как следствие этого, расцвело и композиторское творчество, блеск и шарм концертной жизни привлекли множество частных спонсоров - назову лишь Надежду фон Мекк, имя которой знакомо каждому почитателю музыки П.И.Чайковского.

В результате этой бурной деятельности имена не только Чайковского и членов Могучей кучки, но и таких выдающихся творцов, как Танеев, Глазунов, Аренский и многих других композиторов, стали известны всему миру. Организацией концертов стали заниматься профессиональные менеджеры - антрепренеры. Они заботились и о заказах на музыку, но конечно, множество великих сочинений создано было не по заказу, а по велению души. Это были действительно выдающиеся творения, творчество их создателей становилось популярным, их имена притягивали людей в залы. Разумеется, заметным и, что немаловажно, постоянным источником дохода стали авторские гонорары.

Тихон Хренников

В ХХ веке в развитых странах заказчиками (точнее - спонсорами) композиторов выступали богатейшие люди или корпорации, никак не ограничивающие фантазию творца. А вот в советское время эту роль взяло на себя государство, зачастую определявшее и тематику, и направленность сочинения. Это касалось писателей, кинематографистов и людей других свободных профессий (правда, в меньшей степени), но особенно тех творцов, которые в силу своей профессии нуждаются в посредниках — композиторах и исполнителях. С начала 30-х годов концертная деятельность была поручена филармониям, и они неплохо с этой задачей справлялись. Современная (для того времени) музыка в их планах занимала вполне достойное место, тем более что вышестоящие инстанции требовали именно этого.

Здесь важно отдельно напомнить, что во второй половине ХХ века эстафету ИРМО подхватил могучий и богатый Союз композиторов, щедро финансируемый уже советским государством, и возглавляемый великим гражданином и музыкантом Тихоном Хренниковым. Будучи сам выдающимся композитором, он как никто знал музыкальную жизнь страны, заботился о её развитии, регулярно устраивая ежегодные пленумы и фестивали, помогая всячески, в том числе и материально, членам Союза. Факт, который многих удивит: в послевоенные годы почти никто из членов Союза композиторов не был репрессирован. Нужно, конечно, назвать вспомнить имена Моисея Вайнберга и Всеволода Задерацкого-отца, но и они были довольно быстро освобождены. Помощь оказывалась даже композиторам, музыку которых Минкультуры не допускало на концертные площадки, чьи произведения подвергались критике на самым высоком уровне.

Владимир Мартынов

Мне вспоминается сравнительно недавнее радиоинтервью одного из ведущих композиторов авангардного направления Владимира Мартынова. На вопрос корреспондента о том, как ужасно ему жилось в советское время, он ответил, что неплохо зарабатывал на киномузыке, хотя Тихон Хренников и поругивал его, уговаривая “написать что-нибудь приличное”. А еще я вспоминаю множество дипломатических машин, собиравшихся на улице Неждановой, когда в Доме композиторов устраивались концерты Эдисона Денисова и других авангардных его сотоварищей, исполнение произведений которых тогда запрещалось Министерством культуры СССР.

Убежден, что в том виде, в котором Союз композиторов СССР со своей системой региональных организаций существовал тогда, он и сегодня мог бы оказать достаточную поддержку композиторам.

В 60-х традиционная музыка испытала свой первый серьезный кризис. Дело в том, что в это время повсюду стали возникать ВИА (вокально-инструментальные ансамбли) - публика на них валила валом, филармониям это было выгодно. Тогда вошел в практику так называемый «день печати»: пианист или скрипач приехал в город, где был назначен его концерт, ему прямо на аэродроме ставили печать, что концерт состоялся, вручали гонорар и билет на авиарейс в следующий город, а в это время ВИА уже вовсю развлекали публику.

Этот кризис музыка сумела пережить, так же, как и нашествие рока, который впоследствии органично вошел в творчество многих больших композиторов. Но последующие перемены в жизни страны - уже Российской Федерации - подвергли намного более серьезным испытаниям и композиторов, и исполнителей.

С горечью следует признать, что Союз композиторов России сейчас не имеет ни возможностей, ни средств для существенного влияния на музыкальную жизнь, а Министерство культуры РФ вообще не особо обращает внимание на музыкальное искусство и его людей. Московский союз композиторов ежегодно устраивает фестиваль современной музыки “Московская осень”, но это капля в море, а на большее у них нет возможностей. К сожалению, давняя традиция системной и, что самое важное, вдумчивой поддержки государством музыкальной культуры постепенно сходит на нет.

Тем временем бизнес во всем мире стал все сильнее диктовать свои правила музыкальному искусству: к аудитории допускается только то, что обязательно должно вызвать интерес, и только те исполнители и композиторы, которых любит публика. По этим правилам живет сегодня и большинство концертных организаций и менеджеров мира - включая и наши филармонии. Билеты на «престижные» концерты так подорожали, что стали доступны только людям богатым, а гонорары популярным артистам выросли ещё стремительнее.

На этом фоне меры, принятые в связи с пандемией и полностью остановившие концертную жизнь страны, выглядят ещё более зловещими. Мне печально об этом говорить, но для музыкантов, и в первую очередь композиторов, я вообще не вижу сейчас, в эпоху сразу двух кризисов, выхода из тяжелой ситуации. Государство поддерживало музыку в последние столетия, понимая её системообразующую значимость для общества, но всё это уже в прошлом, сейчас на него надежда невелика.

Впрочем, когда-то этот пандемический кошмар закончится, и многое придется начинать сначала. Потому все будет зависеть от инициативы и находчивости как организаторов музыкальной жизни, так и самих музыкантов. Музыкальная жизнь должна возродиться на новых основах - хотелось бы надеяться, что тогда публика вспомнит, что в русской музыке были не только Чайковский и Рахманинов, а в советской – не только Прокофьев и Шостакович, вспомнит о великих традициях отечественной музыки, вспомнит и имена наших замечательных соотечественников – от Сергея Танеева и Александра Глазунова до Бориса Чайковского и Мечислава Вайнберга, равно как и таких наших бывших соотечественников, как Кара Караев, Гия Канчели, Арво Пярт. Тогда и современники наши сумеют услышать свои сочинения не только в интернете, но и в живом исполнении. Я не оптимист, но очень хочется на это надеяться и верить.

Гинзбург Лев Григорьевич- один из основателей журнала «Музыкальная жизнь» (1957-1995 г.), заместитель генерального директора Госконцерта (1994-2003), заведующий иностранным отделом а затем советник художественного руководителя Московской государственной филармонии, преподаватель Академии им. Гнесиных (2003-2014) президент американско-российской фирмы звукозаписи «Лауда» (1992-1995), руководитель симфонического оркестра «Метро-филармония» (2000 – 2005); автор более 30 книг, более 2.000 статей, рецензий, интервью и пр., автор статей для музыкальных энциклопедий и справочников России, Швеции, Великобритании, США, обозреватель National Public Radio (США, 1992-1999). Участник крупных международных музыковедческих конференций в Австралии, Бельгии, Чехии, Дании, США, Великобритании, Австрии, Швейцарии и др., автор сценариев и консультант документальных фильмов о музыке и музыкантах, снятых в России и Великобритании, руководитель московского бюро ежегодника International Who’s Who (1990–2004), корреспондент по России и странам СНГ ежегодника Musical America (2000–2008), консультант и колумнист информационного агентства InterMedia.

Российский бард Вадим Мищук скончался 6 января 2025 года в возрасте 68 лет. О его смерти сообщили в соцсетях друзья покойного, а также сайт Грушинского фестиваля.

- Очень горькие новости. Сегодня не стало нашего друга — Вадима Мищука, - сообщается в некрологе. - Мы ждали Вадима на Зимний Грушинский, но судьба распорядилась иначе. Будем помнить всегда. И петь песни с его гениальной музыкой.

Вадим Мищук родился в Риге 5 июля 1956 года. Вместе со старшим братом Валерием (он умер от рака в августе 2022 года. – Прим. «ИнтерМедиа») они были лидерами рижского ансамбля «Домино». С 1989 года Мищуки регулярно выступали как дуэтом, так и поодиночке, а также в составе бардовского ансамбля «Песни нашего века» и в составе трио «Под мухой» с Леонидом Сергеевым. За годы творческой деятельности выпустили около десятка альбомов с песнями на собственные стихи, а также на стихи русских поэтов самых разных поколений. После смерти Валерия Вадим продолжил сольную карьеру и выступления в проекте «Песни нашего века».

Релиз нового альбома Bad Bunny «Debí Tirar Más Fotos» (переводится с испанского как «Я должен делать больше фото») состоялся 5 января 2024 года. В шестую студийную пластинку пуэрториканского музыканта вошли 17 треков, в которых он отдал дань своей родине. Некоторые из них являются коллаборациями с местными артистами - Chuwi, Dei V, Omar Courtz, Pleneros de la Cresta и RaiNao.

- Я мечтал об этом альбоме годами, и увидеть, как он воплощается в жизнь, принесло мне огромное счастье, — говорит он. - Я всегда был честен со своими подписчиками, и благодаря этой новой работе они продолжат узнавать обо мне больше, поскольку я тоже узнаю больше о себе. Этот альбом — результат опыта, который помог мне лучше узнать себя, даже узнать ритмы, которые мне больше всего нравятся — те, которые мне действительно нравится петь и создавать. Я пуэрториканец, я карибец, и моя музыка, моя культура, история моей страны текут по моим венам, от плены до реггетона. На пике своей карьеры и популярности я хочу показать миру, кто я, кто такой Бенито Антонио и что такое Пуэрто-Рико.

Накануне выхода альбома «Debí Tirar Más Fotos» Bad Bunny выпустил одноименный короткометражный фильм, который снял сам как режиссер и сценарист в соавторстве с Ари Маниэлем Крузом Суаресом. Главную роль в 13-минутном ролике сыграл пуэрториканский кинорежиссер Хакобо Моралес, который рассказывает о своей жизни мультяшной лягушке по имени Кончо (озвученной Кеннетом Каналесом). Можно увидеть, как Моралес показывает Кончо старые фотографии, прежде чем прогуляться по своему району и попытаться заказать кубинский сэндвич в облагороженном ресторане, где он когда-то знал первоначального владельца.

2024, Александр Пушной.

Во второй части выпуска Александр Пушной экспрессивно напоминает своим зрителям о том, что его канал называется «Александр Пушной», а не, например, «Металлические группы». Именно поэтому шоу не придерживается какого-то формата, а рассказывает о том, что интересно именно Александру. Пушной, кстати, посетовал, что про все свои любимые группы уже рассказал, так что в новом году, видимо, будет снимать выпуски про рыбалку, автомобили и кулинарию.

Новогодняя программа на канале Пушного тоже не похожа на другие новогодние программы, поэтому выглядит как минимум свежо. Александр перечисляет главные музыкальные новости 2024-го, отвечает на послания хейтеров и в качестве новогоднего подарка публикует некоторые фрагменты, не вошедшие в предыдущие выпуски. Новости года в изложении Пушного выглядят весьма эмоционально: так, рассказывая о новой солистке Linkin Park, Александр советует поклонникам группы ничему не учить Майка Шиноду, а в обзоре нового альбома Deep Purple настоятельно рекомендует обратить внимание на нового гитариста Саймона Макбрайда, который вживую играет блэкморовские партии лучше, чем сам Блэкмор в студии. Пушной также хвалит одну песню с новой пластинки «Секрета» и размышляет о феномене неизданных песен Beatles.

Беседа с хейтерами – самый драйвовый раздел выпуска. Примечательно, что ведущий в принципе соглашается со всеми претензиями, поступающими ему в письмах и комментариях. Пушной действительно порой поёт в выпусках мимо нот, но не переписывает неудачные дубли ради «живости подачи», а вообще-то его слух «далёк от абсолютного». Кроме того, Александр в очередной раз объяснил, что не собирается рассказывать о группах, которые сам не любит. Единственное исключение он сделает для многострадальных Black Sabbath: Пушной пообещал лично внимательно ознакомиться с их творчеством и через 20 лет таки снять про них выпуск. В ответ на эмоциональное послание от металлиста, который был фрустрирован передачами про ABBA и «Руки вверх», Александр Пушной сделал чистосердечное признание: на самом деле он не тру-металлист, он слушает всё, даже одну песню Майли Сайрус.

Новогодние подарки от Пушного зрителям выглядят весьма странно – это кусочки, не вошедшие по хронометражу в предыдущие передачи. В принципе, их и в эту можно было не вставлять, не зря же их уже один раз вырезали. Тем не менее лихой разбор текста песни Майли Сайрус «Flowers» должен вас порадовать – или сподвигнуть на возмущённое послание Пушному, который неправильно понял смысл произведения.

Алексей Мажаев, «ИнтерМедиа»