«Орлеанская дева» из Уфы: одержимость и предначертание

Опера «Орлеанская дева» П.И.Чайковского в постановке Башкирского государственного театра оперы и балета была представлена в рамках фестиваля «Золотая маска» на сцене столичной «Геликон-оперы» 15 апреля 2017 года. Помимо базовой номинации («лучший спектакль в опере»), эта работа получила одну частную – за лучшую женскую роль, которую исполняет солистка Екатеринбургского театра оперы и балета Надежда Бабинцева (на фото). В 2013 году Надежда выдвигалась на «Маску» за роль Изолье в опере «Граф Ори» Дж. Россини.

Постановка «Орлеанской девы» в Уфе была приурочена к 175-летию со дня рождения Чайковского и оказалась далеко не единственной в череде новых сценических версий этого произведения, однако другие на конкурс не прошли. В прошлом году свою интерпретацию (под названием «Жанна д'Арк») на «Маску» привозила Челябинская опера, и хотя эксперты отметили тогда режиссерскую концепцию и работу дирижера, очевидно, прежде всего их интересовала главная героиня.

В уфимской постановке ей также уделено первостепенное внимание, хотя исполнительские силы здесь более мощные. Прежде всего это полномасштабный хор, в котором Чайковский видел одно из главных действующих лиц своего произведения, а режиссер Филипп Разенков – и главную противодействующую Иоанне силу (один из показательных моментов спектакля – эпизод, когда народ в ответ на просьбу Иоанны «дайте мне крест» закидывает ее грязью). А также это ряд добротных сольных работ, среди которых выделяются утрированно ничтожный Карл VII (Артём Голубев), колоритный суровый Тибо (Раиль Кучуков), брутальный Дюнуа (Владимир Копытов) и обворожительная Агнеса (Резида Аминова).

Главная же характеристика работы Надежды Бабинцевой – мощь. Огромная сила голоса, характера, темперамента прежде всего работает на образ урожденной воительницы, а не вчерашней пастушки, внезапно брошенной Провидением на поле брани. Чайковский, вслед за Провидением испытывая Иоанну на прочность, написал сложнейшую партию в диапазоне, значительно выходящем за нижние пределы тесситуры сопрано (поэтому ее часто поют обладательницы меццо), и подчас исполнительнице было заметно трудно (как трудно было и добиться отчетливой артикуляции, особенно в гулкой акустике зала «Стравинский»). Но ее харизма, несомненно, производит впечатление на слушателя.

По визуальному решению спектакль можно отнести к линии традиционных – с красивыми костюмами и логичными декорациями, отсылающими к исторической эпохе, соответствующей либретто. Дирижер-постановщик спектакля Валерий Платонов явно с большой любовью подошел к партитуре Чайковского, вытянув из нее наружу всю возможную лирику и страстность. Режиссер же, сосредоточившись на драме Иоанны (личной и социальной), показал, что «не принадлежать себе» и «не владеть собой» – понятия слишком близкие, взаимосвязанные и почти синонимичные. Экзальтация, доводящая до обморока, нечеловеческое бесстрашие и одержимость, неистовый фанатизм и зашкаливающая страсть – все это главная героиня демонстрирует в полной мере. И все это по-человечески объясняет, почему напуганный отец отдает ее в руки королевского правосудия и на растерзание толпе. Толпу же за все прегрешения режиссер недолго думая отправляет прямиком в адское пекло, в то время как Иоанна с кострища возносится на небеса.

17 апреля московская «Новая опера» имени Е.В.Колобова повторяет в рамках «Золотой маски» «Саломею» Р.Штрауса, и в разделе «Опера» можно будет подводить итоги.

Татьяна Давыдова, InterMedia