Леонид Броневой:

«Где-то около года назад я навещал ее в больнице - она очень нуждалась в материальной поддержке. Но ей никто не помогал. Я спросил ее: «Татьяна Михайловна, кто вам помогает?» А она с грустью ответила: «Никто - вы первый, кто меня навестил».

Стыдно должно быть телевизионщикам, потому что, создав сериал «Семнадцать мгновений весны», она прославила телевидение, и режиссерам - фильмом «Три тополя на Плющихе» прославила кинематограф.

Я пришел в больницу, а мне в регистратуре говорят: «Она лежит в вип-палате». Поднялся к ней в палату и ужаснулся этим «улучшенным условиям» - это была комнатка два на три метра, настоящая каморка. Перед тем, как к ней придти, я спросил у нее, что же ей купить из продуктов, чего-то вкусненького. А ей ничего нельзя было - ни мясного,  ни молочного, ни шоколадного. Принес ей пачку галет - она была рада.

Она была сильным человеком - несмотря ни какие трудности, не падала духом. И встретила меня в больнице таким холодным, изучающим взглядом. Мы давно не видели друг друга: я постарел, она больная. Жаль, что с женским счастьем у нее ничего не сложилось. Она - именно психологически - жила неплохо, когда была живая ее мама. А когда умерла, по-настоящему близких людей у нее практически не осталось. Мне всегда удивляло ее упорство, стремление к работе. Она прошла всю режиссерскую кухню, начиная осветительницей и монтировщицей на съемочной площадке».

Александр Сокуров:

«Все ее фильмы были нужны людям. Все ее фильмы люди смотрели. Она, без всякого сомнения, относилась к числу тех режиссеров, фильмы которых, я бы даже сказал, были нужны. Немногие из фильмов, которые делают режиссеры, которые делаем мы, режиссерское сообщество, нужны людям. Она в этом смысле не ошибалась. Жалко, что только, я почему-то в этом уверен, что далеко не все, на что она была способна, и далеко не все, что она могла сделать, ей давали делать. Как это тяжело… Не знаю даже, что сказать. Потому что какие тут могут быть слова?»

Иосиф Кобзон:

«Моя печаль понятна всем, кто любил творчество этой выдающейся женщины, режиссера, которая подарила государству советскому и России много выдающихся кинопроизведений. Это первый многосерийный фильм «17 мгновений весны», и «Три тополя на Плющихе», и другие фильмы. У этой маленькой женщины был невероятный талант. Она собирала под свои знамена выдающихся артистов. Как ей удавалось это сделать, собрать воедино ансамбль из выдающихся деятелей театральных, киношных, и создавать такие уникальные совершенно произведения? На это была способна только Татьяна Михайловна. Ее все любили, все уважали. И вся ее деятельность служила предметом восхищения и поклонения перед ее творчеством. Я очень сожалею. После моей встречи с ней и записи песен к фильму «17 мгновений весны» не прекращалась наша с нею связь до последних дней ее жизни. Я контролировал ситуацию. Она, конечно, была забыта. Страна забыла о ней как о художнике. Она была, к сожалению, нездорова. И мало кто общался с ней. Но кто ее любил, тот продолжал ее любить. И, безусловно, это отдается болью в сердцах всех тех, кто знал ее и знал ее фильмы. Поэтому я очень скорблю вместе со всей страной и со всем народом по поводу безвременного ухода из жизни этой выдающейся женщины, художника и режиссера.

По телефону я с ней последний раз говорил недели две тому назад. Она очень болела, она была немощной. Но тем не менее мы с ней общались по телефону. Она грустила от того, что к ней не приезжали люди, которых она уважала и любила. Она оставила завещание с просьбой не создавать вокруг ее ухода публичных прощаний. Она не хотела этого и просила в завещании не провожать ее пафосно и публично. Только - узкий круг лиц. Она просила, чтобы ее отпели в храме. И чтобы не было никаких  публичных прощаний. И только назвала узкий круг лиц, которых она просила, чтобы они позволили ей уйти в мир иной достойно. Так что мне очень жаль, что я вхожу в этой печальный круг лиц, которые она хотела, чтобы попрощались с ней.

Мы говорили о здоровье. Она интересовалась, чем я занимаюсь, моими гастролями. Я рассказал о том, что побывал на Дальнем Востоке, как все прошло. Мне очень тяжело было с ней общаться, потому что я не мог видеть ее немощной. Я не мог ее видеть очень больной, с которой очень трудно физически общаться. Я привык к ее активной позиции, энергетике, к тому, что она всегда была главной, всегда руководила ситуацией. После инсульта с ней было очень тяжело общаться. Я помогал материально ее сиделке,  женщине, которая за ней ухаживала. Но общаться с ней я не мог часто, потому что мне было очень больно...»

(«Комсомольская правда», 30.09.11)

Татьяна Доронина:

«Прежде всего, надо сказать, что она была ученицей Сергея Аполлинариевича Герасимова. Впитала все, что он мог дать, и пронесла это через всю жизнь. Для меня Герасимов — это идеал режиссера по той причине, что мера его интерпретации — через актера. Нужно очень хорошо знать актерскую природу. Так вот, Татьяна Михайловна владела этой замечательной профессией, и в первую очередь — актерской. Здесь не только умение работать с актером, здесь самое главное — понимать индивидуальность каждого актера. Это очень мало кому дано из режиссеров. Кинематографическим менее, чем театральным, потому что в кинематографе актер не главное, а главное — визуальный ряд. Татьяна Михайловна понимала, что визуальный ряд хорош сам по себе, но главное воплощение — через артиста. Когда я увидела первый фильм Татьяны Михайловны — с Андреем Поповым, это было настоящее откровение. Потому что все мхатовские традиции, заложенные в понятиях Попов и МХАТ, воплотились в кинематографе. Я увидела сыгранный характер — полностью, интересно, разнообразно. Но это было бы невозможно, если бы не начинающая, тогда еще очень молоденькая Татьяна Лиознова. Ее фильмы останутся во времени. Навсегда останутся «Евдокия», «Семнадцать мгновений весны» и, конечно, любимые нашим народом «Три тополя на Плющихе». И в каком бы городе я не была, и кем бы ни был мой собеседник, всегда начинают с благодарности за «Три тополя…». Потому что пронзительность правды — это мало кому удавалось. И если мне это удалось, то благодаря присутствию и руководству Татьяны Михайловны».

(«Известия», 30.09.11)

Актерская игра Хоакина Феникса в «Мастере» Пола Томаса Андерсона в любом случае будет оценена премией  «Оскар», считает Vulture, впрочем, сам актер пренебрежительно отзывается о призе Американской киноакадемии.

Так, он сообщил в интервью изданию Interview: «Думаю, что это полная чушь. Я не хочу быть частью этого. Я в это просто не верю. Это морковка, но худшая на вкус из всех, что я пробовал. Это полностью субъективная награда… И самая глупая вещь во всем мире».

Брэд Питт признался, что упустил возможность поработать с актрисой Айшварией Рай в картине «Троя», но заявил, что всегда хотел записать танцевальный номер в стиле Болливуда.

Таким образом, популярный голливудский актер присоединился к Тому Крузу и Хью Джексону, звездам, которые в свое время выражали желание работать в Болливуде.

— Индийский кинематограф, кажется, неплохо развивается. Я бы с радостью поработал в Болливуде, в этих картинах много драмы и цвета. Пока неизвестно, когда я решу отправиться в Болливуд и сняться в этом танцевальном номере со всеми актерами на заднем плане, — сообщил в интервью Брэд Питт.

Исполнитель роли доктора Ватсона в обеих картинах Гая Ричи о знаменитом сыщике Джуд Лоу сообщил в интервью Collider, что он и Роберт Дауни-младший были бы не прочь сняться в третьей части «Шерлока Холмса». 

Напомним, что вторая серия собрала в мировом прокате более $540 млн, а студия Warner Bros. уже наняла сценариста Дрю Пирса («Железный человек») для работы над третьей серией.

— О третьей части уже идут разговоры, я знаю, что обсуждается сценарий, но Дауни и я, мы очень занятые парни. Впрочем, мы бы хотели сняться в третьей серии. Мы очень счастливы работать вместе, — сообщил Джуд Лоу.

(Totalfilm.com, 18.09.12)