.jpg)
ЮРИЙ ЯКОВЛЕВ: "И ЭТО ХОЧУ СЫГРАТЬ, И ТО... НО УЖЕ НЕ МОГУ"
"Просто у меня, в моей собственной квартире, ремонт. Все время потолки текут. И ванна - как только набирается больше половины, протекает. А внизу живет семья Тихона Николаевича Хренникова. Представляете, как неудобно? Впрочем, если бы этого ремонта не было, его стоило бы придумать. Пожить в квартире Вахтангова - это же счастье".
(О ДУХЕ ГЕНИЯ, ПОСЕЛИВШЕМСЯ В КВАРТИРЕ)
"Дух пока не навещает. Но вообще странные звуки раздаются. Нет-нет, я не шучу. Я не мистик, не оккультист. Но что-то такое колобродит".
(ПОЧЕМУ НЕ УХОДИТ ИЗ ТЕАТРА ИМ. ВАХТАНГОВА)
"Я от прошлого своего не могу уйти. От имен, которые уже вошли в мою плоть и кровь, - Цецилия Мансурова, Щукин, Толчанов, Симонов, Алексеева. Они все во мне. Я же еще со школьных лет бегал к ним. Они два года играли в переулке Садовских, когда приехали из эвакуации, а я жил у Покровских ворот. И бегал в этот театр. Мне словно на роду было написано в нем оказаться".
(О КОНФЛИКТАХ С РЕЖИССЕРАМИ)
"А как же. Со всеми были конфликты. Но я всегда побеждал. Я говорил: "А давайте теперь так попробуем. Не жалко тратить пленочку на дубль?"
(КАК ВХОДИТ В РОЛЬ)
"Я как приемник. Повернул ручку на миллиметр - и вдруг вместо классической музыки заиграл джаз. Поворот - и я настраиваюсь на "Гусарскую балладу". Потом р-раз - Чехов. То есть весь организм настраивается на определенную волну".
(О ТВОРЧЕСКОМ КРИЗИСЕ)
"Когда-то давно, в сорок с небольшим лет, у меня случился кризис. Это произошло на гастролях в Германии. Я еле-еле довел их до конца. Я вдруг подумал: зачем все это - выходить на сцену, какие-то слова говорить, какого-то другого человека изображать. Что это за кривляние. И самое интересное, что это случилось на гребне успеха. Это был рубикон, который я перешел с колоссальным напряжением. И слава богу. Потом было столько интересных работ... Но артист и вообще творческий человек почти с неизбежностью переживает такой кризис. Он бывает очистительным. И с каждой отдельной работой тоже случается порой кризис. Но тут важно как раз вовремя уйти, а не остаться. Два года назад я отказался играть мой любимый спектакль, который поставил Петр Наумович Фоменко, - "Без вины виноватые". Мою любимую роль Дудукина. Вдруг в какой-то момент я понял, что спектакль уже не может идти. Он умер. Знаете, как спектакли умирают? Из них душа уходит. На него до сих пор приходит публика. Аплодируют. Но у партнеров уже глаз холодный. А я не могу так играть. Во мне сразу все тухнет. Юлия Борисова и Людмила Максакова все еще держатся за этот спектакль. Может, они в другом самоощущении. Не знаю... Я не могу. Импровизировать не могу. Интуиция ничего не подсказывает".
(О ВОЗРАСТЕ)
"И это хочу сыграть, и то... но уже не могу. Уже не имею права. Нет уже ресурсов, нет душевных сил, сердечных. Хотя я здоров как бык. Вот только хожу плохо. А что-то ушло".
("Известия", 24.04.08)
