«Экспорт идей, людей или продуктов? Есть ли место России в международной креативной гонке, и можно ли превратить интеллектуальный потенциал нации в ликвидный актив глобальной экономики» - так звучала тема одной из дискуссий, прошедшей 5 июня 2021 года на Петербургском международном экономическом форуме.

- Креативная экономика - новый тип занятости людей, новый тип потребления, новая модель организации рынков, а способа точно измерить креативный сектор у нас до сих пор нет, - сказал, открывая дискуссию, ее модератор, генеральный директор Федерации креативных индустрий Игорь Намаконов (на фото). - Однако мир ставит целью развивать именно этот сектор, традиционные области конкуренции стран уходят на второй план, борьба сместилась в плоскость креативных и инновационных продуктов, производства и экспорта цифрового контента, управления интеллектуальной собственностью. Сегодня Россия даже на внутреннем рынке это сражение проигрывает - имеет отрицательное сальдо внешнеторгового баланса. Но творческий и культурный потенциал страны высок, и наша задача - преобразовать его в экономический актив, достойно войти в международную гонку креативных индустрий.

Александр Аузан

Декана экономического факультета МГУ, председателя правления Федерации креативных индустрий Александра Аузана ведущий спросил о том, кто сегодня инвестирует в российские креативные продукты, и в чем причина повышенного внимания к ним.

- Да почти никто пока не инвестирует, потому что креативные индустрии находятся в фазе венчура, - признал Александр Аузан. – И сразу отвечу на заявленный в теме дискуссии вопрос «Экспорт идей, людей или продуктов?»: да, мы в основном экспортируем продукты, причём мало обработанные. Да, мы экспортировали очень много мозгов - это лучшая часть нашего экспорта, за которую нам, увы, не платят. Сейчас этот процесс приторможен: сначала санкциями, потом карантинами.

На мой взгляд, причин бума вокруг креативных индустрий две. Первая – общемировая: искусственный интеллект завтракает средним классом, он его съедает. Привычные аналитические профессии образованных людей уже исчезают и будут исчезать с огромной скоростью. И встает вопрос: что делать с этими людьми? Один вариант - ввести гарантированный доход, всем пенсию с младых ногтей. Второй, который я считаю правильным – развивать креативные индустрии. Нам и так не хватает денег, чтобы платить нормальные пенсии людям старших возрастов, а если платить пенсию со школы, то она получится копеечная. Вторая причина повышенного внимания к креативным индустриям: люди хотят заниматься чем-то, что может конкурировать с искусственным интеллектом. А это то, что связано с правым полушарием мозга, с эмоциональным интеллектом – именно креативные индустрии.

Лет 15 назад Россия попробовала выйти на путь инновационного развития, опираясь на перенос хорошо работающих в Кремниевой долине институтов на нашу почву. Всё прописали в законодательстве, но не получилось. Почему? Да потому что в Кремниевой долине колоссальный избыток частного капитала, денег, как грязи. Инвесторы согласны на венчур, на длинные вложения - на всё. А у нас вместо этого маленькие государственные деньги. Зато есть избыток высококвалифицированного человеческого капитала. На мой взгляд, на него нам и надо сделать ставку взамен капитала денежного, которого у нас немного.

Чтобы все получилось, надо преодолеть застарелую проблему: в России интеллектуальная собственность никогда не пользовалась уважением, идея не считалась редким продуктом, она не была защищена. Надо сломать стереотип, регистрировать идеи, и тем самым превратить творчество в экономику.

Управляющего директора «Flanders District of Creativity» Паскаля Кулса, подключившегося к дискуссии онлайн из Бельгии, Игорь Намаконов попросил рассказать о том, как организована государственная поддержка креативных индустрий в европейских странах: кто этим занимается, какие используются экономические инструменты.

- Есть три основных направления, - сказал Паскаль Кулс.– Во-первых, государство развивает предпринимательские, управленческие навыки у людей, занятых в креативных индустриях. Этим, в частности, занимается моя организация, мы также помогаем продавать продукцию за границу. Во-вторых, государство старается помочь творческим людям получать инвестиции. Банки, венчурные капиталисты плохо знают креативные отрасли, и мы специально организуем сессии для частных инвесторов, чтобы они узнали этот сектор, поняли, как он работает. Во многих странах государство также предлагает налоговые стимулы для инвесторов, вкладывающих в культурные, креативные отрасли. И третий инструмент: государства сами начинают инвестировать в эти сектора. Это может происходить через субсидии на культурные проекты или через специальные фонды государственного инвестирования. У нас в Бельгии эти фонды работают вместе с независимыми комиссиями, которые состоят из профессионалов отрасли, аналитиков. Если, например, это фонд для вложений в производство игр, то в комиссии будут профессионалы в играх, и они принимают решение, какие приложения, какие игры получат деньги.

Алена Кремер

Управляющего партнера креативного коммуникационного агентства DPG Russia, члена правления Федерации креативных индустрий Алену Кремер ведущий спросил о том, какой запрос существует у российского креативного сообщества, какие ему нужны инструменты.

- Главная проблема - многие хорошие идеи так и не становятся частью индустрии, - ответила Алена Кремер. - Причин две: нехватка финансовых ресурсов, а также знаний и навыков, как превратить идею в продукт, а продукт - в ликвидный актив. Выход я вижу в развитии профессиональных экспертных сообществ, выстраивании цепочки взаимодействия эксперты-бизнес-государство. Такие сообщества смогут оценить перспективность той или иной идеи, помочь превратить её в бизнес-предложение. Сообщества могли бы осуществлять и сертификацию проектов: речь идет об экспертном заключении, подтверждающем его стоимость, бизнес-перспективу. Такие заключения от экспертного сообщества должны стать ключом для привлечения инвестиций.

Государство со своей стороны могло бы предоставлять гарантии банкам, финансирующим креативные проекты под залог интеллектуальных прав. Такой залог является одним из самых высокорисковых на рынке, и если бы государство могло брать эти риски на себя, это позволило бы увеличить число и доступность кредитов. Второе место среди востребованных инструментов привлечения инвестиций, согласно проведенному на базе Федерации креативных индустрий исследованию, занимают гранты. Но, пожалуй, даже более эффективной мерой были бы не гранты, а участие государства в инвестировании креативных проектов совместно с бизнесом. Таким образом, государство подтверждало бы значимость проектов и снижало риски для бизнеса.

Андрей Кричевский

Возможность получения банковских кредитов под залог интеллектуальной собственности Игорь Намаконов попросил прокомментировать председателя комитета РСПП по интеллектуальной собственности и креативным индустриям, президента ассоциация IPChain Андрея Кричевского.

- Что касается выдачи банками кредитов под залог интеллектуальных прав - в нашей стране таких примеров мало. Действующие регламенты Центробанка относят интеллектуальную собственность к категории залогов низкого качества, и банки просто банально не хотят с этим связываться. Весь вопрос в оценке такого залога. Пока мы в регламентах Центробанка не узаконим оценку бизнеса методом дисконтированного денежного потока (т.е. с помощью анализа стоимости бизнеса, основанного на оценке ожидаемых доходов от оцениваемых активов – прим. IM), ситуация не изменится. Мы этот вопрос ставим, есть определенное понимание в правительстве, но с Центробанком пока трудно – там достаточно консервативно к этому подходят. Они говорят: «Show me the money», - а показать money, т.е. обосновать перспективы финансовой емкости рынков креативных индустрий и интеллектуальной собственности по состоянию на сегодня, мы пока не можем.

Илья Кретов

О том, как развивается рынок онлайн-продаж в России, ведущий дискуссии Игорь Намаконов предложил рассказать генеральному директору на глобальных развивающихся рынках компании eBay Илье Кретову.

- Компания eBay в России работает на развитие розничного онлайн-экспорта - это поштучная продажа товаров за границу. Рост рынка - сумасшедший: за последний год весь онлайн-экспорт вырос на 42%, а сам eBay вырос более чем на 50%. – сообщил Илья Кретов. - Категорией номер один на рынке e-commerce (продажи онлайн), была и остается fashion-индустрия, внутри которой есть подкатегории, которые растут по 200-300 процентов в год. И пандемия дала развитию онлайн-продаж очень хороший толчок.

Увы, российская fashion-индустрия практически не использует инструментарий, который дает e-commerce для выхода на глобальные рынки. Причем, когда я говорю даже с крупнейшими производителями одежды, вижу, что они не очень понимают, как выглядят глобальные маркетплейсы, как туда выходить, как быть там успешными. Случаев достойного выхода российских fashion-дизайнеров на eBay просто не было. Сначала я очень расстраивался, а сейчас прекрасно понимаю, почему: разрыв в подходах между торговлей с подиума и e-commerce - громадный. Да, у нас много операционки, да, здесь нужны классная визуализация, красивое описание, понятный продающий каталог, надо выстроить систему отправки и так далее.

Приведу и обратный пример. На eBay один из крупных экспортеров из России - парни, которые формально относятся к категории “автозапчасти”. Они делают пластиковые обвесы для автомобилей, превращая их, как в программе «Тачка на прокачку», в нечто неузнаваемое. Так вот у них основной бизнес, на самом деле, - дизайн и 3D-визуализация того, что они делают. Поэтому, когда смотришь на их предложение даже на листинге на площадке, думаешь: «Oh, my God! Я хочу себе такую!» Они продают картинку, по сути дела. И когда это уезжает в США, в Дубай или в Катар, где людям очень нравятся такие вещи, блоги разрываются от комментариев: «О, я тоже хочу такой русский обвес для своей тачки!»

Михаил Кожевников

О том, как деятельность компании меняется под влиянием роста креативных индустрий, и что она может предложить их представителям в сфере образования уже сейчас, ведущий спросил президента группы компаний «Просвещение» Михаила Кожевникова.

- Работая со школьниками, мы думаем о том, чему, как и зачем их учить с прицелом на то, что с ними будет через 10-20 лет, - рассказал Михаил Кожевников. - У нас сейчас в возрасте 21-28 лет не так много людей в силу того, что был демографический спад, но через 10 лет у нас будет в этом возрасте людей на 6,5-7 млн больше, а рабочих мест, которых съест искусственный интеллект, будет на 1,5-2 млн меньше. И эти миллионы людей должны будут чем-то заниматься. Значит, детям в школе нужно рассказывать, что такое креативные индустрии, показывать имеющиеся в них возможности, что подчас нужны лишь мозги, руки и гаджет - и можно войти в индустрию, можно себя там попробовать.

Сейчас мы с ВЭБ.рф и Сбером участвуем в большой государственной программе по строительству новых школ, в которых будем делать большое количество площадок для развития креативных индустрий - пока в рамках дополнительного образования. И сейчас на фоне изменения содержания образовательных стандартов будем работать с учителями и потихонечку менять основную программу с упором на формирование тех навыков, которые необходимы для развития творческого потенциала и мотивации детей двигаться в креативные индустрии. Тогда через 10-15 лет у нас появится поколение ребят, для которых естественным будет не искать рабочее место, а создать его своими мозгами, своим трудом.

Комментируя выступление Михаила Кожевникова, Александр Аузан призвал учитывать опыт коллег и поторопиться с «пробиванием» новых образовательных стандартов. Не далее как вчера, сказал он, был подписан стандарт по финансовой грамотности – а договоренность об этом с министром была достигнута 6 лет назад. “Темп изменения стандарта - это три министра” (столько их сменилось за эти годы – прим. IM), поэтому начинать надо срочно.

Дмитрий Михайлов

О том, что Россия может представить на выставке Expo 2020 Dubai с точки зрения креативных индустрий, Игорь Намаконов спросил генерального директора АНО «Национальный выставочный оператор» Дмитрия Михайлова.

- Тематика павильона - это творческий разум. Россия стремится немного сместить акцент с технологий на человека: его интеллектуальный потенциал является источником всего того, чем мы пользуемся, без творческого разума человека никакие технологии существовать не могут, - пояснил Дмитрий Михайлов. - Россию мы представим как мировой интеллектуальный креативный центр, который экспортирует идеи. Конечно, от России ждут качественную культурную программу, и наша задача - показать не только традиционную культуру, искусство, но и современный пласт творческих индустрий. Отдельно большое внимание будет уделено креативной экономике.

Кстати, талисман павильона - Фиксик, тоже продукт нашей креативной индустрии. Премьера мультфильма прошла в Дубае в этом году с большим успехом, так что продвигать российский креатив мы будем всеми возможными способами.

Андрей Кричевский попросил выступающего уточнить, будет ли представлена на Expo такая российская креативная индустрия как прикладная наука.

- Мы сейчас ведем обсуждение с представителями научного сообщества, как представить достижения России в области изучения человеческого мозга, - ответил Дмитрий Михайлов. - Возможности мозга, форма человеческого разума будет основной темой экспозиции нашего павильона на третьем этаже. Так что на достижения России в области нейрофизиологии акцент тоже будет сделан.

Об опыте и особенностях развития креативных индустрий в Казахстане рассказал главный экономист международного финансового центра «Астана» Бауржан Бектемиров. Развитию креативной экономики в стране, по его мнению, способствует создание независимых юрисдикций, работающих по принципам общего и прецедентного английского права. Создан институт интеллектуальной собственности, экспертами в котором являются британские специалисты по авторским правам.

Подвести итоги дискуссии и рассказать о том, какие положения, касающиеся развития креативных индустрий, нужно документально закрепить и транслировать государству и обществу, Игорь Намаконов попросил Александра Аузана.

- То, что сейчас все вокруг говорят про креативные индустрии - это хайп, мода. Да, ими нужно заниматься. Но если мы хотим заниматься не шумом, а делом, надо договориться, что мы понимаем под креативными индустриями, - заявил Александр Аузан. - Я не хочу сказать, что мы должны точно установить, что есть креативные индустрии. Это невозможно, у нас всё равно будут позиции, по которым наши мнения разойдутся. Но нам надо решить, что под креативной индустрией мы понимаем это и это, желательно с простыми способами коррекции. Из предложенных вариантов определения мне нравится такой: если нематериальный актив составляет больше половины - значит, это креативная индустрия. После чего надо сесть с Центробанком (а это очень непросто), с Минкультуры, Минобрнауки (а это еще труднее), с Налоговой службой и договориться о статусе креативных индустрий. И как только мы договоримся, что повар или анимационщик – такие же представители креативной индустрии, как и айтишник, давайте распространять на них те же налоговые нормы, тот же учёт, какие применяются для IT-индустрии.

Нам надо поспешить пойти по этому пути, поскольку острота конкуренции за человеческий капитал сейчас будет возрастать по экспоненте из-за того, что значительная часть границ заблокирована, а мозги мобильны. Если мы не дадим нашим людям возможность легализоваться и реализоваться здесь, то мы как страна и дальше будем платить за то, что мы как люди сделали для какой-то другой страны. Владимир Зворыкин придумал телевидение. Вы знаете, сколько телевизор дал как экономический результат по миру? 20 годовых ВВП нынешней Российской Федерации. Жорес Алфёров придумал гетероструктуру, без которой телекоммуникационная революция была бы невозможна. Что-то мне кажется, не мы стрижем эту ренту, а кто-то другой. Поэтому надо поторопиться, гонка креативных решений уже началась.

Президентский фонд культурных инициатив 17 мая 2024 года отметил свое трехлетие. По этому случаю генеральный директор ПФКИ Роман Карманов дал интервью главному редактору информационного агентства "ИнтерМедиа" Евгению Сафронову. В нем он подводит итоги трехлетней работы и раскрывает некоторые планы на будущее.

Видеоверсия интервью доступна на платформах VK и Rutube.

ЕС: Президентскому фонду культурных инициатив (ПФКИ), который вы возглавляете, исполнилось три года — 17 мая 2021 года президент Российской Федерации подписал указ о создании фонда. Для чего это было сделано и какие итоги можно подвести спустя эти 3 года?

РК: Первое, что было учтено при создании ПФКИ, это пандемия, конечно. Нужно было поддержать творческих людей, которые оказались в очень сложной ситуации. 17 мая было утверждено создание фонда, а уже 15 июня мы запустили первый конкурс, это очень быстро. Если подвести итоги, то за 3 года было поддержано 7 202 проекта на сумму около 25 млрд рублей, проведено 11 конкурсов, в том числе — специальные конкурсы, для которых были поставлены очень сжатые сроки. В одном из случаев — буквально 3 недели (для сравнения, основной конкурс — это примерно 5 месяцев), при этом не пострадало самое главное — качество экспертизы. В год начала СВО фонд работал 24 часа в сутки, 7 дней в неделю ровно для того, чтобы дать творческим людям, в т.ч. пострадавшим от неудавшихся попыток отмены русской культуры, возможность выразить свою позицию: издать сборники стихов, снять клипы и т.п. Итог таков, что за 3 года мы смогли помочь всем, кто был этого достоин и очень этого хотел.

ЕС: Благодаря грантам ПФКИ впервые запущено немало мероприятий, открыты новые площадки. Что из этого лично вы считаете наиболее ярким, заметным, масштабным?

РК: Это сложный вопрос. Мы поддерживаем примерно 1 из 11 проектов, то есть, конкуренция высокая. Из 7 202 проектов абсолютно все — яркие, прорывные качественные, все они имеют большое влияние в тех населенных пунктах, в которых проводятся. Поэтому мне довольно сложно делить проекты на масштабные и немасштабные, на яркие и неяркие. Проект, который реализуется в категории до 500 тыс. в небольшом городе или поселке, например, он яркий и прорывной для той аудитории, которая там живет, для нее это целый мир. Есть и проекты, которые охватывают всю страну, например, чемпионат «Art Masters». Еще один из наших первых проектов — выставка «Виктор Цой. Путь героя» в Манеже в Москве, которая потянула за собой целую серию выставок, сделанных по-новому. Это и проект анимационного кластера в Хабаровске, который за 3 года вырос из анимационной школы. Сейчас они выпустили тизер анимационного фильма, который выйдет в кинотеатрах уже в следующем году. Множество подобных проектов реализуется по всей нашей стране. Где-то это фестивали, например, в Калуге мы уже 3 года поддерживаем проект «Циолковский»; где-то детские фестивали — например, «Дорога в цирк» на Цветном бульваре. «Сам.Фест» в Самаре, «Арсеньев Live» в Хабаровске, восстановление Новодвинской крепости в Архангельске — это огромное количество очень разноплановых культурных проектов, которые оказывают влияние в своих регионах все без исключения, и неважно, на какую они были сумму.

ЕС: Хорошо, что вы сказали про выставку Цоя. Мы тоже принимали в этом проекте участие, и заметили, что такая же выставка неожиданно открылась в Астане почти сразу после Москвы. Получается, что уже и без вас что-то запускается?

РК: Так оно и должно быть. ПФКИ был создан для того, чтобы поддерживать инициативы, а дальше они уже сами развиваются без грантовой поддержки. Если проект живет, люди ходят, покупают билеты, значит, мы свою задачу выполнили.

ЕС: Тогда мы подошли к важному вопросу, кто в целом может получать от вас поддержку. Это творческие люди, организации, может быть ассоциации или отраслевые гильдии?

РК: Я особенно подчеркиваю, что фонд работает с организациями — с некоммерческими, с муниципальными, с ИП и коммерческими организациями всех форм собственности. Понятно, что некоммерческие организации могут быть разные, это и творческие объединения, и фонды, которые поддерживают какие-то учреждения, и организации, созданные для решения конкретных задач. То, что был расширен ряд учреждений, которые могут участвовать в конкурсах, позволило принимать в них участие почти всем. Мы не поддерживаем только государственные учреждения и самозанятых, но даже в таком случае, если есть идея и команда, в любой момент можно зарегистрировать ИП или некоммерческую организацию, и выходить на конкурс. Для этого даже не обязательно существовать в течение какого-то длительного времени. Это дает возможность довольно демократичного участия творческих людей, единственное, что им нужно — объединиться для этого в команду.

ЕС: Скажите, а муниципальная организация может участвовать?

РК: Муниципальные учреждения и организации могут участвовать все, за исключением казенных. Сейчас они в нашем рейтинге на втором месте после некоммерческих организаций по количеству заявок, успешно участвуют. У нас была такая дискуссия, смогут ли они справиться с конкурсными процедурами, с заявками. Смогли, работают, очень много реализуется муниципальных проектов. Лидер по их количеству — Белгородская область.

ЕС: Вы очень хорошо сказали в начале про тяжелую ситуацию, в которой оказались в пандемию культурные деятели, креативные и творческие работники в стране. Могут ли они рассматривать ПФКИ как источник основного заказа, основного своего заработка?

РК: Я бы не стал вообще рассматривать гранты как способ заработка, мне кажется, что это как раз тупиковый путь. Самый большой шанс проиграть конкурс у проекта, который изначально сделан для того, чтобы заработать. Мы поддерживаем инициативы, которые, прежде всего, создают возможности для других людей. Что такое социокультурный проект? Это когда вы понимаете, что есть потребность у группы людей, и у них нет возможности ее реализовать. Соответственно, можно создать проект, который этим людям поможет. Все остальное — вторично. Сможете вы потом на этом заработать какие-то деньги или нет, это уже вопрос вашей энергии и продюсерского, организаторского таланта. Идеальная ситуация, когда грантовые деньги складываются с вашими деньгами или другими вашими ресурсами (помещение, люди, договоренности— то, что называется софинансированием), и на стыке возникает общий бюджет. Все это вкладывается в проект, проект реализуется и живет дальше. Вы можете продавать билеты, это не возбраняется, но деньги от продажи билетов должны идти на реализацию все того же проекта, т.е. грант дает возможность сделать стоимость билета более щадящей. Благодаря этому, кстати говоря, в регионы смогли приехать и довольно большие коллективы, которые раньше не имели такой возможности. Грант позволил им компенсировать стоимость билетов, т.е. сократить затраты, но это не заработок. Я склонен расценивать средства, которые выделяет ПФКИ, как безвозвратные инвестиции в развитие креативного сектора. На эти деньги вы можете приобрести оборудование, нанять людей, арендовать площадку, что-то отремонтировать, т.е. вы можете вложить средства в дело, которым горите и которое нужно людям. Мы работаем и с ИП, и с бизнесом, но это не значит, что в проект можно закладывать средства для себя и еще прибыль сверху. Грант — это деньги на развитие проекта.

ЕС: Приобрести недвижимость на грантовые деньги нельзя?

РК: Нельзя приобрести недвижимость, построить дом, провести капитальный ремонт тоже нельзя. Можно провести косметический ремонт, если под какой-то проект это необходимо, можно купить оборудование, но это не предметы роскоши, не полеты бизнес-классом в суперджете.

ЕС: Если есть только гениальная мысль и ничего больше, к вам стоит идти? Или идея должна быть хорошо проработана?

РК: Грантовая история — это командная история. Конечно, в основе любого творческого проекта лежит идея и ее носитель, но один в поле не воин: все может остаться на бумаге или в голове, если нет единомышленников, которые способны его реализовать.

Я часто привожу такой пример. Допустим, вы поэт, живете в отдаленном городе и пишете стихи, и мечтаете о том, чтобы ваши произведения были опубликованы в каком-то сборнике, например, но такого сборника в городе нет. И еще вы бы очень хотели, чтобы у вас была возможность выйти к аудитории, собрать аплодисменты от людей, которым нравится поэзия, познакомиться с ними. Но такой возможности в вашем городе тоже нет. Если вы подадитесь на грант, чтобы издать собственную книгу стихов и проехаться с гастролями по городам, будучи неизвестным поэтом, то грант вам, скорее всего, не одобрят. Но если вы осознали, что готовы что-то организовать, например, собрав какое-то количество таких же поэтов, как вы, и выпустить сборник стихотворений, чтобы любители поэзии могли с ними ознакомиться. Такой проект создает возможность и уже может претендовать на поддержку. Еще можно создать площадку, куда будут приходить поэты и ценители поэзии — на такое можно запрашивать грант. Дальше вопрос в том, насколько вы справитесь с заявкой.

ЕС: Часто ли вам пишут творческие люди? Я представляю себе, что у вас наверное перегревается телефон от этого.

РК: Естественно, они пишут в VK, они пишут в телеграм-канал, я все это читаю. Мы пытаемся всем помогать, чем можем.

ЕС: Сами читаете?

РК: Я, конечно, читаю. Мы стараемся помогать всем. Если видим, что талантливый человек, мы смотрим, где этот талант может быть проявлен. Сейчас есть много возможностей, например, «Art Masters», «Таврида Арт», «Меганом» (академия творческих индустрий), возможности создаются и на региональном уровне и т.д. У нас довольно большая экспертиза на эту тему, так что если мы видим, что человек к нам не готов, но, вполне возможно, готов к какому-то другому из институтов, мы его ориентируем, чтобы он не потерялся.

ЕС: Сейчас создано несколько серьезных институций такого плана, например, Институт развития интернета, Фонд президентских грантов, Фонд кино. Существует ли между вами какая-то конкуренция за перспективных авторов, таланты?

РК: Каждый из этих институтов создан для решения своей задачи, у нас разные цели. Фонд президентских грантов создан для развития институтов гражданского общества — там социальные проекты, принимают участие только некоммерческие организации. Институт развития интернета занимается развитием web-контента, сериалов, компьютерных игр. Фонд кино занимается поддержкой кинематографа. У каждого своя цель, и мы эти цели прекрасно все знаем, понимаем, поэтому у нас нет конкуренции. У нас обратная задача: мы хотим все вместе помогать.

Бывают большие проекты, и в идеальном мире творческий человек должен понимать, какой инструмент и как он может использовать для его создания. Например, для создания фильма он должен знать, куда прийти для того, чтобы получить средства на костюмы, куда, чтобы получить продвижение. Творческий человек должен понимать, где какие возможности для него есть у государства, и вот в этом смысле мы все — фонды —делаем общее дело, постоянно об этом рассказываем, участвуем во многих образовательных мероприятиях вместе. Мы мечтаем о том дне, когда все творческие люди в нашей стране будут точно понимать, куда им прийти за поддержкой. Координация, конечно, есть.

ЕС: В деятельности фондов на первый взгляд много пересечений с работой Министерства культуры РФ. Есть ли какое-то распределение того, чем вы занимаетесь, чем Институт развития интернета и т.д.? Есть ли взаимопонимание, поддержка?

РК: Есть одна умная книжка, называется «Основы социокультурного проектирования», ее написал Г.М. Бирженюк, ныне здравствующий и работающий в Санкт-Петербурге. Он пишет, что настоящая культура в государстве возникает тогда, когда есть поддержка культуры сверху и есть поддержка инициатив снизу. Если какой-то из этих частей нет, то это не полная культура тогда. А у нас в стране полная культура есть. Большая культура поддерживается Министерством культуры РФ, а инициативы творческих людей в целом поддерживаются ПФКИ. Когда есть большие культурные мероприятия, у которых поддержка идет сразу из нескольких источников, мы пересекаемся, но у каждого есть своя задача. Мы друг друга взаимодополняем и поддерживаем там, где это необходимо.

ЕС: Мы как раз занимались поддержкой проекта “Культурная столица года”, там и Министерство культуры РФ было, и другие министерства были… Это действительно было впечатляюще.

РК: Да, в этом проекте мы поддерживаем весь процесс, связанный с выбором.

ЕС: Многие проекты ПФКИ посвящены нашей истории - это Пушкин, Петр Первый, Великая отечественная война и другие славные страницы. С одной стороны никто не упрекнет в недостаточной обоснованности таких тем, с другой стороны они очень сложны, чтобы не уклониться ни в комедию, ни в какую-то чрезмерную трагедию. Т.е. нужно находить какую-то золотую середину - слишком эта тема близка всем. Как вы выходите из этого положения? как выбираете наиболее правильный из десятка проектов?

РК: Выбирают эксперты. К счастью, у них для выбора достаточно много маневра. Как я уже говорил, поддержку получает 1 из 11 проектов. Что это такое в общем объеме? Всего на конкурс подается 10-12 тыс. проектов, и из них выбирается около 1,5 тыс. Соответственно, эксперты имеют возможность выбора и оценки, они не настроены на сверхлояльное отношение, если вдруг там упоминается фамилия Пушкина или Толстого, либо любая другая известная фамилия. Нет такого, что эксперты увидели, что известный человек участвует в проекте или как-то вокруг него все построено, и тогда обязательно дадим грант. Ничего подобного.

Есть 10 критериев, среди которых 3 касаются содержания проекта (актуальность, общественная значимость, уникальность). Проект при этом должен соответствовать тематическим направлениям. Допустим, мы определили, что проект, посвященный творчеству Александра Сергеевича, соответствует тематическому направлению. Дальше нужно раскрыть уникальность проекта: что еще такого не сделали, что касалось бы Александра Сергеевича Пушкина? Даже если это юбилейный год, мы все равно должны сделать что-то, чего мы еще не делали, и в этом смысле, наоборот, задача усложняется. Уникальность — один из самых сложных критериев, примерно 40% допускают ошибки, не могут ее доказать.

Дальше в заявке идут актуальность и общественная значимость. Актуальность должна пояснить, почему мы сейчас должны уделить такое внимание Александру Сергеевичу Пушкину. Может, это продиктовано временем, ситуацией, обстановкой в мире культуры (у нас сейчас продолжаются попытки отмены русской культуры)? Естественно, Александр Сергеевич _— это человек, который, в общем, пробьет любую стену, кем бы она не была выстроена.

И есть еще семь критериев, которые надо соблюсти: рассказать про команду, которая будет все делать, про автора проекта, про партнеров, доказать, что денег вам нужно ровно столько, сколько вы запрашиваете, и что вы знаете, куда их потратить.

ЕС: Из этого можно сделать вывод, что даже наоборот, нужен более тщательный и внимательный подход к проекту.

РК: Конечно.

ЕС: Следующий очень важный сейчас вопрос - это современность, специальная военная операция, новые регионы России. Все это в центре внимания и у молодежи, да и вообще у всего населения. Все конечно, волнуются на эту тему, пытаются понять, что происходит, и далеко не все принимают современных авторов, которые что-то делают в этом направлении, и продюсеров, которые что-то создают. В общем, выбор в случае с такими темами, очевидно, не проще, чем когда речь идет о классике. Какая доля проектов сейчас посвящена именно современным событиям? Сможете оценить?

РК: У нас порядка девятисот проектов из 7 тыс., о которых я уже говорил, посвящены специальной военной операции и новым регионам. Я не говорю про проекты, которые косвенно затрагивают людей, связанных с новыми регионами. Например, у нас была и есть очень большая волна, связанная с людьми, вынужденно покинувшими свои дома и города, поселки — это и проекты для детей, и образовательные проекты, которые обучают, знакомят с российским культурным кодом, и т.д. Это довольно большой объем.

Еще, как я уже вначале говорил, мы провели 4 специальных конкурса, которые посвящены напрямую теме специальной военный операции. В прошлом году реализовали программу для учреждений культуры и спорта новых регионов. 2118 учреждений получили помощь на то, чтобы решить первоочередные проблемы, которые перед ними стояли: купить форму, починить спортивный зал и купить инвентарь, установить площадки ГТО, купить автобусы для команды, купить световое и звуковое оборудование, оборудование для музея, отремонтировать крышу дворца культуры, клуба и т.д. Была проведена закупка новых музыкальных инструментов, которой во многих случаях не было по 40-50 лет. У нас есть баянист, который 50 лет проиграл на одном баяне, и вот ему был куплен новый. У меня в кабинете стоит гитара в углу, это я привез из Мариуполя, из школы искусств. Там на двенадцатиструнной разбитой гитаре дети учились играть, причем учились по классу классической гитары. В общем были серьезные проблемы с инструментами, и они решены. Пианино, баяны, гитары и т.д. Я уже не говорю о том, что была поставлена везде компьютерная техника, МФУ — то есть все то, чего в этих учреждениях просто не видели никогда. Первые 2,5 млрд в прошлом году были направлены, все было куплено, все поставлено, в том числе и автобусы, где они были нужны, новое оборудование для спортивных площадок.

Сейчас идет вторая часть проекта: еще 2,5 млрд в этом году также уйдут целевым образом в учреждения культуры и спорта в новых регионах.

ЕС: Это очень важно, особенно для детей. И вот как раз теперь вопрос в отношении Года семьи, который у нас сейчас начался. Тезисы о необходимости популяризации нормальной полной семьи и многодетности, конечно, звучат сейчас везде. Но вот если мы сейчас посмотрим произведения киноискусства, книги, спектакли, в большинстве случаев, если они посвящены семье, то речь там идет либо о трагедии, драме, либо это комедия, но тоже с элементами драмы. Папа ушел, мама не пришла - такого плана. Как вы считаете, такой вопрос может решаться на уровне фонда? Вы можете отбирать какие-то спектакли, которые могли бы немного иначе ставить вопрос, т.е. показывать счастливую семью, а не проблемы, которые все время возникают. Или, может, это не нужно?

РК: Это, конечно, необходимо. Во-первых, могу сказать, что гимн Года семьи был написан у нас в фонде. Ирина Дубцова была впечатлена тем, что мы делаем. В результате она написала песню “Главная семья”, которая стала гимном.

Есть еще порядка тысячи разнообразных проектов, которые направлены ровно на то, о чем вы говорите. Повлиять одним проектом на эту ситуацию, конечно, невозможно. Должен быть и объем проектов (а это реально тысячи, тысячи тысяч проектов), и тогда ситуация с восприятием семьи действительно начнет меняться.

Например, у Тутты Ларсен есть прекрасный проект: они с детьми садятся в машину, ездят по регионам России и в каждом снимают фильм. Это как раз направлено на то, чтобы показать, как надо проводить время с детьми. Таких проектов должно быть очень много, потому что — я согласен с вами, — негативная повестка всегда перебивает позитивную, и нам нужно вкидывать в эту негативную повестку огромное количество позитивных проектов.

ЕС: В списке проектов ПФКИ довольно много выставок. Есть ощущение, что их может быть их даже больше, чем должно. Это действительно такой востребованный формат?

РК: Выставка сейчас — это один из самых, наверное, нужных форматов, потому что мы с вами живем в то время, когда информационные носители переполнены фейками, выдумками, а сейчас еще и искусственный интеллект присоединился к тому, чтобы создавать информационные продукты, которым непонятно как можно верить. Поэтому выставки, особенно связанные с музеями в первую очередь, сейчас чрезвычайно важны.

Вот специальная военная операция началась — и на нас хлынул большой объем информационных материалов, и часто не совсем понятно, каким из них доверять. Но если ты приходишь на выставку, видишь своими глазами артефакты, которые были добыты, эти комиксы про «плохих русских», которые на Украине распространяли, если ты видишь своими глазами огромное количество всяких разных человеконенавистнических материалов с нацистской символикой, которые привозят из новых регионов (и этот поток был довольно большой) - ты не можешь не поверить в это, ты видишь это сам. Поэтому создание музейных экспозиции я считаю очень важным. Я не могу сказать, что их сейчас большое количество, мне кажется, их должно быть даже больше. У нас очень много экспонатов лежит в краеведческих музеях, например, и это нужно извлекать, переосмысливать, переупаковывать. Это очень важно для восприятия. Сейчас много говорят про формирование русского кода, национального кода, культурного кода, российского кода и т.д., и это все лежит у нас в музейных архивах, и часто люди этого даже не видели. Но теперь есть возможность прийти в фонд, получить средства на новое музейное интерактивное оборудование, новые технологии и т.д., и вот это все распаковать, показать. Это чрезвычайно важно делать.

И это я даже не говорю про выставки, посвященные Виктору Цою, Алексею Балабанову, русскому балету. Это выставки, которые формируют мнение огромного числа людей. Проходя через эту выставку, они заходят с одним набором фактов, который может быть был сформирован не совсем корректно, и выходят с другим представлением. Я уверен, что после выставки «Первая позиция» в Петербурге, например, многие родители и дети выходили оттуда с убежденностью, что надо идти в балет, хотя они туда не собирались. Это очень важно, когда у людей возникает мотивация.

ЕС: Как ПФКИ оценивает перспективы российского искусства, так сказать на экспорт? Востребовано ли сейчас то, что поддерживает фонд, за рубежом, а не только в России?

РК: У нас не так много зарубежных проектов, поскольку для этого существует другие институции, которые их поддерживают — Россотрудничество, фонд Горчакова. МИД, естественно, занимается этим очень активно. Пока что просто поток этих проектов, связанных с зарубежными активностями, не очень большой. Но те проекты, которые есть, проходят хорошо. Например, в Китае недавно был показан спектакль “Молодая гвардия” с колоссальным успехом. Еще я знаю, что есть инициатива вывести в Китай российскую выставку “Первая позиция” про балет — там как раз сейчас начинается год Россия-Китай, год культуры 2024/2025.

У нас наблюдается поток иностранцев, которые, наоборот, участвуют в проектах здесь, в России. И из дружественных стран, и из недружественных. Причем, участники из недружественных стран порой предпринимают колоссальные усилия с риском для жизни и репутации для того, чтобы, например, принять участие в конкурсе «Дорога на Ялту», и спеть там российскую военную песню на своем языке. Можете себе представить, с чем может столкнуться после этого итальянец, испанец или американец, который обратно возвращается? И в итоге они все равно преодолевают любые обстоятельства. Люди приезжают у нас из 80-90 стран, участвует в международных мероприятиях. Не важно, чему они посвящены — анимации (“АниМур” в Хабаровске) или документальному кино о космосе, танцам. Участники иностранные понимают, что без России это все не полноценно.

ЕС: Когда следующий конкурс? Как подготовиться к нему тем, у кого есть идея и возможность ее реализации? с чего начать?

РК: Начать нужно с того, чтобы зайти на сайт и прочитать Положение о конкурсе. Скучный совет, казалось бы, но для человека, который хочет победить (а победа действительно реальна), нужно это сделать. Почему? Потому что в нашем Положении внутри лежит очень важная таблица критериев и баллов, на которые стоит ориентироваться. Потом нужно скачать Положение об экспертизе — это все у нас тоже на сайте лежит, и методические материалы, и образовательные. Если вы на слух лучше воспринимаете, есть аудиоподкасты; а если смотреть любите — видеоподкасты; опубликовано много лекций, проводятся акселераторы. В общем, если вы хотите победить, вам нужно в это погрузиться. Мы постоянно говорим - тот, кто побеждает, тот разобрался. У нас поддерживается 1 из 11 проектов, но надо иметь в виду, что побеждают именно те, кто во-первых, разобрался, во-вторых, начал заполнять заявку заблаговременно. Например, начало следующего конкурса — Первого конкурса 2025 года, будет в середине августа — мы еще сообщим дополнительно. Но нужно начинать готовить заявку уже сегодня, потому что хорошая заявка — это два месяца работы, а может и три, если это большой проект. Должна работать вся команда. Соответственно, самая большая ошибка, которую можно совершить, это нажать кнопку “Отправить” в последний день приема заявок — это то, что приводит к поражению. Мы делали аналитику, и где-то 70% заявок, которые не были поддержаны, были поданы именно в последний день. Все ошибки в таких заявках возникают преимущественно от нехватки времени, от невнимательности. Советую скачать у нас на сайте замечательный документ - Чек-лист для проверки заявки. Только тогда, когда вы проверите по нему свою заявку, нажимайте смело “Отправить” — и все, можно спокойно ждать итогов.

ЕС: Прекрасное пожелание! Спасибо огромное вам за все.

РК: Это не мне спасибо, спасибо президенту Российской Федерации Владимиру Владимировичу Путину за то, что он увидел этот огромный пласт творческих людей, которые до этого никогда не получали подобную поддержку. Деньги на фестивали, различные конкурсы, на поиск молодых талантов всегда было тяжело найти. С созданием фонда такая возможность появилась у всех: нужно собрать команду, грамотно оформить заявку и реализовать творческий проект.

Евгений Сафронов, информационное агентство “ИнтерМедиа”

Пресс-конференция, посвящённая церемонии вручения XXXIII театральной премии «Хрустальная Турандот», состоится в ТАСС 4 июня 2024 года. О программе и формате проведения церемонии, номинациях и специальных призах расскажут основатель театральной премии «Хрустальная Турандот», режиссер, продюсер Борис Беленький, генеральный директор музея-усадьбы «Архангельское» Вадим Задорожный, генеральный продюсер театра «Одеон» Эдуард Ратников, солист Московского театра оперетты Герард Васильев и актриса Елизавета Арзамасова.

Церемония вручения XXXIII театральной премии «Хрустальная Турандот» состоится 10 июня на территории музея-заповедника «Архангельское».

Начало в 14.00.

Справки и аккредитация: +7 (499) 791-0387, +7 (903) 284-2541, press-center@tass.ru.

Набор в Академию кинематографического и театрального искусства Н.С.Михалкова объявлен в юбилейный, десятый раз. Обучение будет проводиться по программам «Актёрское искусство в современных условиях», «Искусство режиссуры в XXI веке», «Продюсер — век XXI». Подать заявку на отбор можно до 7 августа на сайте www.academynsm.ru.

Для тех, кто удачно выдержит вступительные испытания, учебный год начнется уже в сентябре. К конкурсу допускаются абитуриенты, имеющие высшее образование в области кинематографии и театрального искусства. Благодаря поддержке Фонда Тимченко обучение слушателей проходит на безвозмездной основе на протяжении всего учебного года. Обучающиеся ежемесячно получают стипендию, иногородним лицам предоставляется общежитие.

—У нас довольно серьезный отбор, — говорит ректор Никита Михалков. —Если в прошлом году на актерское отделение было подано около 500 заявок, то приняли мы всего 15 человек. В этом году конкурс выше, а мест в мастерской по-прежнему 15.

Количество мест на других направлениях тоже сильно ограничено. Программа «Искусство режиссуры в XXI веке» и курс «Продюсер — век XXI» готовы принять по пять человек.

Занятия будут проводиться под руководством народного артиста России Никиты Михалкова, народного артиста России Владимира Хотиненко и заслуженного деятеля искусств России Владимира Аленикова, Лауреата Государственной премии России Леонида Верещагина.

—Наши студенты за год получают такое количество информации — творческой, художественной, нравственной,— какую вряд ли можно получить где бы то ни было в другом месте. Это даже не учеба, это жизнь в Академии, где у ребят появляется возможность не только получить новые знания, но и по-новому взглянуть на профессию, расширить свой кругозор в разных сферах, возможность постоянного общения с потрясающими, интереснейшими людьми. И я искренне рад, что за время обучения наши слушатели становятся большой, творческой, сплоченной семьей. С удовольствием приглашаю всех желающих принять участие в этой борьбе за место в нашей Академии!» — подчеркивает Никита Михалков.

В течение года слушателей ждет сразу несколько обучающих циклов: общеобразовательный, профессиональный, учебно-производственный и факультативный. Слушатели проходят производственную практику в московских театрах, киностудиях, ездят на гастроли и принимают активное участие в крупнейших фестивалях, питчингах, конкурсах. Академия располагает специализированной учебной и современной технической производственной базой, оснащенной образцами профессиональной техники. В результате освоения образовательной программы обучающиеся, успешно прошедшие итоговую аттестацию, получают диплом о профессиональной переподготовке. По завершении обучения слушатели в качестве выпускной квалификационной работы представляют собственный творческий продукт (короткометражные фильмы, театральные постановки).

По словам Никиты Михалкова, помимо того, что Академия дает, важно, насколько студент готов взять.

За время работы Академии было получено свыше 3 500 заявок на обучение от абитуриентов из разных городов и стран, обучение прошли более 200 выпускников. Создано 25 спектаклей, снято свыше 130 короткометражных фильмов.

Выпускники прошлых лет служат в ведущих театрах страны, участвуют в различных театральных, телевизионных и кинопроектах. Один из самых ярких выпускников Академии, режиссер Андрей Богатырев, не так давно выпустил на экраны полнометражную картину «Золото Умальты», где снялись Артем Ткаченко, Софья Эрнст и Павел Деревянко.

Очень удачно сложилась судьба выпускницы актерской мастерской Ольги Озоллапини. В 2020, исполнив главную роль в исторической драме «Блокадный дневник» Андрея Зайцева, актриса получила премию «Золотой орел» как лучшая актриса кино и продолжает активно сниматься в ведущих отечественных проектах.

В Академии убеждены, что нынешний набор станет не менее, а быть может, даже более успешным, чем все предыдущие.